Добавлено (20.08.2011, 15:04)
---------------------------------------------

Добавлено (20.08.2011, 20:26)
---------------------------------------------
Это, безусловно , реальное фото.
Я описала немножко другую зарисовку, но на то и наша фантазия, которая не ограничена рамками обычной реальности...

Добавлено (20.08.2011, 20:28)
---------------------------------------------

Добавлено (21.08.2011, 15:07)
---------------------------------------------

Добавлено (25.08.2011, 16:28)
---------------------------------------------
Разрешите показать продолжение...
---------------------------------------------------------------------------
Глава 2.

Город был очень старым, даже скорее древним. Это чувствовалось абсолютно во всём - в его стенах и в воздухе, в его земле и дыхании.
В современных официальных документах указано, что городу уже как минимум полтора тысячелетия.
Древние летописи вспоминают о здешних поселениях ещё задолго до Рождества Христова. Старые легенды рассказывают о жестоких боях за власть и влияние, о великих постройках и страшных пожарах, о могучих князьях и богатых купцах Вечного Города.
Но в памяти времени живут и ещё более забытые сказания, где это место обозначено как Перекрёсток Всех Дорог.
Одним словом, самые давние человеческие воспоминания не смогли сохранить в себе тот исторический миг, когда эта земля получила своё Первое Имя…

Древний город спал. Его каменные дома, широко раскинув массивные фундаменты, намертво вросли в землю. Небольшие окна в толстых стенах більше напоминали бойницы. Старая австрийская черепица на крышах так плотно поросла мхом, что заглушала звуки даже самого сильного дождя.
И хотя на узких улицах из отполированной временем и непогодой гранитной брусчатки очень редко можно было встретить дерево или хоть немного травы, город всё равно был живым и тёплым, и сквозь свой сон дышал размеренно и спокойно …
Полночь давно прошла, но рассвет ещё не думал наступать.
Этой ночью небо было глубоко чёрным, даже без намёка на луну или звёзды. Скорей всего, оно покрыто тяжёлыми тучами, но в такой темноте это оставалось лишь догадкой. Редко какой фонарь светил, да и то настолько тускло жёлтым светом, что рождал лишь ещё больше теней и вопросов. Мировой кризис начала 21 столетия заставлял хозяев города отключать на ночь электрический свет целыми районами и усиленно экономить на всём, что питалось киловаттами. Поэтому сегодня не было даже привычного, безвкусно-неонового освещения витрин и рекламных вывесок.
Чародейка-ночь убаюкала своими шёлком ветер и звёзды, далеко вокруг во все стороны, город спало уютно, глубоко и спокойно. И даже кошки боялись лазить по верхам, чтобы случайно не сорваться в этой кромешной тьме.

В маленькой комнате, под самой крышей, в одном из домов напротив Центральной Ратуши догорала свеча. Скорей всего, её просто забыли затушить. И в своём последнем танце она одиноко трепетала на подоконнике арочного окна, слегка запотевшего от первых ночных морозов. В этом тёплом, призрачном свете можно было разглядеть убранство небольшой комнаты, где спала девочка, лет пяти.
Потолок мансарды был слегка скошен, его поддерживали широкие, местами рассохшиеся деревянные балки, которых так и не смогли согнуть все прошедшие столетия.
С правой стены от окна, в неярком отблеске свечи, были видны силуэты двух высоких книжных шкафов, щедро присыпанных густым слоем пыли и паутины. Они стояли по обе стороны от старого мраморного камина, нереально большого для такой маленькой комнатки. И хотя камином давно никто не пользовался, он всё равно, до сих пор, был горд собой и своей мнимой необходимостью.
Прямо под окном примостился небольшой круглый столик, укрытый тонкой кружевно-белой скатертью. Напротив, рядом с дверью, стоял дубовый шкаф с растресканной, облупившейся цветной росписью давно забытых времён его юности. И если очень хорошо приглядеться, ещё можно было угадать орнамент из роз и фиалок, который венчал верх каждой дверки, вился вокруг массивных бронзовых ручек, тяжёлыми гирляндами тянулся к полу. Но время не прошло даром - тщательно стерло своим подолом большую часть богатого узора, кое-где отковыряло лак и напустило зелени на витой метал. Время есть время – оно не терпит постоянства, как вечный творец и мыслитель.
В левом углу укоренился старый комод, над которым в тонких рамках висели фотографии и памятные поздравительные открытки. Посреди комнаты, ближе к камину, гордо красовалось большое резное кресло. Широкое, основательное, красивое, в забытые времена своей молодости оно видало много чего интересного, но теперь единственными его собеседниками остались камин и книги…
Так и не догорев до конца, свеча погасла.
Девочка глубоко вздохнула во сне. Посреди широкой, дубовой кровати она выглядела особенно маленькой и беззащитной. Тишина было полная, даже с ноткой напряжённости.
Вдруг откуда-то прилетел странный звук, далёкий, нереальный, и какой-то чуждый для этого места.
Ребёнок вздрогнул, но так и не проснулся. А через минуту прозвучал уже более чёткий удар колокола. Резко оборвавшись, он всё равно повис в воздухе холодной, вязкой волной.
Девочка открыла глаза. Она не совсем поняла, что именно её разбудило, но спать уже не хотелось. Странное ощущение тревоги и страха стойко вцепилось во все её чувства.
Малышка медленно и нерешительно спустилась с кровати, мечтая оказаться сейчас рядом с бабушкой. Она сделала один маленький шажочек, потом другой, но что-то явно не давало ей двигаться дальше.
В третий раз удар колокола прогремел с такой силой, что мелко задрожали стёкла и потемневшие хрустальные украшения старой люстры.
В этот же миг, на подоконнике вдруг зажёгся уже остывший огарок свечи. Его яркое пламя было настолько сильным, что казалось, будто включена большая электрическая лампа.
Девочка вздрогнула, сжалась в комочек, нерешительно осмотрелась вокруг. Краем глаз она увидела, как комната начала меняться, хотя по прежнему всё оставалось на своих местах.
В полной тишине был слышен лишь стук маленького, испуганного сердечка, когда вдруг, с весёлым шумом и треском, в камине вспыхнул огонь. Яркий, жаркий, страстный. Он плясал и разгорался красками летнего солнечного дня. Невидимые дрова щёлкали, шипели и аплодировали его танцу. Ощутимое тепло медленно расползалось по всем уголкам. И вместе с ним, толстыми нитями потянулись прозрачныё волны перемен.
В один миг срослись все трещины в мраморе камина, на статуях и резной полке отросли давно отбитые и потерянные кусочки сколотого камня. Опять ярко заблестело старое, потемневшее от времени зеркало, разом расплылись и пропали ржавые пятна на его резной раме.
Чудесный свет дотянулся до книжных шкафов, столетняя пыль слетела, как испуганная стая серых птиц, начала мерцать и тут же испарятся в воздухе. Растресканные переплёты книг на глазах залечивали свои шрамы и расцветали всей гаммой былых красок. Их выцветшие названия налились золотом, а давно стёртые узоры прописных букв волшебными ростками устремились оплетать старинные фолианты.
Тёплое дыхание огня ширилось во все стороны. Старый персидский ковёр, на котором не одно поколение пировала моль, задышал яркими нитями, на глазах подрос и распушился. Со стороны казалось, что он наслаждался теплом и светом, мелко дрожа яркими волнами красок.
Когда свет достиг шкафа, его дубовое дерево в мгновение наполнилось силой, заблестело от свежего лака и толстого слоя полиролей. Вьющиеся розы и фиалки начали расцветать, сплетаться, их неудержимые, буйные отростки потянулись по створкам, вырастив на себе малюсенькие шипы. И если хорошо приглядеться, можно было даже увидеть небольшие бусинки серебряной росы на зелёных листиках.
Последним свет от камина добрался до стен, к выцветшим старым фотографиям древнего города и его жителей. Когда призрачный огонь притронулся к холодным стёклам рам, картинки ожили, задвигались, красиво одетые люди приветливо заулыбались, и в чётких, наново прорисованных линиях, можно было разобрать самую незначительную деталь.
Комнатка была та же, но совершено другая – она стала моложе почти на сотню лет…

Малышка смотрела вокруг большими от удивления и недоверия глазами. Может это сон? Красивый, красочный, восхитительный. Больше всего в жизни она любила свои сны, которые всегда вели её в чудеснейшие сказки и истории.
Она медленно обошла комнату, с восхищением разглядывая новые книги, узоры и фотографии. Огонь в камине пылал неистово, но в то же время очень ласково. Он согревал тело настолько глубоко, что чувствовался в самом сердце.
Девочка неуверенно и осторожно коснулась рукой камина, опасаясь, что диво тут же исчезнет. Но ничего не изменилось - всё осталось на своих местах, искрясь и переливаясь буйными красками жизни. Вот только огонь ещё радостнее заплясал и запрыгал, отзываясь на лёгкое прикосновение ребёнка. Его красно-янтарное пламя завораживало, чаровало, манило вычурными танцами. Сказочные животные и фантастические картины из жаркого пламени менялись местами, перетекали из одного в другое, наперебой спеша показать себя во всех деталях и моментах.
Огонь с неистовым упоением играл пьесу за пьесой. Маленький ребёнок заворожено всматривался в него, и ему казалось, что отчётливо видны дремучие леса и обрывистые горы, огромные водопады и старые разрушенные замки, красные драконы и суровые люди на крылатых лошадях. Это было поистине сказочное лицедейство огненного театра.
И вдруг, резко ударил колокол.
Огонь замер, застыл, испугавшись. Остановилось чудесное представление, и все его актёры в одночасье посмотрели на старинные часы. Дрогнуло время, и на долю секунды малышка увидела свою старую комнату с её привычными серыми стенами, пыльной мебелью и выцветшим ковром. Но только на долю секунды, а потом камин опять очнулся, огонь засуетился, отогрел и снова подрисовал яркие краски жизни. Волшебство вернулось, хотя в воздухе всё равно появилась незримая ниточка напряжения и страха.
Девочка затаила дыхание, чувствуя робкие тени ночи и холода. Как же ей не хотелось, чтобы этот сон кончился ! Никогда-никогда! Однако… по мрамору камина поползли пока ещё очень тонкие, но уже видимые трещинки. Фиалки на шкафу чуть-чуть потемнели, спрятавшись за всё ещё ярко-алыми розами. Фотографии тоже слегка потеряли резкость. А в одном углу персидского ковра расползлась и уверенно укоренилась большая потёртая проплешина…
Огонь дрожал и трепетал, тяжело ухал и искрился, выплясывая дикую песню жизни. Его угасающее пламя рвалось вперёд, чтобы осветить и вернуть потемневшие кусочки времени. От этого рвения и настырности ночь опять отступила: розы на шкафу цвели и благоухали, ковёр залечил свои раны и заманчиво приглашал присесть на пышный ворс.
Второй раз колокол ударил тише, но увереннее. Его далёкий, мелодичный звук повис в ночном воздухе нотами осуждения и недовольства.
Испуганный огонь заметался по всему камину, как пойманный зверь. Тянулся язычками пламени к небу, вымаливая поддержку и помощь. Он кидался из стороны в сторону, чтобы как можно дольше удержать своё творение. Старался изо всех сил, но становился всё меньше и меньше.
Маленькая свеча на отогретом окне заплакала крупными слезами воска. Балки на потолке тихонько заскрипели-заскулили, расходясь во все стороны глубокими трещинами и ранами.
Третий удар колокола почти разрушил всё, что было сотворено так трепетно и старательно. Завяли и осыпались розы, потускнели старинные фотографии, каминная полка укрылась тонкими трещинами, мраморные фигуры потеряли свои мелкие части и стыдливо укутались в сероватую копоть времени. Резное кресло чуть усохло и наклонилось, его правая ножка вывернулась и слегка искривилась. Красный гобелен обивки стал блёклым, местами изрядно потёртым или в пятнах. Ковёр истончился, покрылся проплешинами и почти слился с такими же как он, старыми и серыми паркетинами пола.
Девочка испугалась. Ей так хотелось вернуть всё назад, вновь разжечь огонь и никогда больше не услышать этот звук, который рушит хрустальный мир её сказки. Но … камин неумолимо потухал.
Пыль услужливо присыпала выцветшие переплёты книг и основательно уложилась поверх шкафов. В дальнем углу появился деловитый паучок и активно взялся за свою привычную, рутинную работу.
Последний, уже очень далёкий и тихий удар колокола выпустил на волю холодную ночь, так ненадолго изгнанную теплом и светом волшебного огня. За окном медленно опускалась серая предрассветная мгла.
Забытая на окне свеча плакала, её маленькое пламя билось в рыданиях тоски и горя.
Девочка подошла к ней, взяла в ладошки и очень боясь, чтобы она не угасла, быстренько пошла к двери, мечтая поскорее найти бабушку.
И в тот момент, когда она проходила мимо одного из книжных шкафов, пламя свечи заволновалось, и, собрав последние силы, неестественно потянулось вверх. Слабый свет пробежался по всем книгам, которые были такими же, какими их обычно видели прошедшее десятилетие. Все, кроме одной-единственной !
В центре самой верхней полки стоял небольшой фолиант в ярко-красном переплёте с золотыми тиснёными буквами. Он был таким чужим среди остальных, старых, потресканных и разорванных, что бросался в глаза и как-то странно завораживал.
Ребёнок остановился и засмотрелся. Свеча из последних усилий пылала и тянулась вверх.
Девочка поставила её на пол и вернулась за большим, резным креслом. Несмотря на его неимоверную тяжесть, малышка тянула изо всех сил, чувствуя, что у неё остались лишь пара мгновений.
Наконец, с тягостным скрипом уставшего дерева, кресло начало поддаваться. Девочка пододвинула его как можно ближе к книжному шкафу, вылезла наверх и изо всех сил потянулась к книге.
Свеча умирала. Её сил уже не хватало, что бы согревать путь времени. Она трепетала всё больше, восковые слёзы лились ручейками, и жёлтый огонёк с каждым мигом становился тоньше и тусклее. А ребёнок так и не мог дотянуться до заветной цели. Оставалось совсем чуть- чуть, но книга всё ещё была в недосягаемости.
Тогда малышка решилась опереться ногой на одну из старых полок шкафа, та с громким протестом заскрипела и прогнулась, но всё-таки выдержала. Быстро подтянувшись, девочка дотронулась до красного переплёта, почувствовав под пальцами неожиданное тепло живого тела.
Но в ту же секунду свеча мигнула в последний раз и погасла. Полка, на которую опиралась девочка, треснула. Весь шкаф задрожал, наклонился вперёд и книги, как раненые птицы, дождём посыпались на пол.
Малышка вскрикнула и сорвалась вниз. За ней, тяжело оседая и раскидывая свои книжные сокровища, падал шкаф.
Оглушительный скрип и грохот поднял на ноги всех обитателей дома.
В маленькую комнату вбежала пожилая, очень милая женщина и высокий, стройный старик.
- Мила, Милочка ! Моя маленькая !....
В тот же миг по городу планово пустили электричество и, зажжённая под потолком лампа осветила огромное старое кресло, которое шаталось и скрипело, но из последних сил сдерживало полуразвалившийся шкаф, упавший на него сверху. А с другой стороны кресла, на полу, в куче распатланных книг и фолиантов сидел заплаканный ребёнок, крепко прижимая к груди небольшую красную книжечку….
----------------------------------------------------------------------------------------------------------