Развитый интеллект и обширные знания в разных областях не всегда являются преимуществом. В Британии пытаются доказать, что пары, которые отличаются хорошо развитыми аналитическими и умственными способностями, чаще прочих производят на свет детей с синдромом аутизма.

Установивший такую взаимосвязь кембриджский профессор Саймон Барон-Коэн считает, что это поможет сделать огромный прорыв не только в определении диагноза, но и в лечении аутизма. Он говорит, что за возникновение подобного синдрома отвечает единственный ген, имеющийся у людей с сильно развитыми аналитическими способностями и вызывающий трудности в социальных навыках и коммуникациях - а именно таковы главные признаки аутизма.

Согласно исследованиям, примерно каждый сотый ребенок в Великобритании страдает той или иной формой аутизма, причем большая часть из них - мальчики. В исследовании, опубликованном Барон-Коэном, все достаточно ясно. Он выделяет людей таких профессий, как математики, ученые, инженеры, в особую группу, называемую "системщики".

Такие люди, как правило, мало интересуются социальными проблемами и общественной жизнью, а психологи часто выявляют у них некую навязчивую идею, связанную с открытиями, исследованиями и разного рода разработками. Именно такие наклонности взрослых и передаются впоследствии их детям в форме аутизма.

"Системщики", по словам профессора, находят себе друзей с теми же интересами, создают пары и семьи, ведь согласно последним исследованиям женщины-ученые не пользуются популярностью у мужчин обычных, не слишком "интеллектуальных" профессий. Ген, порождающий аутизм, передается из поколения в поколение.

Исследовав более тысячи детей с этим синдромом, профессор заметил, что более чем у половины из них родители относятся к группе "системщиков". Кроме того, у студентов, изучающих естественные науки, чаще, чем, например, у студентов-гуманитариев, родственники страдают аутизмом.

Другая часть исследования была посвящена тому, от кого из родителей наследуется аутизм. Выяснилось, что главную роль в передаче гена играет мужчина. Об этом сообщает YTPO.Ru.

Psyberia.ru / Дневник психолога //
Как научиться думать эффективней?

Лет пять назад, если не больше, я с удивлением обнаружил, что чем меньше я концентрируюсь на определенной идее или задаче, тем легче она решается. Это звучит, наверное, весьма странно, так как противоречит всему, чему нас учат в школе, однако за последние годы я убеждался в этом не один десяток раз. Самый простой пример – это письма, которые мне приходится писать в значительном количестве, и которые не отличаются краткостью в силу сложности вопросов, которые мне задают. Так вот: как ни удивительно, но основная моя задача – совершенно не думать о том, что я пишу, а лучше слушать, как пальцы стучат по клавиатуре. И чем отчетливее и динамичнее эти звуки, чем меньше я смотрю на экран, а лишь наблюдаю за игрой пальцев и слушаю барабанную дробь клавиш, – тем лучше получается текст. И, напротив, чем внимательнее я слежу за написанием слов, за правильной расстановкой запятых и всех остальных знаков препинания, тем труднее становится писать, возрастает недовольство от написанного, начинаешь стремиться что-то подправить, изменить, переписать заново.

И если бы только письма писать! Так нет же, постепенно обнаруживаю, что многие другие процессы идут много более успешно, если думать о чем-то постороннем или не думать вовсе, а следить, например, за тем, как звучит собственный голос, или настукивать пальцами по столу какую-нибудь мелодию. И внимательно при этом следить – не сфальшивил ли на этой ноте, а если сфальшивил, то попробовать ее перестучать еще разик. И это – при весьма серьезных разговорах, от которых многие люди потом обматывают лбы полотенцами и глотают анальгин. Я же про полотенце только слышал и про анальгин мне известно из Большой Медицинской Энциклопедии. Зато почему-то самые сложные вопросы имеют обыкновение решаться относительно легко. Главное – дергать ногой или поглаживать спинку стула. И чем сильнее дергаешь и поглаживаешь, тем более оригинальные идеи приходят в голову.

Если вы смотрели отличный фильм с Крузом и Николсоном «Несколько хороших парней», то, думаю, вы помните тот любопытный момент, когда главный герой (Круз) ищет свою бейсбольную биту, потому что когда он держит в руках бейсбольную биту, то ему легче думается. Что может быть общего у процесса активного мышления (а по сюжету идет обсуждение стратегии действия в суде, Круз играет роль военного адвоката) и держания в руке бейсбольной биты? Ничего. Тем не менее, я не только уверен, что это действительно помогает, но и сам постоянно пользуюсь подобным приемом. Прием очень простой: учавствуя в обсуждении каких-либо вопросов, при этом я стараюсь (по возможности, конечно) ходить. Просто ходить – кругами, взад-вперед, или еще как-нибудь. Не важно. Я двигаюсь и чувствую, как я двигаюсь. В это же самое время оказывается, что я говорю вполне дельные вещи или в голову приходит замечательное решение.

Разумеется, все эти вещи можно объяснить элементарным самоиндуцируемым трансом. Эта вещь стала почти обиходной и в мире миллионы людей умеют быстро входить в состоянии транса в любой ситуации, после чего проблемы почему-то решаются гораздо эффективнее. Последний мой опыт быстрого погружения в транс был крайне вынужден, потому как я пришел на экзамен и ничегошеньки не помнил – абсолютно ничего! Но деваться некуда и экзамен сдавать нужно... Да, вот еще что. Если кто-то знаком с подобными приемами и умеет быстро входить в состояние транса (а я умею делать это секунд за двадцать без всякой ерунды из учебника по НЛП, или там замечательной «сверхнадежной техники» Бетти Эриксон или еще кого-нибудь. Эта сверхнадежная техника может занимать полторы-две страницы убористого машинописного текста, и вам придется весьма изрядно попотеть, прежде чем вы погрузитесь в нужное состояние...), так вот, если кто умеет это делать, то ему наверняка известно, что человек в активном состоянии транса очень часто выглядит, по крайней мере, странно и нелепо. Я это знаю, и не раз слышал это от окружающих, поэтому, сев перед преподавателем, предупредил его, что плохо себя чувствую, перенервничал и моя речь будет несколько возбужденной, а выгляжу я при этом не самым лучшим образом. После этого я посмотрел мимо левого плеча преподавателя в некоторую точку, зафиксировал там свой взор и позволил себе говорить. Именно позволил, потому как я совершенно не помню, что же, собственно, я ему рассказывал. Очнулся я от его слов: «Хорошо, если ответите на дополнительный вопрос, то я поставлю пятерку». Я сказал, что меня вполне устраивает четверка и мы мило разошлись, довольные друг другом...

«Взорвать ум» – часто выражаемая цель тренинга – есть только общедоступное выражение традиционной цели дзэнского обучения. Медитация постепенно приводит к освобождающему переживанию, которое взрывает логичную рассудочность ума, и ученик достигает сатори. Как при сатори, так и при «получении этого» индивидуум получает переживание, в котором и надежды, и усилия, и добро, и зло, и получение этого, и просветление – все теряет важность, и он обнаруживает себя с тем, что есть, переживает то, что есть, и доволен тем, что есть. Интеллектуальное обрамление просветляющего переживания несущественно, так как главным результатом является исчезновение интеллекта как фильтра опыта [Л. Рейнхард, «Трансформация»].

Вышеприведенные примеры про бейсбольную биту, постукивание пальцами и скоростную сдачу экзаменов, в принципе, можно толковать очень по разному. Одно толкование я вам уже привел: в состоянии произвольно возникающего или самоиндуцируемого транса человек в состоянии генерировать идеи и решать задачи, которые он далеко не всегда сможет решить, если будет над ними думать – думать в привычном и обыденном смысле этого слова. Мозг, освобожденный от множества препятствий и барьеров, которые человек возводит на протяжении всей жизни, способен творить невероятное. Любопытно в этом плане буквальное сообщение, которое часто проговаривается при попытках достичь состояния транса – я не могу преодолеть барьер, передо мной стоит какая-то стена. Что это за стена такая – черт ее знает, но самое лучшее и самое эффективное по моим наблюдениям – двигаться вперед так, как будто ее нет вообще. Ее не нужно преодолевать, размышлять о ее происхождении и свойствах, а лишь идти, как будто вы способны проходить сквозь стены... Второе толкование может быть еще более простым: движение вызывает либо легкий транс, либо способно несколько реорганизовать ваши ресурсы мышления, так что вполне можно попробовать разрешить какую-нибудь сложную проблему, гладя белье или передвигая мебель. Попробуйте мыслить двигательно и вы можете обнаружить, что у вас получается нечто интересное и необычное... Третье же объяснение еще более простое, чем первые два – в большинстве случаев самую актуальную информацию человек получает в состоянии движения (!), поэтому, двигаясь, вы активизируете ресурсы так называемой моторной или телесной памяти. Человек инстинктивно это понимает, поэтому и мечется по квартире в поисках ключа – он вспоминает на самом деле, а не нервничает и не суетится почем зря. Шансов, что, обходя квартиру, он вспомнит необходимое, гораздо больше, чем если он сядет в кресло и попытается сосредоточиться. Так что если когда-нибудь я стану практикующим психологом, то я не буду сидеть в кресле вместе со своим пациентом, а предложу ему ходячую терапию или терапию трусцой. И уверен, что во многих случаях она окажется многократно эффективнее всех кресельных и стульных вариантов психотерапии.

Еще одно интересное объяснение очень близко к вышеприведенной цитате из тренинга Вернера Эрхарда – интеллектуальный процесс в его привычном виде или малополезен, или бесполезен вовсе. Он пригодится, когда необходимо оформить некоторую рутинную задачу, однако в творческом процессе, в процессе поиска и активного взаимодействия с миром роль рационального не так уж и существенна. Вот как пишет об этом Эрнст Цветков:

Всевозможные ссылки на такие проявления душевной деятельности как «озарение», «прозрение», «внезапные сновидческие прорывы», указывают на то, что творческий процесс почти целиком определяется тем, что не укладывается в рамки рационального. Апелляция к логике наблюдается позже, на том этапе, когда открытие или теория нуждаются в описании и объяснении... История показывает, что ни одно открытие не было сделано посредством «правильных размышлений и грамотных умозаключений», независимо от того, в какой науке они были совершены – математике, истории, физике, логике или психологии.

Это цитата. А вот и факты. Менделееву, как известно, окончательный вариант его таблицы просто приснился, план «Горя от ума» пришел Грибоедову во сне, у Достоевского во сне родилась тема «Подростка», у Пушкина – идея «Пророка». Кекуле во сне приснились змеи, кусающие собственный хвост, образ которых решил его проблему структуры формулы бензола. Миллер случайно делает эксперимент, ставший впоследствии классическим, Сперри рассекает межполушарные связи у эпилептика и не подозревает, к какому поразительному открытию это приведет.

«Некоторые вещества, лежащие в основе международной фармакопеи, были открыты в результате миллионов опытов, причем наиболее эффективные из них, как правило, бывали обнаружены случайно, вне программы исследований.»

«После сорока тысяч опытов нами было выделено пять продуктов. Единственное лекарство, которое затем было пущено в продажу, мы обнаружили за пределами наших исследований. Его психотропное действие было открыто совершенно случайно» [Сильвио Фанти, «Микропсихоанализ»].

И это еще одно интересное объяснение тому, что я говорил выше. В принципе, не очень важно, каким образом из большого спектра возможностей, вы отключите свою аналитическую часть, свое рациональное, чтобы освобожденное бессознательное (подсознание) решило за вас сложную творческую или практическую задачу. Вы можете потренироваться на досуге – в движении, используя манипуляции с тем или иным предметом, погружаясь в транс или даже все сразу одновременно. Тут, конечно, одинаково подходящего рецепта нет, но один из многих – подойдет вам наверняка. Обязательно попробуйте.

А я вот тут не так давно освоил более сложную штуку – начинаю делать некоторое синхронное движение (например, слегка похлопывать руками по бокам или стараюсь перенести центр тяжести при ходьбе на носки), быстро вхожу в транс и начинаю как бы наблюдать за собой со стороны чужими глазами. Как будто похлопывает руками некоторый посторонний человек, а я совсем другой и за ним наблюдаю. Это меня очень веселит и в этот же момент приходят разные интересные мысли и свежие решения по тому или иному рабочему процессу. Откуда они берутся, эти решения? А шут их знает, дорогие мои читатели! Берутся и берутся. А откуда – это уже не ко мне вопрос. Вернее, не совсем ко мне, а к моей творческой части. Пойду, спрошу, может расскажет?

Александр СОСЛАНД


Душевные болезни привлекают к себе внимание не только тех, кто вынужден ими заниматься по долгу службы. Они давно стали достоянием культуры, вросли в культурный контекст, вошли в число излюбленных объектов изображения в искусстве. Интерес к этому феномену весьма велик и в наши дни. Так чем же и почему нас привлекает безумие?

Странный вопрос. Казалось бы, нет почти ничего более страшного в жизни, чем сойти с ума. Душевная болезнь — почти всегда невыносимое мучение, часто сломанная или, по меньшей мере, тяжело осложненная жизнь.

Для большинства так называемых здоровых душевнобольной — человек, который "неправильно" мыслит или рассуждает, "неправильно" себя ведет. На самом деле все гораздо более сложно и драматично. "Кривая" логика, неадекватное поведение — не более чем поверхностные явления, на глубине же — тяжелые эмоциональные расстройства. Это страх, ощущение угрозы собственной жизни, крушения мира. Бред, бредовое поведение — не более чем попытки справиться с первичными тягостными ощущениями.

Почему же так часто в разных речевых ситуациях мы встречаем слова, обозначающие безумие как нечто привлекательное?

Мы говорим: "это безумно красиво", "он безумно влюблен", "с ума сойти, как это здорово", "это был сумасшедший поступок", "он(а) сводит меня с ума", "гениально до безумия". Слова, связанные с безумием, означают здесь высшую степень восхищения. Ничего тягостного, ничего напоминающего об ужасающей реальности душевных болезней, психиатрических клиник, психотропных препаратов и т.п.

"Безумие" здесь выступает как некая мера силы чувств. Оставаясь "нормальными", трезвыми, мы не можем отдаться полноте переживаний, обрести эмоциональную раскрепощенность... Оно здесь — метафора, и, разумеется, связь "безумия" и "удовольствия" возможна лишь в метафорическом ключе.

Безумие безумию рознь

Чтобы разобраться в этом противоречии ("безумие" как беда и "безумие" как радость), мы должны понять, что речь идет о двух разных феноменах. Есть, как уже сказано, реальность душевной болезни. Эта реальность описывается языком соответствующей науки — психиатрии и социальной практики — изоляции и терапии. Здесь господствует терминология, выработанная профессиональным сообществом. О болезни говорят, что это, например, "рекуррентная шизофрения с преобладанием онейроидно-кататонических расстройств" или "пассивно-агрессивное расстройство личности".

Но душевные болезни слишком глубоко встроены в разные формы жизни и давно стали предметом разных культурных практик: сакральных, религиозных, художественных. В различных сферах культуры тема безумия приобрела совершенно особый характер, отличный от того феномена, которым занимаются психиатры. Именно в культурном контексте душевная болезнь обрела свои "позитивные" свойства, о которых говорилось выше. Итак, есть два типа безумия: первый — предмет научных и терапевтических практик и второй — явление культуры. И между ними, как мы увидим, совсем немного общего.

Более того, между ними есть своего рода конкуренция, бывают даже серьезные конфликты. Одно из лучших описаний этого конфликта принадлежит А.С.Пушкину. Найдется ли более подходящая иллюстрация к нашей теме?

Не дай мне Бог сойти с ума.
Нет, легче посох и сума;
Нет, легче труд и глад.
Не то, чтоб разумом моим
Я дорожил; не то, чтоб с ним
Расстаться был не рад:
Когда б оставили меня
На воле, как бы резво я
Пустился в темный лес!
Я пел бы в пламенном бреду,
Я забывался бы в чаду
Нестройных, чудных грез.
И я б заслушивался волн,
И я глядел бы, счастья полн,
В пустые небеса;
И силен, волен был бы я,
Как вихорь, роющий поля,
Ломающий леса.
Да вот беда: сойди с ума,
И страшен будешь, как чума,
Как раз тебя запрут,
Посадят на цепь дурака
И сквозь решетку, как зверка,
Дразнить тебя придут.
А ночью слышать буду я
Не голос яркий соловья,
Не шум глухой дубров
А крик товарищей моих,
Да брань смотрителей ночных,
Да визг, да звон оков.

Сумасшествие, как таковое, представляется лирическому герою стихотворения чем-то вроде первобытного рая. Вольное дитя природы, он чувствовал бы себя совершенно счастливым, если бы не страх заточения.

Здесь романтическое представление о безумии сталкивается с представлением о психиатрической реальности. Испокон веков изоляция — главный элемент этой реальности, главная составная часть политики общества по отношению к душевнобольным, основной "пугающий элемент" этой реальности.

Контексты безумия, или Что такое патография?

Есть контексты, где душевная болезнь окружается особенным вниманием, пониманием, ставится даже в привилегированное положение.

Первый из них — сакрально-культовый. Уподобление безумия религиозно-экстатическим состояниям весьма распространено в культуре. Элементы сходства здесь очевидны: и душевная болезнь, и религиозный экстаз противоположны обыденной рациональной повседневности, регламентированному режиму производства и досуга — "миру принципа реальности". И безумие, и религиозный экстаз как бы уводят человека в нереальный мир, приводят к формированию новых смыслов. Присвоение религией измененных состояний сознания, в том числе и психопатологической природы, смотрится как нечто вполне естественное.

Это присвоение, в частности, осуществлялось в рамках института юродивых, который существовал в православной культуре Византии и России (этому посвящены, например, исследования московского филолога С.А.Иванова (Иванов С.А. Блаженные похабы: Культурная история юродства. — М.: Языки славянской культуры, 2005.)). Юродивый имел особый статус в обществе. Он был предметом почитания с элементами страха перед ним. На юродивых смотрели как на имеющих возможность непосредственного общения с Богом, в то время как для заурядного обывателя это общение было возможно только в рамках особых практик, требовавших безгрешного поведения, аскезы и мобилизации духовных сил. "Близость к Божественному" связывалось и с верой в наличие у юродивого особых способностей ясновидчески-пророческого толка.

Особенно интересно: юродивому дозволялось многое из того, что строго возбранялось обычному обывателю, в том числе и абсолютно непристойное поведение. Одно из древнерусских обозначений юродивого — "похаб", откуда и пошло современное "похабный".

При Петре I институт юродивых в России был разрушен. Однако и позднее сохранились юродивые как своего рода прорицатели и даже целители. Один из таких выведен в романе Достоевского "Бесы" как "Семен Яковлевич, наш блаженный и пророчествующий". К нему отправляются за откровением герои романа и в его бессвязных речах пытаются отыскать глубокий смысл. Прототипом этого персонажа был знаменитый московский юродивый Иван Яковлевич Корейша (1780—1861), человек, к которому стремилось множество паломников за пророчеством и исцелением. Он был похоронен неподалеку от своего дома в Сокольниках, причем его могила оставалась местом паломничества. По одной из исторических версий, именно его деятельности обязана своим существованием 3-я московская психиатрическая больница (находящаяся рядом со знаменитой тюрьмой на улице Матросская тишина, причем окна тюрьмы выходят во двор больницы). Тех "клиентов", которых Корейша не в состоянии был излечить, сердобольные родственники оставляли в клинике, открытой по соседству специально для этого.

Итак, в сакральном контексте безумие обретало привилегированные черты. Душевнобольной становился фигурой, наделенной особыми свойствами и правами. Однако через какое-то время получение привилегированного статуса благодаря душевной болезни стало возможным совсем в другом контексте.

В 1864 году в свет вышла книга итальянского психиатра Чезаре Ломброзо "Гениальность и помешательство" (другой перевод названия — "Гений и безумие"). В ней приводилось множество фактов, свидетельствующих о том, что многие великие художники, поэты, ученые, полководцы, композиторы, религиозные деятели обнаруживали несомненные признаки душевных болезней.

В то время в психиатрической науке господствовала теория вырождения. Ломброзо был из тех, кто разделял эту теорию и считал "гениальных безумцев" "высшими дегенератами" (degeneres superieures). Он полагал, что проявления и безумия, и творческой одаренности—суть проявления скрытой эпилепсии. Для современной психиатрической мысли такие взгляды имеют разве что историческое значение, но в конце ХIХ века они произвели подлинный фурор. После "Гениальности и помешательства" на голову читателя хлынул поток литературы в этом духе.

Особенно преуспел немецкий психиатр и невропатолог Пауль Мёбиус. От общих обзоров он перешел к жанру "психиатрической биографии" (этот жанр он назвал "патографией"). Прекрасный стилист, он оставил после себя целый ряд книг такого рода, в частности, патографии Роберта Шумана, Жана-Жака Руссо, Артура Шопенгауэра и других. Высказывался П. Мёбиус и по другим вопросам, сребота "О физиологическом слабоумии женщины". В ней, как ясно из названия, он утверждает, что "слабоумие" для женщины — нормальное состояние. Надо ли говорить, что автор этих строк (как и редакция журнала) категорически не разделяет это мнение?

Однако следовало бы иметь в виду и расширенное понимание патографии.

По нашему убеждению, патографией следует считать любое усмотрение, описание и анализ психопатологических феноменов за пределами психиатрической и психотерапевтической деятельности, то есть в таких областях, как культура, искусство, наука, религия, история, общественная жизнь.

Объем патографического действия может быть разным. Можно написать развернутую психиатрическую биографию в духе Мёбиуса, а можно походя давать психиатрическую оценку бытового поведения.

Первое время патографическими исследованиями занимались психиатры и невропатологи. Развитие этого направления шло двумя путями: количественного накопления материала и уточнения диагностики. Особое значение имело здесь создание учения о пограничных формах психических расстройств (тогда это называлось психопатиями, по последней классификации — расстройствами личности).

Это учение возникло в начале ХХ века благодаря трудам немецких психиатров, в первую очередь Эмиля Крепелина и Курта Шнайдера. Если раньше в поле зрения психиатров попадали явные психотики, то теперь любое подозрение на своеобразие характера могло стать поводом для психиатрических рассуждений, диагностики и т.п.

Большую роль сыграла и деятельность Эрнста Кречмера, автора знаменитой книги "Строение тела и характер", одна из глав которой называлась "Гениальные люди" и была впоследствии переработана в отдельную монографию. Кречмер исследовал связь между телесной и психической конституцией. Художественное творчество он оценивал с этих же позиций. То есть предметом анализа была уже не собственно "патология", а психическая конституция.

На рубеже XIX — XX веков в патографию пришли психоаналитики. Зигмунд Фрейд обратил внимание на соответствие между невротическими расстройствами и структурой художественного произведения. Он перенес акцент с биографии — на творческую продукцию, а с диагноза — на структуру психики. Гениальный создатель психоанализа заметил сходство структуры семейных отношений и сюжетов ряда литературных творений. То, что впоследствии было названо эдиповым комплексом, обнаружилось не только в пьесе "Царь Эдип" Софокла, но и в "Гамлете" Шекспира, "Братьях Карамазовых" Достоевского и во многих других текстах. Поток литературы психоаналитического направления становился все шире, вскоре появились и первые итоговые произведения, среди которых следует назвать "Мотив инцеста в сказаниях и поэзии" и "Миф о рождении героя" Отто Ранка, ближайшего ученика и сподвижника Фрейда. Что же касается самого Дедушки (обиходное прозвище Фрейда в психоаналитических кругах: Groβvaterchen), он не утерял интереса к патографическим исследованиям до конца своих дней.

В 1928 году в Германии вышла в свет книга Вильгельма Ланге-Айхбаума "Гений, безумие и слава" — главный обобщающий труд по этому предмету (до сих пор, кстати, не переведенный на русский язык), своего рода энциклопедия патографии. В книге дается аналитический обзор всех возможных подходов к предмету, а в списке персоналий присутствуют все мало-мальски известные персонажи истории культуры (в первом издании их пятьсот, в последующих — несколько тысяч). По каждой из персоналий приводятся все диагнозы, которые когда-либо выставлялись этому человеку. Нередко эти диагнозы носят взаимоисключающий характер. Что поделаешь, психиатрия — наука, которая очень сильно зависит от субъективного фактора. Как шутят между собой психиатры: "Существует столько же психиатрий, сколько психиатров".

Проблема "гений и безумие" весьма неоднозначна. Порой к ней относятся как к неразрывной паре: "не бывает гениальности без безумия". Конечно, это не так. С одной стороны, мы видим много выдающихся людей без малейших патологических признаков, с другой — есть множество душевнобольных, лишенных какой бы то ни было творческой одаренности. При этом современные патопсихологические исследования показывают, что душевнобольные обладают большим уровнем креативности в решении разного рода задач, их мышление куда менее стереотипно по сравнению со здоровыми. При этом мы наблюдаем, что "патографическое поведение" обеспечивает интересы как психиатра, так и психолога: оно позволяет им быть востребованными далеко за пределами профессионального пространства.

Радости безумия: оборотная сторона страха

Итак, сперва душевную болезнь "возвысила" религия, после — искусство и прочие области "реализации гениальности". Что же такого находят в безумии, почему оно представляется чем-то желанным, особенным, вызывающим не просто интерес, но преклонение?

Прежде всего в безумии мы видим аналог измененного состояния сознания (ИСС). Эти состояния издавна — неотъемлемая часть самых разных религиозных практик. К сожалению, очень важный аспект этих практик ускользает от внимания авторов, пишущих на эти темы. ИСС имеют выраженный гедонистический характер. Чаще всего описываются их структура, способы их достижения, содержательная часть, степень глубины погружения в них. Но тема наслаждения от транса почему-то обсуждается крайне редко. Между тем ИСС роднят транс не только с экстазом религиозных практик, но и с вдохновением художника, точнее с образом этого вдохновения, представленном в культуре.

Душевнобольной чаще всего находится в позиции маргинала. Маргинальность создает весьма особый статус, а именно статус одиночки, человека, выпавшего из общей системы правил. Такая ситуация привлекательна по-своему. Маргинальность соответствует нарциссическому "необыкновенно грандиозному Я". Маргинал наслаждается своей непохожестью на других.

Вообще человек с больной психикой стоит вне многих правил общественного регламента. Поэтому безумие привлекательно определенной внешней свободой, хотя за нее и приходится расплачиваться рядом социальных ограничений. В какой-то степени привлекательность душевной болезни связана с правом на некую праздность. Соответствующий диагноз может служить поводом для освобождения от трудовой повинности, и — что намного более актуально в современном российском обществе — от воинской.

Таким образом, душевнобольной привлекателен по целому ряду признаков. Он близок к святому и художнику благодаря сходству своего состояния с религиозным и художническим экстазом. Он обладает очень высоким уровнем независимости. Он свободен от многих обязательств и условностей, а эта свобода желанна для любого.

В конце концов безумие стало заложником своей популярности. Если раньше душевная болезнь была чем-то исключительным и ужасным, то целый ряд факторов сделал ее обыденной и почти повседневной.

Во-первых, душевная болезнь стала широко имитироваться в различных художественных практиках ХХ века. Достаточно вспомнить о "параноидальном" художественном стиле совершенно здорового Сальвадора Дали, как все станет ясным. Благодаря психоанализу повсеместно распространилась "мода на безумие", и оно превратилось в ходкий товар на художественном рынке.

Во-вторых, большой прогресс в терапии душевных болезней, в первую очередь в сфере психофармакологии, сделал больных не такими париями, какими они были раньше, и существенно снизил драматизм в этой области. Болезни психики перестали восприниматься как непоправимая катастрофа. Большинство больных так или иначе встроены в систему социальных и производственных отношений, многие даже в состоянии сделать достойную карьеру. Конечно, при этом сохраняются определенные ограничения, но все это уже не так трагично, как раньше. Безумие становится банальным.

С другой стороны — вспомним, что писал в своем эссе "О собеседнике" Осип Мандельштам: "Скажите, что в безумце производит на вас наиболее грозное впечатление безумия? Расширенные зрачки — потому что они невидящие, ни на что, в частности, не устремленные, пустые. Безумные речи — потому что, обращаясь к вам, безумный не считается с вами, с вашим существованьем, как бы не желает его признавать, абсолютно не интересуется вами. Мы боимся в сумасшедшем главным образом того жуткого абсолютного безразличия, которое он выказывает нам. Нет ничего более страшного для человека, чем другой человек, которому нет до него никакого дела".

Интерес к безумию, "любовь" к нему, наделение его привилегиями — оборотная сторона страха перед ним. Если, с одной стороны, этот страх выражается в стремлении изолировать душевнобольного, с другой — он проявляется в разных формах внимания к нему.

На отношение к душевной болезни распространяется известная закономерность: когда мы не можем что-то изменить, мы делаем его привлекательным для себя.

Источник: "Знание - Сила"

Потенциал долгосрочной зрительной памяти очень сильно недооценивался в предыдущих исследованиях, — утверждают американские экспериментаторы. Колоссальные резервы человека раскрыла Ауде Олива и её коллеги из Массачусетского технологического института.

Всем известны примеры людей, показывающие выдающиеся способности к запоминанию чисел, предметов или картинок. Но многочисленные эксперименты убедили учёных, что человеческая память обычно не хранит достаточно подробностей о пережитом опыте.

Теперь же Ауде утверждает, что её предшественники ошибались и все мы можем весьма точно запомнить намного больше объектов, чем сами предполагаем. Главное — правильная постановка опыта.

Испытуемым в течение пяти часов подряд показывали на экране почти три тысячи изображений самых различных объектов – по три секунды каждое.

В тот же день подопытным предъявили пары картинок, в которой одна была новой, а вторая — из первой серии. Надо было указать уже виденный объект.

При этом в опыте было три вида тестовых пар. Первый — совершенно разные объекты, второй — различные примеры однотипных предметов (например два разных пульта ДУ), а третий — один и тот же объект, но слегка изменённый (к примеру, стакан, который либо является полным, либо заполненным частично).

Вопреки ожиданиям, испытуемые показали очень высокий процент верных ответов, а именно 92, 88 и 87 по трём видам пар соответственно. О чём это говорит?

Тимоти Брейди, соавтор исследования, поясняет: "Приведу лишь один пример. Это означает, что после того как испытуемые просмотрели тысячи объектов, они не только запомнили, какой кабинет они видели, но даже то, что дверь кабинета была чуть-чуть приоткрыта".

Ранее учёные полагали, что при запоминании большого числа картинок человек усваивает лишь общую абстрактную информацию о каждой из них. Но если мозг может ещё и "упаковать на хранение" массу мелких деталей всех этих изображений, значит, объём его зрительной памяти на несколько порядков больше, чем считали нейрофизиологи до сих пор, — заключают авторы опыта.

Ключом к запоминанию, по их словам, являются два фактора. Первый — заинтересованность в запоминании, которую проявляли испытуемые (пробуйте, и у вас получится), а второй — это должны быть знакомые вещи (предметы повседневного быта).

Учёные говорят, что аналогичный опыт с тысячами примеров абстрактного искусства, вероятно, показал бы худшие детализацию воспоминаний и точность узнавания. Но такой тест ещё предстоит провести. Об этом сообщает BBCrussian.com.

Американские учёные из медицинского центра SUNY Downstate открыли молекулярный механизм, который отвечает за сохранение информации в мозге. Как показали эксперименты, подавление соответствующих молекул позволяет стирать долговременные воспоминания. Более того, выяснилось, что такое "очищение" памяти абсолютно не препятствует повторному запоминанию информации.

Как утверждают исследователи, долговременную память обеспечивает фермент под названием протеинкиназа М-зета, который постоянно укрепляет силу синаптических контактов между нейронами. Механизм аналогичен сохранению информации в виде двоичного кода - нолей и единиц - на жёстком диске компьютера. Угнетая активность данного фермента, учёные научились стирать воспоминания суточной и даже месячной давности. Примечательно, что подавление других сходных молекул не смогло повлиять на память.

Специалисты уверены, что это открытие можно будет использовать при разработке новых методов лечения расстройств, характеризующихся патологическим "сверхупрочнением" синаптических связей. К ним относятся такие патологии, как невропатические боли, синдром фантомных болей в ампутированных конечностях, дистония и посттравматический стресс. Полученные в ходе исследований данные также помогут создать новые терапевтические средства, которые будут способны как укреплять память, так и предотвращать её потерю. Об этом сообщает "Компьюлента".

Музыканты чаще используют оба полушария мозга, чем музыкально не тренированные люди, что позволяет им лучше справляться с любыми творческими задачами, в том числе не связанными непосредственно с музыкой, говорится в статье, опубликованной американскими учеными в журнале Brain and Cognition.

Мозг человека имеет два полушария, функции которых отличаются. Левое полушарие отвечает за абстрактное и логическое мышление, в том числе речь, а правое - за пространственное, образное мышление и творческие процессы.

Ученые из университета Вандербилта исследовали влияние занятий музыкой на работу двух полушарий мозга. Они выбрали 20 студентов, занимавшихся классической музыкой не менее восьми лет, и 20 слушателей курса психологии, никогда не занимавшихся музыкой. При этом возраст, уровень образования и половая принадлежность участников эксперимента в обеих группах примерно соответствовали друг другу.

Ученые предлагали студентам творческие задания: придумать необычные применения предметам обихода, а также выполнить тест на ассоциации. При сравнении результатов оказалось, что музыканты лучше справились с заданиями, чем участники второй, контрольной группы.

Во время выполнения теста ученые измеряли кровоток в коре головного мозга обоих полушарий, что позволяло судить об их активности. Выяснилось, что у музыкантов чаще были активными оба полушария головного мозга, а у не музыкантов - преобладала активность левого полушария.

"Мы обнаружили, что музыканты чаще пользовались обеими сторонами лобных долей, чем не музыканты. Это говорит о качественном различии в мышлении этих двух групп людей", - утверждает один из авторов исследования Бредли Фолли (Bradley Folley), слова которого приводятся в сообщении университета Вандербилта.

Одно из возможных объяснений, по мнению ученых, состоит в том, что музыканты используют сразу обе руки при игре на музыкальных инструментах. Кроме того, они должны одновременно читать ноты и играть музыкальное произведение, что требует работы обоих полушарий.

Измерение общего уровня интеллекта показало, что музыканты имеют более высокий коэффициент интеллекта (IQ), чем не музыканты. По мнению ученых, это свидетельствует о том, что интенсивные занятия музыкой способствуют интеллектуальному развитию. Об этом сообщает РИА "Новости".

Татьяна БАТЕНЁВА

В юности кажется, что старость наступает в 30. В 45 понимаешь, что все еще впереди. В 60 догадываешься, что, пока ты на ногах, ничего не потеряно. А в 70 лет оказывается: можно наконец начать заниматься тем, о чем мечтал всю жизнь... Старость - возраст креативности, утверждают ученые-психофизиологи.

Что такое креативность

- Это способность человека создавать новое, - старший научный сотрудник НИИ молекулярной биологии и биофизики Сибирского отделения РАМН, кандидат биологических наук Ольга Базанова много лет изучает мозг человека. - Но она может проявляться по-разному. В тестах на креативность мы предлагаем испытуемым сконструировать законченные фигуры из различных графических элементов - волны, кривой линии, зигзага и т.п. Один человек может набросать множество идей за 15 минут. Второй - всего 10, но зато все они будут оригинальные. Третий отличится тем, что использует все до одного предложенные фрагменты. И все это будет креативность - хоть за счет беглости, хоть за счет оригинальности, хоть за счет разнообразия. Коэффициент креативности будет высок у всех - просто он отражает наши индивидуальные особенности.

Да, мы разные. Одни работают головой за счет упорного и постоянного труда, другие - за счет того, что оригинальны, третьи - догадливы. А нужны и те, и другие, и третьи. Но ученые знают, что при этом наш мозг работает по-разному, именно он и диктует стратегии поведения и в образовании, и в жизни.

На волне твоей памяти

Мозг обладает электрической активностью. Для каждого его состояния характерны волны разного диапазона: во время сна - тета и дельта (от 0,3 до 7 герц), во время бодрствования - бета и альфа (от 9 до 30 герц).

Альфа-ритм показателен для творческих процессов. Ученым достаточно измерить его частоту и диапазон, чтобы понять, на что мы способны. И наоборот, определенные достижения - свидетельство характеристик альфа-ритма. Так, если его частота высокая, человек способен много и плодотворно трудиться: он отличник по истории или математике, хороший работник. А если у этого ритма еще и широкая амплитуда, значит, налицо и большие творческие способности.

Эти характеристики работы мозга позволяют проводить ранний профессиональный и творческий отбор. Если для подростка характерна высокая частота альфа-ритма, значит, он обладает большим объемом памяти, усидчивостью, умеет концентрировать внимание. Можно выбирать профессии, связанные с информацией, техникой, необходимостью упорно трудиться.

А если есть широкий диапазон - лучше выбрать профессии, требующие креативности, нестандартных решений, оригинальности. Но - хорошая новость для тех, у кого и частота, и амплитуда окажутся средними, - и то, и другое с возрастом и упорными тренировками можно увеличивать.

Хвалить лучше, чем критиковать

Для чего ученым исследовать работу мозга? Чтобы педагоги могли лучше учить, а мы - легче учиться. Эти исследования позволили создать новый вид терапии - биоуправление. Это, собственно говоря, обучение быть здоровым и всему тому, чему человек хочет обучиться.

Учиться без обратной связи невозможно. Чем чаще учитель говорит "молодец!", тем быстрее научишься. Чем комфортнее и лучше чувствует себя ученик, тем выше результаты. Так что обратная биологическая связь - это сигнал от нашего организма: мне хорошо, у меня все получается.

Поэтому в обучении так важна мотивация, чтобы это нравилось, а не было в тягость. Отсюда - важность индивидуального подхода к обучению: одному ребенку нравится сидеть и писать крючочки, а другому нужно скакать с места на место и не нравится выводить прописи, его нужно чаще переключать с одного задания на другое. Это и есть биоуправление, ориентированное на обратный сигнал от организма. К сожалению, нередко бывает так: пока учитель разберется в индивидуальных особенностях детей, кто-то уже выбился в отличники, а кто-то стал двоечником.

А если вы научитесь запоминать состояние полного комфорта и вызывать его произвольно, результаты работы вашего мозга всегда будут замечательны. По этому принципу сибирские ученые сейчас готовят самых разных профессионалов - хоть музыкантов высокого уровня, хоть спортсменов высоких достижений.

- Творчество - многогранный процесс, - уверена Ольга Базанова. - Ты можешь написать гениальную картину. А можешь нарисовать много просто хороших картинок. Один способен часами работать красиво и результативно: на хорошего сапожника, к примеру, тоже можно смотреть часами - так экономны и точны его движения, так он сосредоточен. А другой вроде бы ничего не делает, но вдруг выдает оригинальную идею, и это в чистом виде творчество, как мы привыкли его понимать. Но все, что сделано с удовольствием, с любовью, пусть это даже мытье полов, - все это и есть творчество. Это гарантированно высокий альфа-статус, а значит, гарантированное здоровье. Но не только...

Не ленитесь фонтанировать идеями

"Ох, что-то голова не соображает - старость, наверное!" Эта привычная для многих из нас фраза не имеет никакого смысла, как установили ученые. Потому что существует самый простой и доступный способ преодолеть старость, возрастные изменения - и это креативность. У людей с широкой амплитудой альфа-ритма, как мы помним, способность творить выше по определению, но и ее можно с возрастом расширять.

Более того (внимание, дорогие читательницы!), способность к творчеству с возрастом, особенно у женщин, растет. Только женщины этого не знают и ленятся использовать свою креативность, говорят ученые. А это точно так же, как с физическим здоровьем. Если вы сломали руку и врачи заковали ее в гипс, то потом, когда гипс снимут, месяца три придется ее тренировать - мышцы за время бездействия попросту теряют форму.

А если не пользоваться своими творческими способностями, они постепенно утрачиваются. Но потребность в творчестве никуда не уходит. Мы знаем немало обычных бабушек, которые, казалось бы, вдруг ни с того, ни с сего начинают писать картины, плясать, петь. И не потому, что у них прежде времени на это не было. Нет, говорят, психоневрологи, это связано с устройством головного мозга - с возрастом все больше потребность творить.

И не важно, в чем вы будете реализовывать возможности и потребности своего организма. Главное - если будете творить, значит, не будете стареть. Ведь для творчества возраста не существует.

Бабушки зажигают!

Помимо всемирно известных заслуженных старушек вроде писательниц Этель Лилиан Войнич, Агаты Кристи, Астрид Линдгрен или актрисы Джоан Хиксон, незабвенной мисс Марпл из телесериала, которые творили всю свою жизнь, многие женщины вдруг открывают в себе недюжинные способности в возрасте далеко не юношеском.

Замечательная русская художница Елена Волкова из города Чугуева начала рисовать в 65 лет, а до этого работала помощником киномеханика на кинопередвижке. В 2005 году, когда ей исполнилось 90 лет, ее персональная выставка прошла в Третьяковке. Работы Волковой есть во многих художественных галереях мира.

Француженка Жанна Кальманн родилась в 1875 году, а в 1996-м, когда ей исполнился 121 год, выпустила свой первый диск в стиле рэп-диско-фольк. Диск назывался "Хозяйка планеты". Бабуся отдала так много сил работе в студии, что скончалась. Абсолютно счастливой.

Австралийка Филлис Тёрнер в 94 года окончила университет в Аделаиде, получив степень магистра по антропологии. Когда ее спрашивали, зачем ей диплом, бабушка отвечала, что просто хотелось учиться, а в детстве возможности такой не было.

Британка Дороти де Лоу известна в Европе тем, что в 55 лет освоила настольный теннис и с тех пор принимает участие во всех мировых первенствах по этому виду спорта среди ветеранов. А однажды - в 1982 году, когда ей было "всего" 79 лет, - даже победила на нем.

Еще одна австралийка Олив Рэйли в 107 лет завела свой блог в интернете и активно общалась с посетителями, охотно давала советы по всем жизненным вопросам онлайн. Когда через год Олив умерла, это оказалось большим горем для всех, кто успел с ней подружиться.

Британка Лорна Пэйдж в 93 года издала свой дебютный роман-триллер "Опасная слабость", который сразу стал бестселлером. Получив хороший гонорар, Лорна купила большой дом за городом и забрала туда трех своих друзей из дома престарелых. Между прочим, готовый роман три года лежал на полке, прежде чем Лорна решилась показать его издателям.

Вот такие бабушки. Зажигательные.

Чем заняться на старости лет?

Да чем угодно, считают ученые. Петь в хоре, освоить любой музыкальный инструмент, танцевать в фольклорном ансамбле или изучить тайны танго.

Прекрасно развивают креативность виды спорта, которые заставляют мозг работать, - шахматы, шашки, бильярд. И особенно айкидо - вид японских боевых искусств, в котором главное - умение пользоваться силой противника себе на пользу. А это требует прекрасного владения собственным телом и способности быстро планировать свои ответные действия. По наблюдениям новосибирских ученых, в группе пожилых женщин, впервые в жизни (!) занявшихся айкидо, после года занятий увеличились и максимальная частота, и ширина диапазона альфа-ритма.

Подходят для развития креативности и занятия изобразительным творчеством - рисованием, лепкой, вышиванием, плетением кружев, вязанием, разнообразными поделками.

Наконец, если вам по душе разгадывание, а может быть, и составление ребусов, кроссвордов, логических загадок - это тоже творческое занятие. Заучивание наизусть стихов, коллекционирование пословиц и поговорок, литературное творчество. И даже, добавляет Ольга Базанова, просто перебирать четки и вспоминать при этом слова молитв - это все на пользу вашему настроению, а значит, и здоровью.

Вопреки сложившемуся представлению, процесс принятия решений регулируется не только рассудком, но и эмоциями человека, предположил американский ученый Дин Шибата .

Исследователь, изучая рентгеновские снимки мозга, пришел к выводу, что принимая решения, мы задействуем не только рациональный, но и эмоциональный тип мышления. На это указывает то, что в процессе принятия решений увеличивается активность предлобных долей мозга, где обычно зарождаются эмоции и чувства.

Раньше в научной среде было принято считать, что эмоциональное и рассудочное начала сосуществуют в сознании как бы отдельно друг от друга, не пересекаясь. Теперь ученые думают иначе, сообщает NewsEmax со ссылкой на Reuters.

Кроме того, оказалось, что при нарушении работы тех отделов мозга, которые отвечают за эмоции, людям становится труднее принимать решения. Таким образом, даже принимая рациональные решения, мы руководствуемся не только рассудком.

Татьяна БАТЕНЁВА

Красный цвет - цвет огня, сигнальных фонарей или пометок учителя - всегда ассоциируется с тревогой, необходимостью быть более внимательными, осторожными

Психологи и маркетологи не один десяток лет спорят на тему: какой цвет в рекламе и упаковке работает лучше? Точку в их споре могут поставить исследования, проведенные в университете Британской Колумбии (Канада). Каждый цвет играет собственную роль.

Психологи изучали реакции более 600 волонтеров, показывая им на мониторе компьютера различные рекламные сообщения или задавая задачки на смекалку и воображение. При этом экран менял цвет, становясь то красным, то синим, то белым. Как ни странно, но это обстоятельство коренным образом изменяло работу головного мозга испытуемых, пишет журнал Science.

Когда изображение представало на красном фоне, человек обращал внимание на детали, подробно рассматривал их. На синем же фоне превалировало общее впечатление, детали оставались почти незамеченными. Такие же результаты показало и решение творческих задач. К примеру, найти среди множества фигур две одинаковые или собрать из отдельных фрагментов целую геометрическую фигуру. Красный фон резко обострял внимание, задачи такого рода выполнялись на треть быстрее, чем на синем. Задачи творческие, требующие воображения, в два раза быстрее выполнялись, если их презентовали на синем фоне. Белый не показал никаких изменений.

- Красный цвет - цвет огня, сигнальных фонарей или пометок учителя - всегда ассоциируется с тревогой, необходимостью быть более внимательными, осторожными, - комментирует итоги работы ее руководитель Джульет Жу. - А синий - цвет неба и океана - дает ощущение свободы, покоя, поэтому раскрывает творческий потенциал.

Помимо того что это исследование демонстрирует влияние цвета на работу разных систем головного мозга, оно имеет еще и прикладное значение. Так, психологи утверждают, что если производитель хочет привлечь внимание к свойствам товара, которые препятствуют чему-то негативному (например, если зубная паста предотвращает кариес), это сообщение привлечет больше внимания в красном цвете. А если нужно создать позитивное впечатление (например, если та же паста хорошо отбеливает зубы), то эту информацию потребитель лучше воспримет в синем варианте. Возможно, это так и на самом деле. Но давно замечено: нам, россиянам, цветом зубы не заговоришь. Все равно будем покупать либо самое дешевое, либо самое лучшее независимо от цвета. Но это тема уже совсем другой психологии.

Последние исследования доказали -- пропасть между животным и человеком не так велика, как казалось раньше.

Последние исследования доказали -- пропасть между животным и
человеком не так велика, как казалось раньше. Выяснилось, что
способность к языкам и логическому мышлению отнюдь не монополия людей,
научиться говорить может и обезьяна. Однако эти открытия не дают ответа
на вопрос: в чем же заключается уникальность нашего разума? По мере
разрушения старых представлений этот вопрос становится все более и
более сложным.

Словарь Даля считает, что разум -- это «духовная сила, могущая
помнить, соображать, применять, сравнивать и заключать». А также, что
это «способность верного, последовательного сцепления мыслей…». Но
сегодня уже очевидно, что в большинстве этих пунктов некоторые животные
мало чем отличаются от человека. Это серьезно пошатнуло представления
о границах человеческого разума, существовавшие ранее.

Еще в начале двадцатого века эксперименты немецкого психолога
Вольфгана Келера наглядно доказали: животные не просто живые автоматы,
полностью подчиненные заложенным в них инстинктам-программам. Когда у
подопытной обезьяны не получалось сбить палкой банан или просто
дотянуться до него, она задумывалась на какое-то время, а потом ставила
один на другой разбросанные вокруг ящики и взбиралась по ним.
Оказалось, что животные могут решать в уме задачи и разрабатывать новые
модели поведения. Позднее было доказано и то, что животные обладают
неплохой памятью -- например, домовые мыши могут запоминать
расположение предметов в комнате.

Но еще больший прорыв случился в семидесятые, когда настоящей
научной сенсацией стали работы супругов Алена и Беатрисы Гарднеров,
научивших животное разговаривать. За сорок три года своей жизни их
шимпанзе Уошо освоила около 250 слов на амслене -- американском языке
глухонемых. Причем обезьяна не только повторяла жесты вслед за людьми,
но и домысливала их, составляя собственные фразы. Так, одного из
работников фермы, где она обитала, Уошо назвала «грязным Джеком»,
самостоятельно догадавшись использовать прилагательное «грязный» как
оскорбление. Фактически она проявила зачатки творческих способностей.

Впоследствии оказалось, что обезьяны способны осваивать до двух
тысяч слов, могут играть на компьютере и даже ухаживать за домашними
животными. Горилла Коко решает тесты на сообразительность и показывает
высокий уровень решения, сравнимый с уровнем среднего человека.

Одновременно наблюдения показали, что и в природе обезьяны общаются
друг с другом с помощью собственных средств коммуникации, а дельфины не
только обмениваются сложными сигналами, но и «придумывают» друг для
друга уникальные имена-позывные.

И хотя воспитанные вместе с людьми обезьяны, осваивая упрощенный
вариант человеческого языка, не поднимались выше уровня трехлетних
детей, было показано главное -- способности к овладению языками и
логическому осмыслению реальности не являются уникальной особенностью
человека.

«Все животные адаптируются к той среде, в которую попадают, -- говорит
заведующая отделом “Приматы” Московского зоопарка кандидат
биологических наук Варвара Мешик. -- Опыты показали, что обезьяны
действительно могут овладеть примитивным языком и даже научиться играть
на компьютере, но лишь при условии, если общение с человеком у них было
достаточно плотным и началось в раннем возрасте. И в то же время мы
имеем обратные примеры, так называемых маугли. Все их истории
окончились трагически -- никто из них не сумел стать полноценным
человеком. На развитие мыслительных способностей и человека, и многих
животных, по крайней мере высших млекопитающих, большое влияние
оказывает внешняя среда. Если ребенок до трех лет не слышал
человеческой речи, он не научится говорить и не сможет самостоятельно
жить в человеческом обществе. Антропоиды раскрывают свои потенциальные
“разговорные” способности в особой среде общения с человеком, а в
природе спокойно обходятся без них. В основе мышления лежит активность
нейронов, которые одинаково устроены и работают сходным образом у
человека и животных. Человек взрослеет и формируется в два раза дольше
человекообразной обезьяны, потому что его мозг сложнее и ему необходимо
освоить гораздо больше».

Выходит, между интеллектом человека и обезьяны нет принципиальной разницы?

«Современная наука далека от того, чтобы делать столь радикальные
выводы, -- считает специалист по поведению животных кандидат
биологических наук Елена Непринцева. -- Безусловно, у высших животных
можно найти предпосылки к формированию многих тех способностей,
которыми обладает человек. И возможно, разница здесь в степени их
развития. Но все-таки, хотя большинство механизмов поведения, которые
есть у животных, можно найти и у человека, у людей они находятся под
контролем высших мозговых функций. Вероятно, именно этот высший
контроль отличает поведение человека от поведения животных».

Изучая животных, человек все больше задумывался о себе.

Так что же это за загадочный «высший контроль», направляющий наше
существование? Почему он пробудил в нас способности, «дремлющие» в
животных, сподвиг на создание науки, искусства и философии?

Современная наука не отвечает на эти вопросы. Ведь для этого надо
как минимум четко понять психологию и ход мысли животных, а сделать это
не так-то просто.

«Некоторые ученые считают, что изучать психику животных невозможно,
так как информацию об ощущениях и «мыслях» животных человек может
получить лишь косвенным путем, ведь у собаки нельзя взять интервью, --
говорит Елена Непринцева. -- Мы пока плохо понимаем логику других живых
существ».

Рассуждая о том, как именно мыслит животное, мы в той или иной мере
пытаемся приложить на него кальку собственной человеческой логики.

Алексей СОКОЛОВ

"Нескучный сад"

http://www.inauka.ru/blogs/article94249

Гантели и штанги, плавание и бег – способы «накачать» мускулы, укрепить кости и добиться прекрасного состояния тела известны. Но как добиться того же от мозга? Просто медитируйте.

К такому выводу пришла группа американских исследователей, которые исследовали мозг медитирующих людей с помощью магнитно-резонансной томографии (МРТ).

«Известно, что люди, постоянно медитирующие, увеличивают способность «культивировать» позитивные переживания, получают большую эмоциональную стабильность, – говорит одна из авторов исследования Эйлин Людерс. Наблюдаемые различия в анатомии мозга могут объяснять, почему это происходит». Добавим, что опытные «медитаторы» приобретают и другие полезные способности, у них снижается уровень стресса, укрепляется иммунная система. Но все-таки воздействие медитации на саму структуру мозга – тема, пока что малоисследованная.

Изучая мозг добровольцев с помощью МРТ, ученые применили два подхода. Один состоял в разделении мозга на регионы и сравнении их характеристик, а другой – в исследовании разных тканей мозга и сравнении количеств серого вещества в той или иной его области. Именно такими путями было показано как увеличение объемов некоторых регионов головного мозга, так и повышение содержания серого вещества в орбитофронтальной коре, таламусе и височной нижней извилине. Более того, случаев, когда представители немедитирующей контрольной группы имели бы в этом преимущество в сравнении с «медитаторами», не было обнаружено.

Поскольку все области, которые, видимо, затрагивает медитация, связаны с эмоциональной жизнью мозга, Людерс считает, что за высокой степенью эмоционального контроля, которая вырабатывается во время медитативных практик, стоят вполне серьезные неврологические изменения.

Заметим, что исследование, о котором идет речь, не было долговременным. Так что еще существует возможность того, что «медитаторы», изначально обладали большими размерами и большей насыщенностью серым веществом в определенных областях головного мозга. Может, именно это «заставило» их заняться медитативной практикой. Об этом сообщает "Знание - Сила".