[В холодном краю, под небом, наполненным бессчетным количеством звезд,
отражаясь в реке с темносиними водами, на берегах которой никогда не тает сизый снег, стояли два
человека.

Спокойные лица, укрытые каменной пеленой глаза, недвижимые фигуры. Ни вдоха, ни выдоха.
Молчаливые изваяния мужчины и женщины, вылепленные рукой искусного, но неведомого скульптора в
начале всех времен.

Это небо и некогда горячая земля породили их, тишина и пришедший на смену теплу снег взрастили, а
время, делимое светом звезд с небесного купола и вязкой тьмой, поднимающейся от снегов на две равные половины,
стало для них единственной мерой пустоты.

Долгие годы мир, породивший их, пребывал в покое.
И только свет Взошедшей звезды, которая появилась на небосводе спустя пять веков после акта творения
, вновь пробудил жизнь.

В ту пору тьма, выступившая из невообразимых глубин снегов, подползала к берегам реки.
Ее тягучие, липкие нити все крепче сплетались над гладью воды во чтото, чему еще не было названия.
Но лучи Взошедшей, пронизывая бездну, обрушили этот плотный покров.
Свет, будто обладая собственной волей, целенаправленно истреблял тьму.

Легким касанием он зацепилтело Аор женщины, что стояла на правом берегу реки.
Конус света плавно обрисовал линию волос, застывших каменной короной, изящный изгиб шеи и высокую грудь.

Перетек дальше, к ногам статуи, и продолжил таинственный танец среди мелких островков тьмы.
Но стоило ему коснуться горизонта, как неведомая сила, будто магнитом, вновь притянула его к телу девушки, и оно породило новый свет.
Голубоватая и полупрозрачная волна, словно вуаль, спустилась по берегу к кромке воды.

Почти осязаемое свечение по придонному краю стекло вглубь реки, давая начало
десяткам тонких ветвистых нитей, и там превратилось в широкий пульсирующий, но еще не живой поток.
Так Взошедшая вначале пробудила Аор.

Но прежде чем звездный свет коснулся левого берега, его лучи ярким всполохом отразились в густых
водах реки.

Да только разбитая на осколки тьма все еще была в силе. За мгновение до того, как сияние звезды
впервые осветило лицо юноши на левом берегу, молодое тело впитало крохотные непрозрачные
островки и от этого налилось красным, тревожным светом, брызнувшим на седой снег и в воды синей реки неровными струями.

Так свет и тьма пробудили Сигира.

Горячие алые сгустки, не достигшие вод, подтопили многовековые снега и вгрызлись в берега темными, 
остывающими червями, породив первую, не разумную жизнь.

Те же, что опустились на дно реки столкнулись с плотным голубым потоком, но не исчезли в нем, а лишь дополнили, подарив пурпурное сияние придонному краю и образовав сотни крохотных пузырьков, поднимающихся к поверхности.

Вскоре пенное облако, разлившееся между двух берегов, прорвало тонкую водяную гладь, выросло над
рекой и белыми хлопьями начало опадать к ногам оживших статуй, постепенно одевая их обнаженные
тела. Согретые теплым голубым сиянием и яростным красным светом, мельчайшие островки пены окрепли и разрослись.

Те что, по воле случая, окружили Аор мягким коконом, легко соскользнули по ее телу вниз и упали на снега и в воды реки первыми семенами Душ, 
породив речных обитателей.

Грубая корка, сковавшая тело Сигира треснула и осыпалась к ногам статуи не сразу. Клочья пены будто
бы приросли к каменной коже. Они соединились с ней сетью тонких трубочек, в которых пульсировал
первородный огонь. Последние островки живой плоти, отторгнутые крепким телом юноши, упали на
землю упругими каплями, навсегда заключив в себе жар пламени. Объятые им, капли слились вновь, дав начало первому семени Тела.

Так началась история мира, который приютил племя нуорэт: детей молчаливых богов.