Добавлено (18.11.2012, 01:18)
---------------------------------------------
Глава 5

И много будет странствий и скитаний:
Страна Любви – великая страна!
И с рыцарей своих – для испытаний —
Все строже станет спрашивать она:
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна…

Олег стоял у высокого помоста, в густой толпе, заполнявшей, обширную равнину, рядом с небольшим городком Клермон. Благодаря своему росту, он смотрел поверх голов, но где заканчивается толпа, рекоструктор, со своего места, не видел. Налетевший порыв, холодного ноябрьского ветра, взъерошил волосы, Олег поморщился, но шапку, которую держал в руке, надевать не стал, никто этого не делал, все стояли с непокрытыми головами. Народ начал собираться на этой равнине, ещё неделю назад. С восемнадцатого ноября, в Клермоне, заседал церковный собор, и говорили, что по его окончании, римский папа выступит с обращением. Поэтому всю неделю, группами, и по одному, прибывали желающие лицезреть, наместника Христа на этой грешной Земле, и услышать что, скажет им глава апостольского престола.
Пришедшие и приехавшие издалека, ставили палатки и шатры, строили шалаши, повсюду горели костры. Вся равнина, превратилась в громадный табор. Здесь собрались представители всех сословий: сотни рыцарей и владетельных сеньоров, тысячи монахов и священников, съехавшиеся, чуть ли не из всех монастырей и приходов Франции. Но больше всего, собралось крестьян – десятки тысяч.

Внезапно, зазвонили все колокола Клермона, удары были частыми, звонари старались изо всех сил. Звуки разных колоколов смешались, и этот звон, буквально завис над толпой. Через какое-то время, из города, показалась торжественная процессия. Впереди всех, в высокой тиаре и белоснежном облачении, шествовал сам глава римской католической церкви. За ним, четырнадцать архиепископов, в парадных одеждах. Далее, немного приотстав, двести двадцать пять епископов и больше сотни настоятелей, крупнейших христианских монастырей.

Процессия медленно движется сквозь толпу, многие падают на колени и с мольбой протягивают руки, они жаждут получить благословение от приемника святого Петра.
Папа всходит на помост и осеняет толпу крестом, затем поднимает руку, требуя тишины. Людское море, постепенно утихает, и Урбан второй начинает свою эпохальную речь.
- Дети мои. Нет, братья! – возвысил голос верховный понтифик, - ибо все мы братья во Христе! Большая печаль, привела меня сюда, потому, что невозможно без слёз, слышать о страданиях христиан, изнывающих под игом нечестивых язычников.
Папа остановился и окинул толпу, скорбным взглядом.
- А ныне, получил я горестные известия, о разорении и осквернении христианских церквей в Святой Земле, и великою скорбью, наполнилась моя душа. Доколе можно терпеть такое поругание Святой Матери нашей – апостольской церкви?
И направил я свои стопы, в сии земли, ибо народ франков, со времён Карла Великого, славится своей доблесть. А по почитанию святой церкви, франки выделяются среди всех, прочих народов. К вам обращается речь моя и к вам устремляется моё увещевание.

* * * * * * * * * * * * *

Они покинули Сен – Жюльен, через пару часов, после возвращения Ульрика и Жана из деревни. Служанки ехали в крытой повозке, остальные верхом. Путешествие до Клермона, заняло две недели, и вопреки опасениям, обошлось без происшествий. Правда, в начале, возникли некоторые трудности в общении. Олегу хотелось поговорить с Элеонорой, но он не мог подобрать подходящую тему. «Что может заинтересовать девушку, выросшую в одиннадцатом веке?» - размышлял специалист по истории Средних веков. Тема нашлась довольно быстро, мадам де Клэри захотела побольше узнать об Италии, откуда мессир Ульрик, якобы приехал. Олег в Италии никогда не был, но историю с географией знал на отлично, и потом, почти всю дорогу, развлекал девушку занимательными рассказами о разных странах.

В Клермон они прибыли, чуть больше месяца назад, сеньор принял Элеонору тотчас же, а у Олега никаких дел к епископу Клермонскому, не нашлось, поэтому он отправился искать постоялый двор. Зато у епископа нашлось дело к Ульрику фон Лихтенштейну, и к вечеру, на постоялый двор, прибыл его посыльный.

Хозяин Клермона принял Олега в своём кабинете, в котором стояло два кресла, епископ предложил ему сесть, но сам остался стоять.
- Мессир Ульрик, прежде всего, я должен поблагодарить вас за помощь, оказанную дочери моего вассала.
Олег только молча, кивнул, он ждал, что его начнут расспрашивать о биографии, но похоже, епископа, она мало интересовала. Он задумчиво прошёлся по комнате, потом повернулся к гостю.
- Мессир Улик, позвольте вас спросить, находите ли вы мадам Элеонору привлекательной?
Олег просто опешил от такого вопроса, а епископ, сделав вид, что не заметил удивления, продолжал.
- Она конечно сирота, но я как добрый сеньор, позабочусь о хорошем приданном для девушки, и дам за ней богатую деревню, рядом с Клермоном. Вы можете просить у меня руку Элеоноры, если таково будет ваше желание. И вы её получите, но не раньше, чем выполните два моих условия.
- И каковы будут эти условия, сир епископ?
- Во первых, вы принесёте мне вассальную присягу, а прежде чем узнать второе условие, вы должны дать клятву, что не разгласите того, что я вам сейчас сообщу.
И епископ указал на евангелие, лежавшее на маленьком столике, под огромным, настенным распятием. Олег встал, подошел с распятию и положив руку на книгу, произнёс.
- Клянусь спасением души, что то, о чём вам будет угодно поведать мне сейчас, я не сообщу никому, ни в устной, ни в письменной форме.
После чего, перекрестился на распятие и вернулся в кресло.
- Хорошо, теперь ещё один вопрос. Вам известно о событиях происходящих ныне, в Святой Земле?
- В общих чертах.
Епископ кивнул.
- Через месяц с небольшим, в Клермоне соберётся церковный собор, по окончании которого, предстоятель апостольского престола призовёт всех к оружию и укажет цель – Иерусалим!
От мадам де Клэри, я во всех подробностях узнал о ваших подвигах в деревне Доль. Эти подробности, ей поведал слуга, бывший с вами в ту ночь. Сия история, произвела на меня большое впечатление, и я думаю, что вы показали ещё не всё, на что способны. Такие таланты, как ваш, большая редкость, и они должны послужить великому делу, отвоеванию Гроба Господня.
Вот моё второе условие: вы примете крест и отправитесь в Святую Землю, а по возвращении, можете просить руку мадам Элеоноры, и вам не будет отказано. Я отправляю по стезе господней всех своих вассалов, и ещё намерен снарядить на свои средства, отряд лучников. Вас, мессир Ульрик, я хочу видеть командиром этого отряда.

* * * * * * * * * * * * *

Добавлено (22.11.2012, 13:50)
---------------------------------------------

Добавлено (22.11.2012, 20:01)
---------------------------------------------

Добавлено (23.11.2012, 00:26)
---------------------------------------------
Я исправил ошибки и недочёты в пятой главе, дописал окончание и переделал диалог, в соответствии с вашими рекомендациями.

Глава 5

И много будет странствий и скитаний:
Страна Любви – великая страна!
И с рыцарей своих – для испытаний —
Все строже станет спрашивать она:
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна…

Олег стоял у высокого помоста в густой толпе, заполнявшей обширную равнину, рядом с небольшим городком Клермон. Благодаря своему росту он смотрел поверх голов, но где заканчивается толпа, не видел. Налетевший порыв холодного ноябрьского ветра взъерошил волосы, Олег поморщился, но шапку которую держал в руке надевать не стал, никто этого не делал, все стояли с непокрытыми головами. Народ начал собираться на этой равнине, ещё неделю назад. С восемнадцатого ноября, в Клермоне заседал церковный собор, и говорили что по его окончании, римский папа выступит с обращением. Поэтому всю неделю, группами, и по одному, прибывали желающие лицезреть наместника Христа на этой грешной Земле и услышать что, скажет им глава апостольского престола.
Пришедшие и приехавшие издалека, ставили палатки и шатры, строили шалаши, повсюду горели костры, равнина превратилась в громадный табор. Здесь собрались сотни рыцарей и владетельных сеньоров, тысячи монахов и священников, съехавшиеся, чуть ли не из всех монастырей и приходов Франции. Но больше всего, было крестьян – десятки тысяч.

Внезапно, зазвонили сразу все колокола Клермона, их голоса смешались, и гул, буквально завис над толпой. Через какое-то время, из города, показалась торжественная процессия. Впереди, в высокой тиаре и белоснежном облачении, шествовал сам глава римской католической церкви. За ним, четырнадцать архиепископов, в парадных одеждах. Далее, немного приотстав, двести двадцать пять епископов и больше сотни настоятелей, крупнейших христианских монастырей.

Процессия медленно двигалась сквозь толпу, многие падали на колени и с мольбой протягивали руки, они жаждали получить благословение от приемника святого Петра.
Папа взошёл на помост и осенил толпу крестом, затем он поднял руку, требуя тишины. Людское море, постепенно стихло, и Урбан второй начал речь, вошедшую во все учебники истории.
- Дети мои. Нет, братья! – возвысил голос верховный понтифик, - ибо все мы братья во Христе! Большая печаль, привела меня сюда, потому, что невозможно без слёз, слышать о страданиях христиан, изнывающих под игом нечестивых язычников.
Папа остановился и окинул толпу, скорбным взглядом.
- А ныне, получил я горестные известия, о разорении и осквернении христианских церквей в Святой Земле, и великою скорбью, наполнилась моя душа. Доколе можно терпеть такое поругание Святой Матери нашей – апостольской церкви?
И направил я свои стопы, в сии земли, ибо народ франков, со времён Карла Великого, славится своей доблесть. А по почитанию святой церкви, франки выделяются среди всех, прочих народов. К вам обращается речь моя и к вам устремляется моё увещевание.

* * * * * * * * * * * * *

Они покинули Сен – Жюльен, через пару часов, после возвращения Ульрика и Жана из деревни. Служанки ехали в крытой повозке, остальные верхом. Путешествие до Клермона, заняло две недели, и вопреки опасениям, обошлось без происшествий. Правда, в начале, возникли некоторые трудности в общении. Олегу хотелось поговорить с Элеонорой, но он не мог подобрать подходящую тему. «Что может заинтересовать девушку, выросшую в одиннадцатом веке?» - размышлял специалист по истории Средних веков. Тема нашлась довольно быстро, мадам де Клэри захотела побольше узнать об Италии, откуда мессир Ульрик, якобы приехал. Олег в Италии никогда не был, но историю с географией знал на отлично, и потом, почти всю дорогу, развлекал девушку занимательными рассказами о разных странах.

В Клермон они прибыли, чуть больше месяца назад, сеньор принял Элеонору тотчас же, а у Олега никаких дел к епископу Клермонскому, не нашлось, поэтому он отправился искать постоялый двор. Зато у епископа нашлось дело к Ульрику фон Лихтенштейну, и к вечеру, на постоялый двор, прибыл его посыльный.

Хозяин Клермона принял Олега в своём кабинете, одет он был в чёрную сутану и стоял положив руку на высокую, деревянную спинку кресла. Напротив, стояло другое, епископ указал на него широким жестом.
- Садитесь, Мессир Ульрик, прежде всего, я должен поблагодарить вас за помощь, оказанную дочери моего вассала, - сказал он и слегка наклонил голову.
Олег только молча, кивнул в ответ, он ждал, что его начнут расспрашивать о биографии, но похоже, епископа, она мало интересовала. Он задумчиво прошёлся по комнате, потом повернулся к гостю.
- Мессир Улик, позвольте вас спросить, находите ли вы мадам Элеонору привлекательной? – спросил Клермонский епископ и пристально посмотрел на гостя, ожидая реакции, которая не заставила себя ждать.
Олег просто опешил от такого вопроса, и не сумел скрыть своих чувств, а хозяин сделав вид, что не заметил удивления, продолжал.
- Она конечно сирота, но я как добрый сеньор, позабочусь о хорошем приданном для девушки, и дам за ней богатую деревню, рядом с Клермоном. Вы можете просить у меня руку Элеоноры, если таково будет ваше желание. И вы её получите, но не раньше, чем выполните два моих условия.
- И каковы будут эти условия, сир епископ? – холодный взгляд серо-стальных глаз упёрся в лицо служителя культа.
- Во первых, вы принесёте мне вассальную присягу, а прежде чем узнать второе условие, вы должны дать клятву, что не разгласите того, что я вам сейчас сообщу, - произнёс епископ торжественным тоном, и указал на евангелие, лежавшее на маленьком столике, под огромным, настенным распятием.

Олег, вздохнул, поднялся, пересёк комнату, и положив руку на книгу, произнёс.
- Клянусь спасением души, что то, о чём вам будет угодно поведать мне сейчас, я не сообщу никому, ни в устной, ни в письменной форме.
После чего, перекрестился на распятие и вернулся в кресло.
- Хорошо, теперь ещё один вопрос. Вам известно о событиях происходящих ныне, в Святой Земле? – хозяин кабинета вопросительно посмотрел на гостя.
- В общих чертах, - ответил Ульрик, пожимая плечами.
Епископ кивнул.
- Через месяц с небольшим, в Клермоне соберётся церковный собор, по окончании которого, предстоятель апостольского престола призовёт всех к оружию и укажет цель – Иерусалим! – торжественно произнёс он, сверкнув глазами.
От мадам де Клэри, я во всех подробностях узнал о ваших подвигах в деревне Доль. Эти подробности, ей поведал слуга, бывший с вами в ту ночь. Сия история, произвела на меня большое впечатление, и я думаю, что вы показали ещё не всё, на что способны. Такие таланты, как ваш, большая редкость, и они должны послужить великому делу, отвоеванию Гроба Господня.
Вот моё второе условие: вы примете крест и отправитесь в Святую Землю, а по возвращении, можете просить руку мадам Элеоноры, и вам не будет отказано. Я отправляю по стезе господней всех своих вассалов, и ещё намерен снарядить на свои средства, отряд лучников. Вас, мессир Ульрик, я хочу видеть командиром этого отряда.

* * * * * * * * * * * * *

Олег отвлёкся на воспоминания, и пропустил почти всю речь первосвященника. «Да уж, я то думал, что провалился в 1094 год, но на самом деле, оказался в октябре 1095 го», - рассуждал он, - «а сегодня у нас 26 ноября, знаменательный день… начало новой эпохи… Эпохи Крестовых Походов, и теперь, в первом из них, мне предстоит принять, самое активное участие. Вот уж не думал…». Бывший боец «Элеоноры Аквитанской» снова сосредоточился на происходящем вокруг.

Тем временем, папа Урбан второй заканчивал своё выступление.
- Кому же может предстоять труд отмстить за обиды, нанесённые апостольской церкви, как не вам, которых Бог одарил пред всеми народами и славою оружия, и великим духом, и телесною силою и доблестью? Вас побуждают и призывают к подвигам величие и слава короля Карла Великого, сына его, Людовика и других ваших властителей: они разрушили царство турок и на их счет распространили пределы святой церкви. О, храбрейшие воины, потомство непобедимых предков, не унизьте себя и вспомните о доблести своих отцов. Если вас удерживает нежная привязанность к детям, родителям и женам, то подумайте о том, что сказал Господь в Евангелии: «Кто любит отца, или мать больше меня, недостоин меня. Всякий, кто оставит дом или отца, или мать, или жену, или детей, или землю во имя мое, тому воздастся сторицею и жизнь вечную наследует». Да не увлекает вас какое-нибудь стяжание, или забота о домашних делах, потому что земля, которую вы населяете, сдавлена отовсюду морем и горными хребтами, и вследствие того она сделалась тесною при вашей многочисленности; богатствами же она необильна, и едва дает хлеб своим обрабатывателям. Отсюда происходит то, что вы друг друга кусаете и пожираете, ведете войны и наносите смертельные раны. Теперь же может прекратиться ваша ненависть, смолкнет вражда, стихнут войны и задремлет междоусобие. Предпримите путь ко Гробу святому; исторгните ту землю у нечестивого народа и подчините ее себе.

«Ну да, конечно», - прокомментировал про себя Олег, - «освободим Святую землю от неверных, а заодно освободим и их самих от лишней собственности».
Он оглянулся на окружавших его людей, - застывшие лица напоминают гипсовые маски, живут только глаза, в которых полыхает огонь фанатичной веры, взгляды прикованы к человеку в белоснежных одеждах.
«Папа оказался талантливым оратором», - размышлял его далёкий потомок, - «тут нет микрофонов, а предстоятель уже стар и не может возвысить голос так, чтобы его слышали все на этой равнине. Поэтому он делает остановки, во время которых, его слова передаются по цепочке в задние ряды. Далеко не каждый, сумеет построить речь так, чтобы она производила впечатление, несмотря на паузы, а вот Урбан смог, он искушён в высоком искусстве риторики, такой стиль ещё почти тысячу лет, будут использовать разные вожди и фюреры.
Он сумел найти нужные слова, затрагивающие сердце каждого из собравшихся, сейчас, папа, как никогда заслуживает звание наместника Христа, стоит ему бросить клич, указать цель и толпа ринется вперёд, сметая всё на своём пути».

- Земля та была дана Богом во владение сынам Израиля, и по выражению Писания, «течет медом и млеком». Иерусалим – плодоноснейший перл земли, второй рай утех. Спаситель рода человеческого прославил его своим присутствием, украсил своею жизнью, освятил страданиями, смертью искупил и погребением превознес. И этот царственный город, расположенный в центре земли, держится теперь в неволе у своих врагов и пресмыкается пред народом, неведущим Бога. Он просит и ждет освобождения, и непрестанно молит вас о помощи. А всякая помощь исходит от вас, потому что, как я уже сказал, Бог пред всеми народами вас одних одарил славою оружия. Пуститесь же в этот путь, во отпущение грехов своих, с уверенностью наследовать незапятнанную славу царствия небесного!

Урбан замолчал, наступила тишина, и тут, кто-то крикнул, - «Так хочет Бог!». И этот возглас, стал тем камешком, что срывает лавину. Вскоре, вся многотысячная толпа ревела в фанатичном экстазе «Так хочет Бог!», «ТАК ХОЧЕТ БОГ!»

Олег скривился, воздух дрожал от рёва и давил на барабанные перепонки, хотелось зажать уши.
Постепенно крики начали стихать, и Урбан второй тут же воспользовался паузой.
- Да, так хочет Бог, - выкрикнул он, напрягая голос, - и пусть эти достопамятные слова, внушенные Святым Духом, будут впредь боевым кличем, поддерживающим ваше благочестивое рвение и мужество».
И снова равнина задрожала от рёва, срывая глотки, тысячи людей вопили в иступлении - «Так хочет Бог».
- Вот это шоу, устроил тут архипастыть, - сказал Олег вслух, но его никто не услышал.

Добавлено (27.11.2012, 16:19)
---------------------------------------------

Добавлено (30.11.2012, 19:42)
---------------------------------------------
- Да, конечно, - кивнул гость из будущего, беря себя в руки, - так называют жителей страны, расположенной восточнее Индии, на берегу океана.
- Козьма Индикоплов пишет, что к востоку от Индии, лежит страна серов, - блестнул познаниями папа.
- Да, сир, - согласился Олег, - современник Козьмы, Прокопий из Кессарии, называет эту страну Серинда, сами же обитатели тех мест, именуют себя «чина», арабы произносят это слово как «сина», а византийцы переделали «синов» в «серов».
- Но от чего, же тогда, ты называешь их китайцами? – вопросительно поднял брови Урбан.
- По имени народа, который владел теми землями и назывался «кидании», - развёл руками мессир Ульрик.
Папа с епископом, удивлённо переглянулись.
- Ты много знаешь, сын мой, - Урбан второй посмотрел на Олега внимательным, испытывающим взглядом, - ты бывал в восточных странах?
- Да сир, бывал, - утвердительно кивнул молодой человек.
- В Персии?
- Нет, сир, Персия лежит на юге, - покачал головой Олег, - а я бывал севернее, в городе Булгар, что расположен на великой реке Волге.
- Итак, - подвёл итог папа, - ты утверждаешь, что зелье, примененное тобой, не является колдовским?
- Я не просто утверждаю, но так оно и есть, - вскинул голову Ульрик, - тут всё исключительно по воле божьей.
- Возблагодарим же создателя, за сей щедрый дар, и используем его для славы апостольской церкви, - вступил в разговор епископ.
Папа недовольно покосился на него.
- Как бы там ни было, сын мой, но по окончании этой беседы, - голос Урбана был холоден и строг, - ты отправишься со мной в храм. Там я выслушаю твою исповедь и отпущу грехи. А после этого, - он повернулся к епископу, - мы все вместе воздадим хвалу создателю, за то, что не оставляет нас своей милостью.

- Мессир Ульрик,- потёр руки сеньор, - возможно ли начинить этой смесью, метательные снаряды?
«Ну вот, и этот туда же» - мысленно скривился Олег, - «как сговорились все сегодня». Разумеется, он понимал, что епископ пригласил его на службу в ожидании неких «фокусов», но ничего такого, бывший реконструктор не планировал. Поскольку, вполне справедливо полагал, что Иерусалим возьмут и без его участия. Единственное, что он собирался сделать, это помочь вождям Крестового Похода с географией, чтобы хоть в этот раз, не завели армию в пустыню.
«В этот раз?» - спросил себя Олег, - «а где и когда был «прошлый»? Но сейчас об этом не время».

- Эта смесь называется «порох», сир Этьен, ею можно начинять снаряды, и с помощью требушетов метать в город. Это делается, чтобы вызвать пожары и внушить ужас защитникам, дабы сломить их волю к сопротивлению, и принудить к сдаче города, но … - Ульрик пожал плечами, - не думаю, что нам удастся, овладеть Никеей, Антиохией или Иерусалимом, подобным способом.
- Почему вы так считаете? – удивился Урбан.

«Потому, что ваши отморозки, всё равно устроят в городе погром и резню, даже если жители сложат оружие и откроют ворота», - Ответил про себя Олег, - «Византийскому населению Никеи, прекрасно известны «добрые традиции» варваров – франков, поэтому они скорее умрут на стенах, чем впустят в город дикую орду «благочестивых пилигримов».

- Сир, если бы византийский император начал обстрел города, то Никея могла бы капитулировать, и вернуться под власть басилевса, потому что все они греки, а франки… - Ульрик развёл руками, - франки для них чужие. Я считаю, что нам при осадах, надлежит опираться на старые проверенные методы. Например, строить осадные башни, с двумя боевыми площадками, одну делать вровень со стеной, другую выше. Лучники обрушат на защитников град стрел, с верхнего яруса, а рыцари, с другого, перебросят мостик, и ворвутся на стены. – Олег посмотрел в глаза епископу Клермона и увидел в них разочарование.
«А вот это, мне уже не нравится. Интересно, что будет, если я, «не оправдаю высокого доверия?» - кольнула неприятная мысль, - «надо срочно что-то придумать, и тут, он вспомнил книгу Валентина Пикуля «Баязет», а потом, и ещё кое-что».
- Сир, - широко улыбнулся Олег, - кажется, я знаю, как нам с пользой приметь порох.

Добавлено (02.12.2012, 00:33)
---------------------------------------------
Глава 8

Февраль в окрестностях Клермона, напоминал позднюю, российскую осень – те же сырость и слякоть. Здесь вообще, были мягкие зимы, температура, редко, когда опускалась даже до нуля. Под копытами лошадей, чавкала вязкая грязь, брызги летели во все стороны, пачкая сапоги и одежду.
- Сир, - Ульрик повернулся к епископу, - думаю, нам незачем далеко ехать, место вполне подходящее, встанем вон на том холме, - указал он рукой.
- Потом они оба посмотрели на римского первосвященника.
- Дети мои, - пожал тот плечами, - я не собираюсь вам указывать, я отложил поездку в Тур на неделю, чтобы посмотреть на новое оружие, только посмотреть и ничего более, так что вы уж сами решайте, что лучше.
Епископ кивнул и натянул поводья, вскинув правую руку – сигнал охране, ехавшей позади. Раскрытая ладонь, означала остановку, сжатая в кулак – сигнал спешиться, держа коней в поводу. Пока была только остановка.
- Сир Этьен, - Ульрик осмотрелся по сторонам и снова повернулся к сеньору, - пусть ваши воины встанут подальше, вон у того виноградника, велите им спешиться и пусть коней держат покрепче.
- Хорошо, мессир, - епископ махнул рукой, подзывая начальника охраны, потом со скептическим выражением на лице, посмотрел на вассала, - всё же мне не верится, что от вашей идеи, будет какой-то прок.
- Для этого и нужны испытания, - пожал тот плечами, - я пока ещё и сам не знаю, что из этого выйдет.
- Мессир Ульрик, - вступил в разговор Урбан, - у меня не было времени, ознакомиться с вашим изобретением, давайте сделаем это сейчас.
- Конечно, сир, прошу за мной, - Олег тронул коня шпорами.
Они подъехали к повозке, тащившейся по грязи, позади отряда и спешились. На телеге располагалось высокое сооружение, закрытое плотной тканью.
- Анри, Матье, - обратился Ульрик к своим слугам, - распрягите лошадей и отведите вон туда, - он указал рукой на виноградник, к которому направлялся маленький отряд воинов епископа. Жан, - обернулся сеньор, к своему оруженосцу, - помоги.

Вдвоём они стащили ткань с установки, представлявшей собой толстую двухметровую трубу, прикрепленную обручами к дубовому брусу, посаженному на железную ось, между двумя стойками. Ближе к концу трубы, были установлены ещё две стойки, скреплённые вверху перекладиной. В них имелись многочисленные отверстия, сквозь которые, с помощью длинного железного штыря, можно было зафиксировать угол наводки. В повозке, рядом с установкой, лежали две ракеты, калибра 155 миллиметров и длинной метр двадцать и ещё одна полутораметровая странной конструкции. Направляющая труба и корпуса ракет, были изготовлены из древесины ясеня. Для придания им прочности, Олег применил принцип производства текстолита. Он обмотал деревянные трубы двадцатью слоями грубой, прочной ткани, поверх которой, плотно намотал пеньковую верёвку. Затем, конструктор ракетного оружия собрал рога и копыта, крупного скота со всех окрестностей и варил их три дня, доливая выкипавшую воду. Кода они полностью разварились, Олег тщательно пропитал свои конструкции горячим клеем. По истечении двух суток, поверхность труб, обрела блеск и прочность эпоксидной смолы. На нижние концы корпусов, мастер-реконструктор набил собственноручно откованные заглушки, напоминавшие бокал, с ножкой в виде конического сопла, и закрепил их гвоздями по кругу.

Внутренний диаметр боевой части, Олег сделал несколько большим, чем в камере сгорания и вбил туда, до упора, толстые деревянные пробки, скрепив их с корпусом, многочисленными гвоздями. Оба конца ракеты, он для надёжности, загерметизировал, с помощью ткани и клея. Головные обтекатели, конструктор также изготовил из ткани пропитанной клеем. В центре пробки имелось отверстие, как только догорит топливо в камере сгорания, вспыхнет порох в отверстии, и через четыре секунды, огонь доберётся до боевого заряда. Поскольку ракеты учебные, в них только порох, но в дальнейшем, Олег планировал засыпать сверху крупную, железную картечь, чтобы получить снаряд, типа – шрапнель.

Головная часть третьей ракеты, представляла собой длинную трубу, с открытым концом.
- Не могу понять, в чём смысл этой конструкции, - Урбан похлопал ладонью по трубе и покачал головой.
- Тут всё просто, сир, - Ульрик шагнул ближе, - вот сюда, - сунул он руку в трубу, - будет задувать сильный ветер, когда ракета взлетит. А отсюда, - Он указал на полукруглые отверстия в основании, - будет выходить воздух. Вот эти дыры, - Ульрик провёл рукой над рядом отверстий, вдоль трубы, - играют ту же роль, что и дырочки на флейте.
- На флейте, - задумчиво улыбнулся папа, - интересно, какую же мелодию, сыграет ваша флейта?
- Сейчас мы это узнаем, - скептически усмехнулся епископ Клермона.

Они остановились на холме, в двух сотнях метров, от пусковой позиции. Когда по настоянию Олега, слуги увели коней, он обернулся и махнул Жану. Тот поднес факел, к торчащей из сопла камышине, наполненной гранулированным порохом, дальше, следуя наставлениям сеньора, оруженосец быстро отбежал и закрыл ладонями уши.
Ракета стартовала с громким хлопком, а потом, всё заглушил жуткий, душераздирающий вой, от которого, даже у Олега, кожа на руках покрылась мурашками. Звук быстро нарастал и достиг своего пика, когда реактивный снаряд пронесся в пятидесяти метрах от наблюдателей, завывая, как демон, вырвавшийся из ада.
Довольный изобретатель покосился на епископа, тот побледнел, присел, да так и застыл в этой комичной позе, с выпученными глазами, Олег быстро отвернулся, чтобы не рассмеяться.
А вот вид первосвященника, вызывал неподдельное уважение. Этот несгибаемый клюниец и непримиримый борец за чистоту веры, обладал нервами из легированной стали.
Я знаю, как назвать это оружие, - Урбан второй повернулся к Ульрику, - «дьявольская флейта», - поднял он палец.
За спиной Олега послышался вздох.
- Да, - запинаясь, выговорил, приходящий в себя епископ, - эта музыка, достойна того, чтобы звучать в аду.

В примечаниях к роману «Баязет», Олег когда-то прочёл, что российская армия, широко применяла пороховые ракеты, в войне 1877 -1878 годов, не смотря на то, что они были весьма далеки от совершенства. Но восточные лошади были очень пугливы, поэтому ракетный обстрел, производил сильное деморализующее действие, на мусульманскую конницу.

Гость из будущего, подхватил эту идею и решил довести до совершенства. Тут он весьма кстати, вспомнил о флейте эпохи палеолита, изготовленной из трубчатой кости, с прорезанными отверстиями. Дальнейшее, как говорится, было, делом техники. Но Олег решил не ограничиваться, только психологическим воздействием, поэтому отправился готовить пуск второй ракеты.

Тут была масса нюансов, чтобы шрапнель рвалась прямо над головой противника и на нужной высоте, надо было высчитать угол возвышения ствола и длину запала, роль которого, играло отверстие во внутренней перегородке.
Олег «переехал» в прошлое, с некоторыми очень полезными вещами, среди которых были хорошие механические часы, с секундомером. Начальные параметры, он выставил примерно, запал был рассчитан на четыре секунды, теперь надо было заняться углом. Вдвоём с Жаном, они заложили в направляющую вторую ракету. Для измерения угла наводки, новоявленный ракетчик изготовил прибор, в виде транспортира, с прикреплённым отвесом. Олег приложил транспортир, плоской стороной к трубе и смотрел на полукруглую шкалу, на которой верёвочка отвеса показывала угол.
- Жан, опусти пониже, - скомандовал сеньор, оруженосцу державшему конец направляющей, - стоп, чуть чуть выше, довольно, держи так.
Олег подскочил к Жану, вставил в отверстие стойки длинный заточенный штырь, и сильно ударил по нему молотком, вбивая в брус под трубой.
- Начнём с шестидесяти градусов, - повернулся он к оруженосцу.
Затем поджёг камышину зажигалкой.
- Уходим Жан.

Ракета взмыла ввысь по баллистической траектории, оставляя шлейф белого дыма, потом дым исчез. Сколько-то она пролетела по инерции и начала падать, затем вспышка, в небе повисло облачко белого дыма, и долетел грохот разрыва.
- Ну что я могу сказать, - Олег оторвался от секундомера и посмотрел на Жана, - запал надо делать на восемь секунд, угол возвышения семьдесят пять градусов. Ещё одно испытание, потом доклад государственной комиссии, - он ухмыльнулся и указал большим пальцем, на стоявших в стороне, папу и епископа, - и можно вертеть дырку для ордена.
- Сир, опять вы непонятно выражаетесь,- оруженосец укоризненно посмотрел на сеньора.
- Ничего Жан, - Олег хлопнул парня по плечу, - какие твои годы, пообщаешься со мной подольше, и сам начнёшь так разговаривать.