| Verik | Дата: Понедельник, 01.10.2018, 18:06 | Сообщение # 1 |
 чудо-менеджер нашего форума))
Группа: Модераторы
Сообщений: 1893
Статус: Не в сети
| Луна скрылась за тучей. Кромешная тьма окружила меня. Как не вовремя! С досады я плюнул на асфальт и крепче сжал автомат. Он сейчас единственная моя надежда, ничего важнее быть не может. Ладонь липкая от пота. Он где-то рядом затаился. Я чую его запах, слышу его дыхание. Луна показала свой яркий бок. Я всматривался в чёрные пустые окна. Как вдруг, мой взгляд запнулся обо что-то. Движение? Если так-то едва заметное. Я ждал этого, боялся, но ждал, задрав голову вверх. Лунный свет опять капризно потух. Ощутил, что не дышу уже порядком долго, лёгкие заболели. Вдох, сердце застучало в висках, выдох, тихо, спокойно, подконтрольно. Всё в порядке. Туча сейчас съедет с луны. Ещё несколько секунд. Я взял на прицел чёрное окно второго этажа. Если оно затаилось, то знает что я здесь, но и я тоже знаю. Мы на равных.
Острая лапа прямо у окна, на подоконнике. Выхожу вперёд, плавно и мягко ступая. Оно стоит там, сжатое, словно пружина, готовое к прыжку. Бугристое тело вздрогнуло, я вместе с ним. Ловлю последнее мгновение тишины. Затем, спусковой крючок надавил на палец. Взрыв длинной очереди заложил ватой уши. Существо приняло удар на себя, осколки панциря разлетелись брызгами в стороны, но это ещё не всё, мощные лапы, получив импульс, оттолкнулись, и массивная туша полетела вперёд. Чёрный снаряд приближается, две выставленные лапы нацелены прямо в меня. Уклонится уже не успею, зажмуриваюсь и прикрываю автоматом грудь. Хитиновый рогатый панцирь сбивает с ног и впечатывает в асфальт. Хруст, треск и запах крови этой твари. Лежу, мычу от боли. Мысль на тот момент одна, я озвучил её сквозь скрип зубной эмали: «Вот ты и отвоевался Серёжа»
Луна обжигает ноги слишком ярко и горячо.
- Серёга, ты это? – голос возник сзади, неожиданно громко.
- Я, - вяло отозвался я.
- Это я, Вовка! Эк угораздило тебя, - он посветил на меня, я зажмурился, - сейчас сдвину его.
Он потянул, пытаясь стащить с меня мёртвое тело. Я надрывно закричал от боли в ноге.
- Стою! – сказал Вовка и опустился на колени возле меня. Затем, фонарь снова ослепил меня, – плохие новости, брат, он тебе почти ступню отрубил.
- Сильно? – зачем-то спросил я.
- Сейчас, потерпи, - мой одноклассник снова схватил за ноги существо и на этот раз успешно стащил его с меня, - сейчас перетяну.
Я кряхтел от досады. Кроме ноги пульсирующая боль возникала то в паху, то в спине.
- Крови много. Надо доктора бы тебе.
- Доктора, – улыбаясь повторил я.
- Эй эй эй, ты не отключайся! У меня вправду есть один доктор. Он со мной приехал из Москвы.
- Угу – только и смог промычать я.
- Ты говори, не молчи! Куда ты шёл?!
- К бабушке.
- К бабушке? – тупо уставившись, переспросил он.
- Да, она в этом подъезде на шестом этаже жила. Там у меня теперь схрон.
- Схрон… - протянул он задумчиво, - схрон - это хорошо. Там есть еда, вода, медикаменты?
- Есть.
- Ну, тогда не будем терять времени. Отволоку тебя туда, а пока Петрович тебя лечить будет, будешь там отлёживаться. Зергов больше в округе не видел? - я мотнул головой.
- Пожертвую свою заначку - рядом упал колпачок от иглы. Я ощутил укол в бедро и, спустя мгновение, боль стала какой-то ватной и, даже, немного приятной.
Владимир был меньше меня и ростом, и весом, поэтому поднять, ясное дело, меня бы не смог. Даже пытаться не стал. Я медленно со скрипом сел, товарищ схватил под руки сзади и поволок моё искалеченное тело в грязный опалённый многочисленными пожарами подъезд.
- Серёг, ты не молчи, говори. Расскажи, как у вас тут всё прошло. Как до этого жил?
Помогая руками затаскивать себя на первый лестничный пролёт, я отчаянно пытался увидеть свою ногу. В темноте выглядело всё прекрасно, правда, всё портила темная, тянущаяся за мной дорожка.
- Жил? Да прекрасно я жил. Всё конечно было говном, но в нынешнем свете сам понимаешь, все мы жили прекрасно.
- Понимаю, - натужно прогудел одноклассник, вытягивая меня на последнюю ступеньку.
- Девушку встретил, умную, красивую, с медалью школу окончила, учиться начала в престижном университете. Потом жить вместе стали, вроде всё клеилось, ладилось. Ругались, бывало, но сам знаешь, поскандалишь, поплачет и, вроде, любишь её ещё сильнее. - Знаю, - он схватил меня поудобнее, прижал к себе. Куски штукатурки захрустели под его подошвами. Я неотрывно наблюдал, как меня преследует размазанный по бетону чёрный след.
- Что замолк? Дальше давай.
- Извини, задумался. Помню, дома я тогда был, выходной, курицу засунул в духовку, моя - на учёбе. В интернет заглянул, а там все словно помешались. Тысячи роликов и фотографий ночных огней в небе. То – тут, то - там, словно я единственный, кто ночью спал. Включил ящик, в новостях, как обычно, Украина, Сирия, про страну родную пару слов, как у нас всё зашибись.
- Второй этаж, мать его в жопу, - закряхтел Вовка и сел на грязный пол.
- Извини Вован, что упал на твою голову, лежал бы себе во дворике кряхтел.
- Ты дурак что ли!? За языком следи!
- Извини. Ты не торопись, мне вроде полегчало, – виновато промычал я.
- Сдохнуть решил? – не унимался Вовка, - так не в мою смену, слышишь?! - он схватил меня и попёр выше бормоча, - чё ж твоя бабушка так высоко забралась, не жилось ей, как всем бабушкам, на первом…
- Так вышло, - грустно ответил я.
- Давай рассказывай дальше, это я всё знаю, в Москве та же петрушка была.
- Хорошо. На чём я остановился? А! Новости. Часов через пять, наверное, телевиденье подхватило новости об инопланетянах. Не знаю, что они ждали, может, думали само всё утрясётся или окажется вбросом. Потом показали какого-то вояку с пагонами на пол плеча. Сидит с таким лицом, будто натворил что-то, и теперь его отругать собираются. Говорит не шутка это, вторжение было, они всё видели и слышали, но вмешаться побоялись. Вот так армия. Защитники высший класс.
Помню этот страх неизвестности, ползущий по телу. Инопланетяне – с ума сойти, как в забугорном кино. Пока ещё ничего не ясно, хорошо это или плохо. Никакой паники на улицах, люди стали молчаливее, осторожнее, недоверчивые взгляды бросают на всех и каждого. Думали, наверное, что инопланетяне вселяются в тела людей. Фильмов насмотрелись.
На стене полустёртая цифра три.
- Да я тоже это помню, - выдохнул Владимир и сел рядом со мной, - нервы, как струны. Было понятно, что, как прежде, уже не будет, и мы жили в ожидании.
Мы просидели несколько минут в молчании, затем, продолжили восхождение, а я продолжил рассказ:
- На следующий день, из новостей, я узнал причину вторжения. Нашли первую кладку с двумястами яиц, после вторую, третью, а потом их находили и находили. Две из них расположились в оврагах, не далеко от нашего посёлка.
Военные, наконец, вмешались в ситуацию и взяли в оборот места вторжения, учёные бегали в своих белых халатиках, делали анализы, вскрывали, изучали.
По телевизору объявили, что решено сжечь кладки, тем самым, предотвратить захват земли. Такие простые, ей богу. Я-то догадывался, что так просто мы не отделаемся, и ты, наверное, тоже.
В общем, решили и сделали. Сгорели они, как та баня, тепло и красиво.
Этаж четыре:
Мы немного передохнули. Вовка задыхался от усталости, у него начали трястись колени. Он признался, что не доедал последнее время. Я осторожно потрогал рану под повязкой, ощутил её края. Задумался о смерти.
- Как ты?
- Не знаю, вроде ничего, терпимо.
- Тогда пошли дальше,- Вовка тяжело поднялся, развернул меня спиной и потянул наверх.
Друг не просил, я сперва не решился продолжать рассказывать, но тишина и тяжёлые вздохи моего носильщика давили на психику, и я снова заговорил.
- Прожили месяц. Только всё поутихло, более-менее, как - на тебе. В голосах снова панические нотки. Где-то там, в Африке, вылупился первый необнаруженный выводок. Жуки выпотрошили несколько сёл и, даже, зашли в город. Армия обезвреживала эту ожиревшую саранчу трое суток. Народу полегло уйма. Учёные тут как тут, расхватали каждый по одному и вот у нас по ящику уже крутят документалку. Какие чужаки из себя и, что нам ждать, и про конец света, конечно же, сказать не забыли. Потом дождалась Америка, её тоже потрепало. У нас шесть очагов ещё погасили. Мухосранск какой-то за Уралом сильно пострадал, - я глубоко вздохнул и прочитал на стене «5»
- Хорошо помню утро, военные Зилы под окном, зелёные человечки снуют туда-сюда, по подъездам шарят. В мою дверь звонят. Я открыл, там соседи повысовывались, кто в чём был: в пижамах, кто халатах, на головах не пойми что, всех с постелей подняли. Ну думаю всё, что-то случилось, а у самого колени трясутся. Солдаты носятся, никто ничего толком не говорит, только слышу «одевайтесь, документы берите и во двор».
Мы с Алиной послушно собрались и стоим, мёрзнем, трясёмся толи от холода, толи от страха. Выходит к нам мужик в белой рубашке, как Ленин, лезет на БТР, окидывает нас многозначительным взглядом и начинает: «Этой ночью произошло следующее: на пяти континентах практически одновременно началось вторжение. Жуки вылупились массово и неожиданно, как оказалось, их кладки, совершенно неожиданно для нас, находились ещё и под водой. Их численность неизвестна, пока мы можем сказать о ста тысячах особей, но это приблизительная цифра»
Толпа взволнованно забубнила. Алина крепче вцепилась в мою руку.
«Сейчас у нас немного времени на подготовку, но мы сделаем всё, от нас зависящее. Было принято решение вооружить всех военнообязанных граждан под роспись. Вступает в силу новый закон военного времени: «Применение выданного оружия против человека карается расстрелом без суда и следствия». Снова непонимающие взгляды и поднявшийся шум.
«Прошу, сохраняйте самообладание»
Сказать, что мы были шокированы, всё равно, что промолчать. В голове роились вопросы: «Как же наша работа? Школы? Магазины? Как вообще всё?».
Но мужик уже скрылся с глаз долой, а нас выстроили в очереди за автоматами. Вот так просто, не верилось, что это происходит на самом деле. Если правительство пошло на такой шаг, значит всё серьёзно.
Владимир переложил жгут немного выше. Кровь полилась с новой силой, у меня закружилась голова. Он стягивал и бубнил под нос – сейчас, сейчас, потерпи, сейчас…
Я так распалил воспоминания, что не мог уже остановиться, голос слабел, а я всё говорил.
- В ту же ночь загудела воздушная тревога, и мы услышали первые звуки боя. Весь город гремел и содрогался до рассвета, после стало тише. Мы с ужасом ждали своего часа и дождались к вечеру следующего дня. Они появились со всех сторон сразу, будто мы находились в окружении. Это сейчас мы знаем, что это их обычная тактика, большой группой окружать противника, а после кружиться, сжимая круг. Тогда мы здорово испугались, палили в окна как сумасшедшие. Военные на улицах быстро поняли, с чем имеют дело, и попрятались в дома и за броней своих машин. Когда эти твари не смогли войти даже в подъезд сквозь железные двери, мы немного выдохнули. Ведь проще простого перебить их из окон или передавить на танках. Со временем мы понимали, всё куда сложнее. Хитиновые панцири, особенно в верхней их части, оказались невероятно крепкими, пули рикошетили или застревали, да и попасть в быстро движущихся жуков было настоящей проблемой, эти твари вообще не стояли на месте, девяносто процентов пуль уходило в молоко.
Давить танком их тоже оказалось невозможно, они просто отбегали или перепрыгивали технику, даже пытались пробраться внутрь. Всё шло к тому, что нас держали в осаде. Так прошла неделя, мы смотрели сводки с фронта по телевизорам и слушали по радио. Весь мир был в похожей ситуации, как мы в своей пятиэтажке. Все ждали решения, а твари всё прибывали и прибывали.
Придумали собираться в группы и отстреливать эту мразь, хоть как-то уменьшать их численность. Вместе с нами в доме укрывалось ещё сорок солдат, ребята заранее перетащили к нам немало провизии и патронов. В общем, нам жилось тогда не плохо. - я замолчал, ощутив себя на грани потери сознания. В глазах потемнело и заискрилось.
- Эй потерпи сейчас, ещё чуть-чуть, не отрубайся, Серёга! – Вовка затряс меня за плечи, я отпустил руки, и мы на задницах съехали на пол пролёта вниз, -сука, немного осталось, давай, Серый, приди в себя, ещё пролёт! – кричал он мне в лицо.
Я открыл глаза и залепетал, что-то со мной случилось, я чувствовал острую необходимость говорить, казалось, я тут же умру если замолчу… Ужасное, страшное чувство.
- Свет вырубился через три недели. Мы к тому времени истребили штук сто этих тварей. Выработали схему, открывали подъездные двери и приманивали их своими вещами, выкидывали свои грязные штаны на верёвке прямо на улицу, они набегали, и мы рвали их пулями на куски, одного за другим, пока не кончались патроны, или их не накапливалось столько, что мы опасались не закрыть двери. Сородичи пожирали трупы, и мы повторяли процедуру снова. Оставалось молиться, что к тому времени, когда закончатся патроны, мы сможем пробиться к помощи. Еда заканчивалась тоже. Однажды, к нашему дому подогнали два БМП и автобус с заваренными окнами. Они эвакуировали всех, кто не мог воевать, а мы стали триста третьей группой сопротивления, нас обеспечили оружием и жратвой. Наша задача была уничтожать эту мразь до последнего издоха. Нам сказали, что нам чертовски тогда повезло, мы выжили только потому, что рядом с нами располагалась крупная военная часть. У большинства населения не так всё было хорошо. Люди гибли без возможности защитить себя.
Мы преодолели последний пролёт и оказались на нужном этаже.
- Знаешь, что больше всего меня злит? – спросил я.
- Что же? – отозвался Володька, для приличия.
- Тот момент, когда я узнал ради чего всё это. Когда спустя год пришло послание с небес, помнишь? От расы во многом превосходившей нас в развитии морали. Они потребовали пять тысяч тон золота, взамен на то, чтобы избавить нас от заразы, которую сами же и занесли. Я даже не уверен, есть ли вообще столько золота на планете. Они поступают так же, как люди. Это просто ограбление вселенских масштабов, а все погибшие просто случайные свидетели.
Вовка затащил меня в квартиру и уложил на кровать. Отыскал мои припасы, вколол анальгетик, противошоковое и кровоостанавливающее, затем побежал на поиски доктора, в которого я не верил.
Стены завертелись, потолок то сужался, то расширялся, поглощая всё пространство вокруг. В голове шумели голоса, я понял, что доктор пришёл, меня раздели, занавесили окна и зажгли свет. Больше ничего, я провалился в тёмную глубину. Только бы не умереть, так хочется увидеть конец. Два года борьбы, боже, дай увидеть мне конец света.
Спустя год.
Я сидел на стуле, пускал сигаретный дым и созерцал вид заката с шестого этажа. Ноги были закинуты на табуретку, левая штанина подогнута и завязана выше колена. Жизнь понемногу возвращается в своё русло. Я пережил гангрену, доктор дважды вытащил меня с того света. Население земли, на настоящий момент, добивает остатки инопланетный живности. Грязные инопланетные вымогатели так ничего и не получили. Но им ничего не стоит прилететь, забрать всё самим. Нас осталось ничтожно мало. Что ж, будем ждать и готовится, если они решатся на это, то вряд ли выйдут чистенькими из лужи грязи. Нас мало, но мы закалены и бесстрашны, с лёгкостью намотаем на штык пару инопланетных задниц.
Писать нужно о том, о чем ты не сказать не можешь. Тогда есть шанс, что это будут читать.
|
| |
| |
