Смеркалось... Солнце садилось...
Север смотрел, как оно стремительно скользит по синей скатерти, скатываясь за сосны, и сердце стрелка сжималось сильнее и сильнее...
"Север, спишь?"
Серна... Светлоликая Серна, синеокая Серна... Сладкоголосая Серна, Серна-сирена... Та Самая Серна...
– Не сплю... Совсем не сплю... С тех самых... Сама словно не слышала...
– Слышала, – сыплется серебристый смех Серны. – Странный ты, стрелок...
Смешно... Ей смешно... Серна – смешливая сирена... Север сдержал стон...
– Стрелок, не смущайся! – смеется синеглазка. – Скажи Серне о самом сокровенном!
Стрелок старался сопротивляться, но... справиться с Серной? "Сирена" слишком сильная, стрелок слишком слаб... Сознание стрелка сдалось сразу – спорить с Серной слишком сложно...
– Селяне считают, что я сумасшедший... – сдался стрелок.
– Согласна... А ты сам как считаешь?
Север смолчал. Он слышал стоны скал, смотрел на смолу как на слезы сильных стволов, что стремятся к синему своду и слышал, как сокрушается сама Синева... Сначала снились странные сны, но скоро сны стали спутываться с... Или не сны? Сознание смешалось, сообразить, где сон, а где не совсем сон... Или где совсем не сон, стало слишком сложно... Север слушал сумерки, и слышал совсем не то, что смогли бы слышать селяне...
– Слушай, стрелок, слушай самого себя...
Север слушал... Солнце скатилось. Свод стал совсем синим... Светила сновали словно светлячки... Стало свежо... Сыпал снег... Север не страшился стужи. Он старался сообразить, о чем сказала Серна... Светлая скатерть, словно сотканная Синевой, стелилась, скрывая следы существ...
Стоп! Север судорожно старался схватить скользнувшее в сознании...
Светла... Сестра Севера... Славная синичка, сама скромность, ставшая супругой старейшины, и славящая супруга как своего сюзерена...
И странный сон Севера... Вот он слышит стон сестры, срывается стремительно, словно сокол, стремглав скользит сквозь сумрак, сковывающий сознание, словно сетями спутывающий его... Сметает все, сбивает селян, спускается по ступеням и... столбенеет...
Святилище. Статуя, со скарабеем в середине сжимающим сапфир, стиснутый в семи сяжках... Скарабей? Скорпион? Не суть...
Связанная, скованная Светла... Свечи... Светящийся серп...
Старейшина... Совершенно спокойный и серьезный... Север стреляет, но супруг его сестры смотрит на стрелка и... Слепящий свет, спутанное сознание и... Стройные сосны, стрелами стволов стремящиеся к Синеве... Север сидит у сосны, с ним – Серна. Сердце стучит слабо, слева сбоку словно стрела сидит, сжигает, сдавливает, спину саднит... Сирена смотрит на Севера, смачивает струйку, скатывающуюся на снег, смазывает странной смесью... Серна сказала – слабые ссадины... Снова все спутывается, и стрелок снова в селе... Слышит стук. Старейшина спокоен, словно не случилось странной сечи... Сон снился, сон... Старейшина скорбно сказал: "Светла скончалась"... Север сорвался, но слабость свалила... Старейшина созвал схимников, смотреть стрелка... Схимники сказали – слабость, сердце... А спина? Свалился, саданулся, свез. Следует спать...
Что со Светлой? Скарлатина скосила... А сон – это сон. Да, странный, да, страшный, но – сон.
Север не смог смириться со смертью сестры... Но и сделать ничего Север тоже не смог... Святилище? А что святилище? Существовало ли оно? А старейшина... святой служитель... связан со смертью сестры стрелка, своей славной супруги – с какой сосны стрелок свалился?!
С того случая Север стал "слышать" и "смотреть"...
Синева стала для стрелка не совсем Синевой, в том смысле, как слышали ее селяне... Стрелок не смог бы это как следует сформулировать, но...
Синева стала самостоятельным существом, способным страдать, слышать, смотреть и сознавать... Смола старых сосен стала слезами скорби или счастья, слова серых скал слышались стрелку во снах... А еще... Слова и стоны сощедших в Сумерки... Странно, но Светлу он не слышал...
Супруг Светлы созвал совет старейших... Судили о случае с Севером.. Совсем скосила славного стрелка смерть сестры... Спятил совсем... Но что сделать, стало как стало...
И селянам сказали.
– Слушай себя, стрелок, слушай! – Серна стала совсем серьезной...
Север сконцентрировался... Собрался... Сознание снова спуталось, сердце сдавило... Север стал скатываться в страну снов... Или не снов? Он снова спал и смотрел...
Село. Сейчас. Селяне спят.
Странные, свирепые существа, саблезубые, семирукие, сновали среди спящих селян... У стрелка свело скулы от страха, но он снова и снова смотрел...
Странные создания скользили по стенам, без стука, без скрипа, словно их и не существовало совсем...
Сторожка Ставра... Существо спрыгивает в спальню, сдавливает селянина и... Следов нет, снова скажут, скарлатина?! Или случайная смерть? Сколько случайных смертей уже свалилось на село, скольких скосило селян?!
Север сбросил с себя сковывающий его сумрак. Серна смотрела, словно старалась сказать...
– Старейшина?! – спросил Север.
Серна смолчала, но стрелок сам уже все сознавал...
Север сорвался. Селяне спали, не слышали стона существ, сыпались стрелы Севера... Север стрелял справно. Славный стрелок, а то, что слегка сумасшедший... И стрелы славные – Серна снабдила... Серна-сирена, кто ты, Серна? Существа срывались, соскакивали со стен, но сбежать от стрелка слишком сложно... Спадали на снег, становясь серыми сгустками...
Стрелок слышал, как за спиной стала скулить собака, селяне стучали ставнями... Сумасшедший стрелок совсем свихнулся, с него станется... Слава Синеве, сами стрелять не стали, скрылись за ставнями, смотрят, как стрелок сбесился... Синева с ними...
– Селян стращаешь, стрелок?
Старейшина... Север сразу стал стрелять. Стрела, стремившаяся в старейшину, свернула и свалилась, словно сбитая странной силой. Север сморгнул. Старейшина смеялся. За его спиной, стекаясь из святилища, становились существа, Север стрелял, они сыпались на снег, но по созыву старейшины снова собирались из серых сгустков, и снова ступали на стезю сечи... Сам старейшина тоже не стоял столбом. Синий сапфир в серебре на скипетре старейшины сначала стал светиться... Со скипетра сорвалась стрела... скорее, столп света, сияние слепило Севера... Свет стих... Север стоял, стараясь сообразить, что случилось... Свет ни сбил стрелка, ни сжег, ни смял, ни...
Старейшина стал стремительно сереть... Существа сбивались в стаи, старались схватить Севера, но скользили, срывались, а стрелок спокойно стоял... И стрелял. Старейшина, смешавшись, схватил стальные стрелы и судорожно стал стрелять в сумасшедшего, но со стальными стрелами случилось то же, что и со столпом света, и с саблезубыми страхолюдами... Старешина не смог сразить стрелка...
Селяне снова стали стучать ставнями... Стрелок скривился. Селяне сжимали самострелы, секиры... И становились за старейшину. Селяне смотрели сквозь семируких существ, они свято славили своего сюзерена – старейшину, не соображая, что смерти, свалившиеся на село, скосившие их сестер, снох и сватов – созданы им самим... Или его существами...
Селяне смело становились на сечу... Но старейшина не стал спокойннее. Он смотрел на Севера и столбенел все сильнее... Север не стрелял в селян. Но селяне стреляли в Севера... И не сражали... А стрелок... стал сдвигаться в сторону святилища. Старейшина сверлил стрелка струями света, сыпавшимися со сипетра, селяне стреляли, но Север спокойно становился спиной к селянам, не страшась смерти... И старейшина сознавал, что это не было случайным.
Север стукнул по стене в сенях старейшины, стена сдвинулась, стрелок спустился по скрытым ступеням... Селяне стали словно в столбняке. Север стал стрелять по статуе семирукого существа с синим сапфиром в середине... Статуя не сдавалась, стрелы словно скользили... Старейшина схватил секиру у стоящего словно соляной столп селянина и с силой саданул по спине Северу... Секира свистнула сквозь стрелка и сильно стукнула по статуе...
Статуя стойко снесла стук стальной секиры, но Север схватил стрелу Серны и стал стрелять в сам сапфир.
Старейшина, стеная и скуля, стал съезжать по стене, съеживаться, сжиматься, скручиваться в спираль, но... странная сила схватила своего служителя и стала сотворять из старейшины... семирукое существо. Север схватил свалившийся скипетр и стукнул им по сапфиру в середине статуи...
Сияние скрасило серые стены святилища синими сполохами... и скоро все слилось в сплошной сгусток синего света... Сначала слышен был свист, скрежет, стоны, скрип, скулеж, но скоро все стихло. Синий столп света стал сходить... Селяне стояли, словно скованные странной силой... Свет сошел совсем.
Не стало ни старейшины, ни саблезубых существ...
Север смахнул слезу... Все. Стрелку стало спокойно...
Странная сила схватила стрелка и...
Снова сосны, снова снег и снова Серна.
– Синева скажет тебе спасибо, стрелок...
Север слушал себя. Серна стала совсем... странной. Сияние сопровождало "сирену", и становилось сильннее при ее словах. Кто же ты, Серна?!
Серна склонилась к сидящему на снегу стрелку...
...Север и Серна сплетались, не слыша скрипа сверлящих Синеву сосен, свиста снежных стрел, сливались, соединяясь в сплошную сияющую сущность...
– Спасибо тебе, стрелок, – Серна смахнула слезу счастья...
– Спасибо?
– Стрелок смог сделать свою Серну совсем сентиментальной...
– Кто ты? – спросил Север, сжимая сладкотелую сирену...
Серна смеялась серебряным смехом...
– Ты свободен, стрелок...
Север стал сознавать, что Синева стала совсем... своей. Север слышал ее сильнее... Сильнее, чем самого себя. А себя... не слышал совсем.
Стрелок смотрел на свои ступни, скрытые синим сиянием... скоро их не стало совсем...
Сознание того, кого стрелок считал своей "сиреной" Серна, свалилось, словно снег с сосны...
Серна – не сирена... Серна – не существо, Серна – сущность. Страшащая селян и... все сущее... Серна – Смерть. Сладкоголосая, сладкотелая, сладкая, синеокая, словно сама Синева...
Север сглотнул.
Стрелок стал сознавать, почему ни селяне, ни саблезубы, ни старейшина не смогли справиться с ним. Севера, сумасшедшего стрелка старейшина сразил еще в святилище... Тот самый случай, со Светлой...
Синева соизволила сохранить Северу сущность, сделав стрелка своим служителем.
Стрелок не стал сумасшедшим. Да, он стал "слышать" и "смотреть", стал словно сквозь сон ступать по селу, не сознавая своей сути, сознание спутывалось, стараясь свыкнуться со своим странным существованием, смириться с сущностью, что становился стрелок...
Странные сны не были снами... Север не стал сумасшедшим... Стрелок стал... стрелка не стало... Сквозь строй селян скользил слепок стрелка, но его сознание сливалось с Синевой сильнее и сильнее... Север существовал среди селян лишь чтобы служить Синеве...
А сейчас... Стрелок все сделал. Справился со страшной сущностью, кого селяне считали старейшиной, и с его свирепыми созданиями... Святилище сгорело. Статуя сражена. Стрелок свободен...
Север соображал со скрипом, сознавая свою сущность... Слушал, как становится "не совсем собой", сливаясь с Синевой...
Светла... Серебристый смех сестры... Серебристый...
Стрелы сосен, светлая скатерть снега, снующие по Синеве, словно светлячки, светила – все стало совсем своим...
– Ступай, стрелок, – сказала Серна. – Не стоит сожалеть... Ступай в Синеву...
Север и не сожалел... Стрелок спокойно ступил на стезю, ставшую для Севера своей.
Свобода... Синева... Счастье...
Север слился с Синевой...

Свадьба сисадмина.

Сисадмин Серега Стелькин собирался сватать Светку Сорокину. Светка – симпатичная, светловолосая, синеглазая стала символом счастья сисадминского. Скоро скоро счастливчики сыграют свадебку!
Седьмое сентября. Сегодня свадьба!
Светает. Спит Серега сладким сном, сопит. Сказывается сейшн с собутыльниками-сподвижниками, славно «скорбели», свободу Серегину спроваживая.
Светкин сон сбежал. Сидит Сорокина, созерцает старый сквер. Сердце стучит, словно спешит.
Скоро середина суток. Спит Стелькин, не собирается за суженой.
Светка срослась со своим сотовым. Серегин «Самсунг» словно скончался. Сорокина стремглав скачет советоваться с соседкой. Соседка Степанида Семеновна - санитар «Скорой», на служебном сиреневом самокате с сиреной, срывается к Сереге. Сносится старая створка. Стоит столбом Степанида, созерцает спящего сисадмина.
Светины СМС скользят сквозь сумерки. «Скотина! Стервец! Суслик слабоумный! Собака страшная! Салага сопливая!» - самые спокойные слова, спешащие к Сереге. А Серега спит.
Снова светает. Сигнал СМС сгоняет слабеющий сон. Серега смотрит на сотовый, слегка синеет – соображает о случившемся. Скумекав – стекленеет в ступоре. Скромно стучат в снесенную створку собутыльники со сплетнями о сорванной свадьбе. Смирившись с судьбой, Серега смакует спиртное.
Не судьба сисадмину стать супругом.