Добавлено (09.08.2012, 14:49)
---------------------------------------------
Не знаю насколько ожидаемо вышла концовка, да и как сам рассказ, но судить вам, читатели.

________________________________________________________________________

В воздухе витал сладкий аромат чайных роз, кусты которых отбрасывали длинные тени на вымощенный кирпичом подъезд ко двору. Небо было чистым и ясным, наполненным мягким ровным светом предзакатного солнца. Анастасия Константиновна сидела на лавочке с книжкой в руках и читала сказку маленькой Оле. Устроившись поудобней, девочка с интересом рассматривала иллюстрации, пока женщина живо вела повествование с другой страницы. Мать Олечки, давняя подруга Анастасии, частенько оставляла ей свое чадо, пока ездила в город. И там посещала фитнессы, массажи и прочую экзотику, недоступную умам здешних сельских женщин. Так, по крайней мере, Кристина говорила своему мужу. На самом деле проводила время с любовником – деканом заочного отделения университета, в котором «училась». Анастасия об этом знала, но влезать в семейные отношения подруги не собиралась. Раз уж так, Кристина знала, на что шла.
Сама Настя ни разу замужем не была. Егор родился вне брака, потому как отец, побоявшийся взять на себя ответственность за будущего ребенка, сбежал, как последний мерзавец. Сына она воспитала одна, если не считать старушку-мать. Анастасия понимала, что мальчику нужен заботливый папа, но вот найти такого человека за семнадцать лет ей так и не удалось. Были свидания, подарки, даже признание в любви. На деле все оказалось не так просто. Она постоянно думала о сыне, о том смогут ли они с «папой» поладить. И женщине казалось, что чего-то не хватает в избраннике. Она начинала сомневаться и все ломалось. Да, она понимала какой являлась дурехой – «подруги» не забывали ей об в этом напоминать – но вышло так, как вышло. Теперь она женщина тридцати девяти лет и на любовном горизонте по-прежнему без перемен.
В итоге Анастасия твердо решила посвятить свою жизнь единственному мужчине – сыну. И кто бы, что ни говорил она сделала все, чтоб Егор не чувствовал себя обделенным отцовской любовью. Конечно, Настя, как мать-одиночка, при всех стараниях, увы, не смогла полноценно заменить отца: не смогла подарить радость первого полета самодельного аэроплана и трепетного восхищения первой рыбалкой. Но, как женщине казалось, она вырастила сына достойным человеком. И это соответствовало истине.
Она ожидала возвращения Егора с сенокоса. И ожидание это коротало времяпровождение с девочкой.
Вскоре появился сын. Он неспешно шел по улице, держа в руке косу. Послышался отдаленный гогот. Стайка гусей топталась в узком переулке и щипала траву. До злополучной встречи оставались секунды.
Настя подняла голову и увидела Егора. Он уже подходил ко двору. Уголки рта тронула улыбка, она поспешно начала дочитывать страницу. Гогот стал громче, гуси выходили на улицу. А потом случилось то, что женщина не сможет забыть еще долгое время. Она услышала гусиное шипение, краем глаза увидела, как ярко блеснула на солнце сталь. Затем звук раздавленного под ногой переспелого яблока. Настя вскинула голову. Фонтанчик крови брызнул из обрубка гусиной шеи. «Вжииик», – пропела коса, описав горизонтальную дугу и кровь била из двух обрубков шей. Страшный гогот, как внезапно налетевшая буря затмил все остальные звуки. Птицы толкались, пытаясь спастись бегством и их жуткий «крик» полный страха накатывался новыми волнами. Егор в бешенстве махал косой направо и налево, принося смерть каждым новым движением лезвия. Он совершил мах над самой землей и две пары гусиных лапок отделились от тела. Гогочущие тушки попадали ничком и, вытянув шеи, били крыльями. Следующий удар пришелся в землю. Треснул наконечник лезвия. Егор яростно закричал, нанося новые удары. Отрубленная гусиная голова взмыла в воздух. Кровь забрызгала ноги и шорты парня, а он не унимался. Оставшиеся две птицы бросились наутек. Парень последовал следом. Коса вонзилась в тушку, поднялась в воздух и еще раз врезалась в тело. Перья разлетелись в стороны. Дикий одинокий гогот убегающего гуся. Последний штрих в мясорубке – Егор размахнулся и метнул косу. Описав, два полных круга над дорогой держало перебило гусиную шею. Гогот смолк, несколько побитых птиц додыхало на пыльной, забрызганной кровью дороге. Их тела бились в предсмертных конвульсиях. Настя, зажав рукой рот, в истерике кричала. На улицу выбегали жители соседних домов. Егор стоял посреди разбросанных тел и отрубленных голов, вцепившись в волосы окровавленными руками. Он отрывисто смеялся. Маленькая Оля плакала.

Перед глазами Круглова стояла жуткая картина. Не проронив ни слова, лишь задумчиво кивнув, он встал из-за стола. Подойдя к окну, уставился на открывающийся пейзаж. В воздухе повисло немое молчание, и отчетливо слышалась работа механизма настенных часов. По-прежнему для доктора все оставалось неясным. «Почему именно вчера? Что произошло в тот момент, чего не случалось раньше? Девочка, книжка, коса в руке… Нужно перебирать».
Геннадий Петрович медленно обернулся.
– Анастасия Константиновна, а раньше ваш сын, когда домой приходил, видел, как вы с девочкой книжку читали?
– Конечно. Видел. Мы частенько по вечерам там сидим, читаем.
– Ну а гуси там тоже сновали? Словом, такие ситуации происходили уже, когда на улице одновременно Егор, вы, девочка и гуси?
– Да, – коротко ответила женщина, затем добавила. – Он в это время уже несколько дней на сенокос ходит. Гуси можно сказать соседские, вот они тут поблизости и крутятся.
– Ну а коса при нем всегда была, когда он возвращался?
Женщина утвердительно кивнула.
«Ребенок тут вряд ли как-то замешан», – подумал Круглов, – «ведь раньше такое случалось. Парень возвращается домой, несет косу. Возле двора мать с девочкой, читают. Не понимаю».
Геннадий Петрович задумчиво потер подбородок.
«Книжка!».
Он почувствовал, как ухватился за нить, которая может привести его к разгадке.
– А что за книжка? Какие там сказки?
– Обычные, русские народные. «Жар-птица», «Волк и семеро козлят» «Гуси-лебеди», «Котигорошко», – женщина на секунду задумалась. – Да там много их. Я все не припо…
– Так, «Гуси-лебеди», вот. Там что-то про Бабу-Ягу такое. Птицы на службе вроде как у нее. Братец Иванушка, сестрица Аленушка.
– Ну да, правильно.
– Ох, и помню же еще. А вы читали в детстве ему эту сказку?
– Читала, это ведь та самая книжка, которую я Егору покупала.
Внутренне доктор Круглов ликовал. Вот вот и он сможет логически завершить мысль и распутать клубок. Но мужчина понимал, как порой губительно для дела преждевременное празднование и постарался взять себя в руки. Он предельно сконцентрировался на главной мысли.
– В сказках Баба-Яга ведь всегда позиционируется, как злая старуха, которая занимается тем, что ест человечину. Ну, в основном. Так ведь?
– Ну да, – несмело согласилась Анастасия Константиновна.
– В общем, она всегда отрицательный персонаж. Тоесть ребенок уже знает, что например Иван-Царевич – хороший, а Баба-Яга – плохая. Дети всегда чрезвычайно хорошо воспринимают такие вещи через призму «хорошо-плохо». Есть масса примеров. Отнимать, забирать – плохо, делится – хорошо. Плохой дядя, хороший дядя. Ребенок это поймет.
Круглов понимал, что предстоит задать последний вопрос, от которого зависела верность данной гипотезы, и морально готовил себя к провалу, ведь в этом случае все пришлось бы начинать сначала. И ему казалось, что тогда это становилось уж слишком запутанным случаем. Он временил, и тем самым щекотал себе нервы. Это то, что придавало его работе некоторого шарма, как то балансировка над пропастью у гимнастов – хождение по краю лезвия.
– В тот момент, когда все произошло, какую сказку вы читали?
Геннадий Петрович замер в предвкушении или сокрушительного провала или грандиозной победы.
– «Гуси-лебеди». Точно помню, там оставалось еще несколько страниц.
В душе Круглова взорвался и забил фонтан ярких эмоций. Ради таких моментов стоит жить. Присаживаясь за стол, он улыбнулся – «неужели мне удалось?» – и поймал ее вопросительный взгляд.
– Я наконец понял, что тогда случилось. И теперь у нас есть возможность помочь вашему сыну.
– Правда? – женщина расцвела улыбкой надежды.
– Правда… Помните я вам рассказывал про «взрыв из прошлого»? Так вот этот самый «взрыв» и произошел. Катализатором послужило ваше чтение этой сказки – секретный код для мозга. Сложились более чем благоприятные условия для «выброса»: появление гусей, сказка про гусей, шипение, ну и само собой наличие смертельного оружия в его руках. Словом это была месть. Быть может, если бы не коса все сложилось иначе. По крайней мере, гуси так бы не пострадали… Последует длительное лечение, реабилитация, но я уверен мы сможем помочь Егору.

При написании данного рассказа ни одна птица не пострадала.