Добавлено (19.01.2012, 14:58)
---------------------------------------------
- Ни-и-ики — Ни-и-ики — хрипло пропел урод, медленно приближаясь к полкам - я хочу увидеть, что у тебя внутри.
Сердце гулко стучало в моей груди, словно грозясь вот-вот переломать мне ребра и выскочить наружу.
Билл хотел моей крови. Я желал, чтобы он исчез. Все по-честному.
Воздух прорезал сухой треск разрываемой ткани, в первые секунды показавшийся мне просто оглуштелным, а раздавшееся спустя мгновение тихое постукивание чего-то мягкого, но многочисленного , явственно дали понять, что мой бывший сосед разом выдернул едва ли не все содержимое одной из нижних полок.
Послышалось тихое рычание — тварь начинала приходить в ярость.
Неистовое пламя, полыхающее где-то вглубине моих легких, с каждой секундой разгоралось все ярче, пытаясь вырваться наружу вместе с моим с громким кашлем. Я боролся с ядом как мог, отлично понимая, что не смотря на все мои старания, из этой схватки мне не удастся выйти победителем.
- Где ты прячешься, выродок?! - рев Билла снова ударил в мои уши, но в этот раз, помимо леденящего внутренности рыка до меня донесся отголосок омерхительной вони, тянувшейся из его пасти, на несколько секунд сумевшей даже перекрыть казалось бы непоколебимый смрад разбрызганной по кладовой отравы - ГДЕ?! - В мгновение ока воздух оказался заполнен летящими во все стороны тюками, мешками и сумками, в этот раз встречающими пол с неописуемо оглушительным грохотом. Только сейчас я вспомнил, что на верхней полке хранились все рабочие инструменты, к которым мои руки не прикасались уже добрых два года - ГДЕ?! ГДЕ?! ГДЕ?! ГДЕ ?!
Я лежал на боку, поджав под себя колени, тщетно пытаясь бороться с волной панического безумия, неотвратимо накатывающей на мой разум. Ноги, словно бы зажившие собственной жизнью, ощутимо дрожали от переполнявшей их энергии, и уже были готовы помимо моей собственной воли сорваться в бег, стремясь унести меня подальше от творящегося вокруг безумия. Перед глазами мерцал образ голодной стаи, безмолвно стоящей позади своего вожака и ждущей, пока тот наконец вытащит на свет долгожданную добычу, и бросит ее к ногам сородичей.
Громкий шорох, с которым что-то живое протиснулось между скрывающими меня тюками в этот раз прозвучал совсем рядом, а через мгновение я едва успел вжаться в стену , когда скрюченая пятерня, нырнув между мешками и едва не врезавшись мне в лицо, сумела разом захватить добрую половину лежащих передо мной сумок и выдернуть их наружу.
Мое тело била крупная дрожь. С трудом умещаясь за жалкими остаткми своего прежнего укрытия, я крепко прижимал к груди баллончик с отравляющей жидкостью, намереваясь брызнуть его содержимым в оскаленную морду своего бывшего соседа. Не знаю, зачем. Видимо, просто не хотел сдаваться без боя.
Внутренности вновь скрутила волна острой боли и я с трудом подавил просящиеся наружу рвотные массы.
Однако, отвратительная вонь донесшаяся до меня в следующее мгновение, едва не свела все мои усилия на нет.
Это был омерзительный запах разложения, застарелый смрад трупнины. Он показался мне еще более отвратительным, чем вонь той дряни, что несет смерть всем насекомым, и похоже, не делает исключения и для людей. Думаю, именно такие миазмы источают скончавшиеся от чумы покойники, или исколотые шприцами наркоманы, гниющие заживо от пришедшей к ним гангрены.
Сосед просунул голову в образовавшийся проем, словно бы желая отравить меня исходящим из его пасти смрадом, с каждым мгновением становящимся все сильнее , пока его лицо приближалось к тюку, за которым прятался я.
Сердце замерло в моей груди, и даже сгорающие легкие перестали алчно вбирать в себя отравленный воздух.
Я не мог видеть своего соседа, но точно знал, что его перекошеное лицо сейчас находится в считанных дюймах от меня, внимательно разглядывая сгущающийся в глубине кладовки сумрак.
- Где же ты, Никки? - тихо прошипел Билл, обдав мое убежище новым потоком омерзительной вони — Я устал водить !
Где-то неподалёку, возможно из гостинной раздался оглушительный вопль и последовавший за ним частый топот десятков пар ног. С громовым рычанием Билл выдернул голову из моего убежища, попутно врезав шись макушкой в висящую надо нами полку.
Рздался оглушительный треск, и надломленная доска полетела вниз, увлекая за собой меня, а заодно и все остальные полки, которым не повезло оказаться ниже.
Я оказался завален досками и остатками нераспотрашенного Биллом хлама. Самой твари в кладовке уже не было.
Из прихожей донеслось испуганное мяуканье, незамедлительно перешедшее в пронзительный визг, и спустя пару секунд оборвавшееся также внезапно, как и появилось.
Я почувствовал, как по моим щекам текут тоненькие ручейки слёз.
Мой бедный Тимми, я совсем о тебе позабыл

* * * * * * * * * *.

Добавлено (31.01.2012, 11:46)
---------------------------------------------
* * * * * * * * * *

Ни на секунду не прекращающиеся топот множества ног и грохот ломаемой мебели теперь раздавались практически отовсюду, порождая в моей голове идиотские мысли о зажигательной вечеринке, которую стая ни с того ни с сего решила провести в моем доме.
Что могло послужить причиной такого бредового мышления? Быть может, это была паника, наконец сумевшая достичь своего пика, возможно даже плавно перешедшая в безумие. Или же совершенно неожиданный эффект, подаренный той чертовой отравой, что скоро позволит мне одним лишь своим присутствием разгонять полчища насекомых. Не знаю. Я так и не смог выбрать одно из этих предположений, в глубине души понимая, что исключение любого варианта в моем случае было бы проявлением излишнего оптимизма.
Думаю, на самом деле свора взбешенных тварей попросту решила перевернуть весь мой дом, оставив на его месте лишь гору обломков. Так что мне срочно нужно было уносить отсюда ноги.
Внутренности скрутил неожиданный и на столько болезненный спазм, что не сумев сдержаться, я разразился громким кашлем, казалось бы раздирающим все мое горло. Я не мог ничего с собой поделать, оглашая хрипами всю кладовую, и вместе с тем чувствуя разрастающуюся внутри холодную бездну ужаса и обреченности. Меня просто не могли не услышать.
Но кашель прошел так же внезапно, как и появился, а скрутивший кишечник спазм стал намного слабее, хотя и не исчез полностью. Но за все это время грохот в доме не спешил утихать, как и не спешили появиться сами твари.
Глупо было надеяться на то, что благодаря царящей вокруг какафонии, мои хрипы не были услышаны, что монстры, однажды сумевшие найти спрятавшегося человека среди тонн покореженного железа, не смогут вытащить меня из кладовой. Сама мысль о таких вещах казалась мне лишенной смысла, и все же я в нее верил. В первую очередь потому, что выбора у меня попросту не было.
Практически не заботясь о шуме, я выполз из-под скрывающих меня обломков и попытался подняться на ноги. Но к сожалению, теперь встать в полный рост оказалось вовсе не так просто, как это было раньше, и в следующую секунду я едва не полетел обратно на гору деревянных обломков, в этот раз уж точно облегчив бы стае мои поиски. Отравление давало о себе знать, проявившись в первую очередь как дикая слабость, внезапно навалившаяся на мое и без того уставшее тело. Хотелось упасть и забыться сном, длиною как я подозревал, в бесконечность. Но вместе с тем я понимал, что просто завалиться на пол и отдыхать среди витающей в воздухе отравы сейчас было бы далеко не самой лучшей идеей, и с трудом сохраняя равновесие, а от того постоянно пошатываясь, я пошел вперед, к качающемуся в такт моей походке дверному проему.
Уверен, в другое время мне было бы чертовски страшно, ведь я пытался пробраться на свободу прямо под носом у целой своры оголодавших тварей. Но поселившаяся в моих легких отрава уже давно начала плавно переходить в мой мозг, медленно погружая меня в отвратительную пучину слабости и безразличия.
Окруженный грохотом, темнотой и ядовитым воздухом, я шел вперед, ничего не соображая и ни о чем не беспокоясь, попросту забыв о всяком самосохранении. В голове настойчиво мелькала только одна мысль... хотя скорее это было инстинктивным желанием покинуть злосчастную кладовую как можно скорее, и наконец оказаться на свежем воздухе. Вдохнуть в легкие мороз и упасть лицом в снег, чтобы в конце-концов избавиться от заполонившего меня яда. Мне было неважно что будет потом, хотя представление о дальнейшем развитии событий у меня уже было, и к сожалению, не самое радужное. Отрава, эта чертова отрава. Я дышал ею слишком много...
Впереди быстро промелькнул смутный силуэт, но спустя пару мгновений вернулся снова, и замер в дверях. Остатков моего разума пока еще хватало для того, чтобы решить не продолжать бездумно идти на внезапно возникшего незнакомца, и остановившись, я попытался сфокусировать взгляд на стоящем передо мной человеке.
Это была Лизи — молодая красотка, как при жизни любил говорить Хэммонд «в самом соку». Девчушка, которую я помнил еще с тех времен, когда она была умильным ребенком, постоянно улыбающимся гостям и пускающим слюни на халат своей матери. Казалось бы, прошло совсем не много времени, а недавняя малышка Лизи уже успела стать розовой мечтой доброй половины нашего городка и объявить о своей помолвке с сыном местного мэра. И все ради того, чтобы через пару месяцев вот так стоять в нескольких шагах от меня, с измазанным кровью ртом, жадно нюхая воздух и словно бы в упор меня не замечая. Надо признать, последнее отлично удавалось ей еще при жизни.
Тварь протянула руку вперед, едва не задев меня ставшими поразительно длинными пальцами, и я инстинктивно отшатнулсячудом не повалившись на пол, запнувшись о остатки какой-то сумки.
- Дорстон... - мерзко прохрипела тварь, обдав меня потоком мерзкой вони, подобной той, что совсем недавно лилась на меня из пасти Билла — Ты здесь, малыш?
Я ошеломленно глядел в черные провалы на месте ее глаз. Тварь не смотрела на меня. Ее голова была наклонена вниз, и казалось, Лизи пыталась разглядеть вещи, лежащие у нее под ногами.
«Ты здесь, малыш ?» - хрипящий голос эхом отозвался в моей голове. Стоя всего в двух шагах от меня, Лизи была не в состоянии различить силуэт своей жертвы. Слепая , как крот, она просто не могла меня видеть. Царящий вокруг шум не позволял ей ничего расслышать, а вдобавок моими стараниями у нее временно исчезло обоняние.
Тварь была практически беспомощна.
Но у меня хватило ума не пытаться воспользоваться своим неожиданным преимуществом и нападать на нее. После того случая, когда Билл на моих глазах сумел в одиночку перевернуть массивный снегоход, а заодно и сидящих внутри Чарли и Мэгги Брукс, я сильно сомневался в том, что сумел бы справиться с Лизи, будь она даже не только слепа и глуха, но и вдобавок безрука или безнога.
Тихо улегшись на пол, и с силой вжавшись в стену, я пораженно наблюдал за тем, как некогда смертоносное чудовище проходит всего в нескольких дюймах от меня, слепо шаря руками перед собой, чтобы через несколько секунд запнуться об один из валяющихся на её пути тюков, и с воплем полететь в поджидающую груду деревянных обломков.
- Дорстон! - Проревела Лизи, барахтаясь в поглотившей её куче мусора - Иди ко мне, сукин ты сын ! - Даже яд, вытеснивший из меня все эмоции не устоял перед этой дикой, необузданной истерикой, на несколько секунд уступив место безумному удивлению и даже злорадству. Оказывается, этим уродам тоже ведом страх - Я выдерну твои кишки впихну их тебе в глотку! - истерика в голосе Лизи становилась все явственнее - Не смей меня игнорировать, трусливый ты выродок!
С трудом мне удалось подняться на четвереньки, а через несколько секунд встать в полный рост, и качаясь, словно маятник, направиться к выходу.
Сзади по-прежнему раздавался громкий треск и истерические вопли твари, но я и не думал оглядываться, чувствуя, как каждое движение отбирает последние капли оставшихся у меня сил.
Где — то впереди, совсем рядом с кладовой должно было быть окно, сулящее мне глоток свежего воздуха. И я думал только о нем, с трудом переставляя ноги, опираясь руками о заиндевевшую стену , чтобы не повалиться на пол и не проиграть в этом сражении с недавним спасителем, сумевшим враз оказаться моим самым опасным врагом — чертовым спреем от насекомых.
Я не оглядел коридор, когда выходил наружу. Не побоялся холодных рук, что вот-вот должны были сомкнуться на моих плечах. Я просто подошел к окну, и с неимоверным усилием открыл его, сразу же едва не вывалившись наружу, глупо свесившись с подоконника и с упоением вдыхая необычайно морозный и свежий воздух. Где-то внутри настойчиво звенел колокольчик, напоминающий мне о том, что если мое туловище уже и висит на улице, то задница по — прежнему остается в доме, и без сомнений, не оставит равнодушными ни одну из проходящих мимо тварей.
- Давай же , Ник - тихо прошептал я, с трудом подбирая под себя ноги и перелезая через подоконник - Отсюда есть только один выход.
Земля стремительно понеслась мне навстречу, чтобы всего через пару секунд больно ударить в ноги. Прыжок вышел не очень удачным, и вместо того, чтобы приземлиться на ровную площадку, я влетел в ближайший сугроб, впрочем, сделавший мою посадку намного мягче.
Едва выбравшись из снега, облепившего все мое тело, я снова упал на четвереньки.
Меня вырвало.
- Черт бы вас всех побрал — прохрипел я, стараясь отползти подальше от лужи собственной желчи.
Нужно было срочно уходить. Сменить изорванную и пропитавшуюся отравой одежду. Отдохнуть, и быть может даже поесть, хотя в тот момент любые мысли о еде вновь порождали в моем животе болезненные спазмы.
Хотя в моем теле уже и не оставалось сил, понемногу возвращающееся сознание вновь нашло в себе место для неистового стремлению к жизни.
И поэтому я поднялся. А затем побрел прочь.

* * * * * * * * *

Добавлено (23.02.2012, 04:42)
---------------------------------------------
Написал еще одну часть рассказа, но по объему она заняла больше десяти листов.
Так что придется выкладывать этот отрывок в два подхода =)
Первая часть будет существенно меньше второй. По-другому разделить текст просто не выходит )

* * * * * * * * *

Тусклый луч света, исходящий из престарелого ручного фонаря, спешно скользил вдоль стен широкого грота, заставляя их часто мерцать своим голубовато-льдистым сиянием.
Плотно окутаный тьмой, я крадучись шел вперед, каждую секунду ожидая услышать тихий шорох, или зловещее рычание, что в любом случае означало бы для меня одно и то же.
Последним, что сохранилось в моей памяти, был дом Найджела Хиксби — истерзанная тварями развалюха, не смотря ни на что сумевшая дать мне приют в минувшую холодную ночь .
По правде говоря, я не мог с точностью сказать, какое время суток тогда царило в Рейзенвилле на самом деле — единственные часы, которые уцелели в разгромленном жилище старика, оказались стрелочными.
Бедняга Найджел...
Не знаю, чем этот ненормальный дед сумел так сильно насолить тварям, но после того, как я случайно увидел его останки, меня едва не хватил удар.
Похоже, то кровавое безумие, что завладело умами почти всех жителей города, совсем не мешало им временами проявлять поистине безграничную фантазию.
Я запнулся о некстати подвернувшуюся льдину, и едва не повалился на пол.
Было бы очень глупо умудриться просто свернуть себе шею впотьмах.
Особенно после пережитых с таким трудом событий.
Трудно было поверить, что не смотря на отравление и жуткую усталость, мне удалось добрести едва ли не до самой окраины города.
Ведь по началу мои планы уходили не дальше жилища Патрика Сандерса — славного малого, что работал управляющим в городском баре, и даже будучи убежденным трезвенником, иногда по старой дружбе угощал нас с Хэммондом своим "фирменным" виски.
Мне ни разу не приходилось видеть этого парня в составе рыщущей по улицам своры. Именно по этой причине, во мне до сих пор теплилась надежда встретить Патрика в чьем-нибудь доме, живым и здоровым.
Я окончательно устал испытывать разочарование всего лишь за одну, пускай и чертовски насыщенную неделю. По крайней мере, мне не удалось найти другого объяснения тому отстраненному спокойствию, с которым я взирал на голову Сандерса, что выпала мне прямо под ноги из открывшегося чердачного люка.
Через пару минут блуждания по разгромленному жилищу, мне посчастливилось обнаружить руки управляющего, а затем и аккуратную горку внутренностей, что были красиво сложены в раковине, странным образом сумевшей пережить разверзнувшуюся в доме бурю.
Я никогда не увлекался паззлами, и не стал пытаться собрать приятеля воедино, вместо этого просто покинув его дом, заодно прихватив с собой все, что могло принести мне хоть какую-то пользу.
Видимо, это был один из тех немногих вечеров, когда Фортуна все-таки решила ненадолго убрать свой зад у меня из под носа, чем я тут же не преминул воспользоваться. Груда обносков, по-прежнему источавшая отравляющий смрад, осталась лежать на голове Сандерса, в то время как я позаимствовал свитер, брюки и пуховик, что теперь вряд ли пригодились бы прежнему владельцу.
Патрику осталась шапка.
Несмотря на предельную усталость, что с каждой минутой все крепче сдавливала мои мышцы, я решил не пользоваться гостеприимством управляющего, справедливо опасаясь того, что твари смогут найти меня по ядовитому следу, который все это время незримой нитью тянулся за моей одеждой.
Как и следовало ожидать, путь к дому Хиксби едва не оказался дорогой, по которой я вполне мог добрести до райских кущ. Именно по этой причине на пути меня не покидало стойкое ощущение того, что стоит мне хотя бы единожды оступившись, рухнуть на землю, и вечерний поход можно будет считать оконченым.
Но я все-таки сумел достичь обители старика, пускай и с большим трудом. А все для того, чтобы забыться беспокойным сном, в очередном промерзлом подвале, под свирепое завывание пурги.
Думаю, эти бессмысленные издевательства над собой могли быть прекращены еще в доме Сандерса, будь мне заранее известно, что всего через несколько часов Билл настигнет меня в ледяном гроте.
Я снова огляделся, обводя пещеру тусклым лучом света.
Не смотря на то, что это место отчасти было создано мной, принадлежало оно только Амелии.
Мне никак не удавалось вспомнить, как и зачем я пришел в обитель собственной жены. Особенно с учетом того, что сейчас моя супруга рыщет по безжизненным улицам Рейзенвилля, желая в этот раз уже буквально завладеть моим сердцем.
Оставалось надеяться на то, что безумие еще не снизошло на одинокого Никки, которому пришлось пережить слишком многое, заставив того бездумно шнырять по городу, прямо под чуткими носами тварей.
Темные очертания ледяных сталагмитов зловеще нависали надо мной, заставляя пугливое воображение рисовать чудовищные силуэты, спрятавшиеся едва ли не за каждым темным выступом.
Я немного лукавил, когда говорил, что построил этот склеп своими руками.
Конечно, это не мне пришлось рыть в земле пещеру. И уж тем более не я сумел так хорошо спрятать ведущую сюда расщелину от посторонних глаз.
Впервые холодный грот открылся моим глазам четыре года назад, когда немного перебрав виски и пытаясь найти дорогу домой, я попросту свалился в присыпаное снегом ущелье.
Тогда пещера была сплошь усеяна острыми сталагмитами, и скатываясь вниз по ледяному склону, мне только чудом удалось не оказаться нанизаным на одну из стылых пик.
Холода и непроглядной темноты всегда было достаточно для того, чтобы нагнать страху даже на самого невозмутимого человека. Поэтому во мне не вызывают особого стыда воспоминания о том, как поднявшись, и увидев перед собой густую стену мрака, я поспешил покинуть не слишком гостеприимное место, после чего надолго о нем позабыл.
До тех пор, пока не умерла Амелия.
В Рейзенвилле существовал такой же старый, как и сам городишко, но все еще предельно строгий закон : все скончавшиеся граждане подлежали обязательному кремированию.
В то время все обыватели, включая, собственно, и меня, наивно полагали, что это правило существовало только для того, чтобы избавить нас от риска отправляясь по своим делам, провалиться в склеп чьего-нибудь прадедушки. Вынужден признать, мы были чертовски не правы.
Когда угасла Амелия, я едва не рехнулся. Женщина, прожившая со мной бок о бок целых пятнадцать лет, мой любимый человечек, ставший неотъемлемой, и самой лучшей частью меня самого, исчез всего за несколько минут.
Уайтрикерс, наш местный врач, сказал что это был сердечный приступ. Тогда я едва не вышиб ему все зубы.
Новость о том, что моя тихая и скромная девочка, любимица всего городка, ни с того ни с сего умерла от инфаркта, звучала для меня так же глупо и неестественно, как если бы кто-нибудь сказал , что на тот свет меня отправит гинекологическое заболевание.
Луч фонаря высветил заиндевевший генератор, привезенный сюда лично мною, пару недель назад. В десятке шагов от него стояла промерзлая палатка, в которой совсем недавно я умудрялся ночевать, даже не думая о том, что к утру, возможно, меня, будет трудно отличить от ледяных глыб, что в обилии украшали пол и стены грота.
Тогда я был готов на все ради того, чтобы навсегда сохранить красоту Амелии.
Обтянутая в толстую перчатку рука привычно ухватилась за цепь генератора, и рывком потянула ее на себя. Послышались громкие стуки и нарастающее тарахтение, но спустя пару мгновений над гротом вновь воцарилась мертвая тишина. Чертыхнувшись, я дернул за цепь снова...
Машина заработала далеко не сразу, заставив меня здорово попотеть, прежде чем давно позабытый гул вновь прокатился над гротом, заставив сперва замерцать, а потом начать светить в полную силу маленький прожектор, что стоял в дальнем углу пещеры.
Я медленно приблизился к ледяному пьедесталу, на котором совсем недавно лежало хрупкое тело моей жены. В тот день, когда я оставил Амелию здесь, мне казалось, что она наконец получила свои тишину и покой на долгие века.
Порой нам бывает особенно страшно признавать собственные ошибки.
-Ностальгируешь? - прозвучал сзади насмешливый голос, и я рывком повернулся назад, чувствуя, как гулко заколотило по ребрам исстрадавшееся сердце, внезапно получившее очередную порцию адреналина.
У входа в пещеру стоял Билл.

Добавлено (24.02.2012, 09:42)
---------------------------------------------
У входа в пещеру стоял Билл.
- Давно не виделись, Дорстон - протянул монстр, хищно улыбаясь -
с тех самых пор, как ты бездумно плёлся по улице, прямиком к могиле своей маленькой шлюшки.
«Шлюшки?!»
Я почувствовал, как внутри закипает ярость, смешиваясь с не спешащим отступать страхом в причудливый коктейль. Руки сами собой сжались в кулаки, но в этот раз гнев охотно уступил место волне холодного ужаса, даже не пытаясь вынудить меня отвечать на оскорбления твари, что с широким оскалом сейчас подходила ко мне все ближе и ближе.
- Твоя любимая шлюшка — между тем продолжал урод — сейчас водит нашу стаю по другому концу города . Надеется поймать тебя рядом с вашим домом — веки Билла опустились ниже, прикрывая черные провалы на месте глаз, а его узкие плечи явственно заходили ходуном. Должно быть, он смеялся — Но я был хорошим мальчиком, и не стал никому рассказывать, что Ники пошел смотреть на мертвую леди. Так что теперь, Дорстон, нам с тобой никто не помешает.
Я инстинктивно попятился назад, не сводя взгляда с приближающегося Билла. Нас разделяло не более двух десятков шагов.
- Вообще-то, королева собиралась лично отблагодарить человека, подарившего вторую жизнь всей нашей стае — лицо урода перекосила такая кислая гримаса, какая могла бы получиться, если бы кто-то сумел заставить его сжевать лимон — хотела сделать тебя нашим новым вожаком.
- Не понимаю... — просипел я. Разумеется, это была ложь.
-Хватит прикидываться дурачком, Ники — медленно, словно бы с наслаждением прохрипела тварь — ты и сам давно догадался, что твоя покойная женушка стала нашей первой марионеткой. А все благодаря той слюнявой сентиментальности, которая не позволила тебе сжечь тело своей сла-а-аденькой девочки — последние слова урод протянул нарочито жалостливо и длинно.
Я молча стоял на месте, лишь крепко сжимая кулаки, не в силах дать выход кипящей злобе. Внутри бурлило неистовое желание врезать по глумливой морде соседа, стереть с нее эту дурацкую ухмылку, наплевав на то, что после этого Билл вряд ли многое от меня оставит.
Но в глубине души я понимал, что безумная тварь, которая лично убила почти всех людей, которые были хоть сколько-то мне дороги, разрушила мой дом и целую неделю пыталась извлечь из меня немного требухи, сейчас говорила чистую правду.
- Ты наплевал на мольбы старожилов — продолжал сосед, с каждой секундой сокращая разделяющие нас футы - послал к черту друзей с их предостережениями. Твоя глупость стоила жизни целому поселению, но — тварь подняла вверх указательный палец — благодаря тебе, паразиты смогли получить наши тела, такие теплые, такие...свежие.
- Заткнись — прошипел я, чувствуя, как нарастающее внутри отчаяние добирается до своей критической отметки.
- Когда королева переселилась в тело Амелии — как ни в чем не бывало произнес Билл — первым делом она накормила меня. Только представь, Ник, твоя жена просидела в склепе месяц. Целый месяц - тварь картинно взмахнула руками — она ждала тебя, засранец! Хотела чтобы ты, и только ты разделил с ней власть над стаей! Но вместо мужа к ней пришел сосед — плечи урода вновь безудержно затряслись. Должно быть, ему очень нравилось глумиться надо мной — Ты мог оказаться на моем месте, Дорстон. Если бы в твою пустую голову хоть раз пришла идея выйти из запоя и проведать могилу собственной жены. Но видимо, никого кроме меня не заботила её память.
Расстояние между нами успело сократиться вдвое.
- Ты обещал, что не станешь её беспокоить — ненавидяще прошипел я, стараясь глядеть твари в глаза.
- Конечно, Дорси — осклабился монстр, замедляя ход, а затем и вовсе останавливаясь — что ещё можно сделать, когда в очередной раз напившись как свинья, случайно разбалтываешь другу свой маленький секрет? Только брать с него пустые обещания.
Я молчал. Сосед не спешил приближаться.
- А знаешь что, Ник — прищурился Билл — Мне всегда было плевать на тебя и на твои проблемы. Единственное, что волновало меня по-настоящему — это будущее той чудесной женщины, что досталась такому бездарному алкашу, как ты.
- Какое тебе дело до моей жены? - злобно прошипел я, каждую секунду ожидая, что тварь бросится на меня, и попытается на скорую руку приготовить себе ужин.
- Какое мне дело? - медленно переспросил Билл и вдруг улыбнулся еще шире — я поделюсь с тобой секретом, Дорси. Мне перестала быть интересна судьба твоей шлюхи сразу после того, как я наконец распробовал то блеклое сердечко на её титьке.
Что-то внутри меня оборвалось.
Откуда он...нет...нет! Господи, нет !
- Да, Дорстон — с глумливой улыбкой прохрипел выродок, глядя в мои стекленеющие глаза - За свои четыре десятка лет я повидал немало девок, но ни одна из них не умела трахаться так, как это делала твоя скромненькая девочка.
Мир вокруг меня стремительно рушился. Любовь — моё самое ценное сокровище, что придавало мне сил все эти годы, покинуло меня в одночасье, оставив на своем месте лишь пустоту.
И Билла, с этой чертовой пещерой.
- Посуди сам — продолжал изгаляться урод - что могла поделать такая красотка, если её стареющий муженек все время торчал в баре с очередным собутыльником? Достать себе резинового друга? Ты ведь хотел, чтобы все случилось именно так, правда, Дорс? Но твоя детка предпочла отдать свою ласку кому-то другому. Кому-то, кто всегда был рядом, и был готов поддержать ее в трудную минуту .
Мне хотелось кричать и зажимать уши, попытаться вырвать поганый язык этой твари или просто бежать — сделать все, что угодно, лишь бы не слышать таких ужасных, отравляющих душу слов. Но вместо этого я неподвижно стоял на месте, бездумно внимая каждой фразе своего бывшего соседа.
- Этим человеком был я — с громким хлопком, когтистая пятерня легла на грудь монстра - я - добрый друг ее простачка Ники, постоянный гость и коллега по работе, трахал твою малышку, пока ты напивался в баре с такими же жалкими неудачниками, каким и был сам !
Перед глазами мелькали обрывки десятков казалось бы, давно оставшихся в прошлом воспоминаний..
Билл и Амелия. Их странные взгляды и казалось бы случайные прикосновения, тихие перешептывания и иногда выступающий на щеках жены румянец. Любому другому мужчине это сказало бы о многом. Но не мне.
Я был занят дегустацией виски.
- Кстати, Дорс — тем временем продолжал веселиться урод - наверное, ты и не знал, как сильно Амелия любила кричать в постели твое имя ? О, я до сих пор люблю вспоминать о том, как она вопила его снова и снова, каждый раз, когда я доводил её до пика. Знаешь, по началу мне это даже нра...
С диким ревом я бросился на совсем не ожидавшую такого поворота тварь.
Пускай Билл и был чертовски силен, весил он по-прежнему свои полторы сотни фунтов. А поэтому с неожиданной легкостью подался назад, когда врезавшись ключицей в его живот, я увлек его на землю.
С громким хрипом урод врезался спиной в генератор, приняв на себя заодно вес моего тела. И без того разваливающаяся машина вдруг гулко затарахтела, принявшись исторгать из себя снопы огненно-рыжих искр. Небольшой прожектор, до этого ярко освещавший грот, вдруг часто замерцал короткими, но по-прежнему яркими вспышками, превращая последовавшие события в сумбурную мешанину из сжатых обрывков произошедших событий.
Мерцание света то замедлялось, то набирало обороты.
Я сидел на груди Билла, яростно впечатывая кулаки в периодически исчезающую во тьме морду проклятой твари, сумевшей за какую-то неделю превратить в сущий ад всю мою жизнь.
Вспышка.
С яростным рычанием Билл отмахнулся рукой, попав тыльной стороной кисти точно мне в грудь. Удар был нанесен практически без замаха, но его с лихвой хватило для того, чтобы откинуть меня на добрый пяток шагов, заставив повалиться на многострадальную палатку, и смять ее подчистую.
То появляющийся, то гаснущий свет нещадно бил по моим глазам.
Лежа на животе и ничего не разбирая в окружившем меня мельтешении света и тени, я ошалело затряс головой, пытаясь прийти в себя и сориентироваться в пространстве. Только сейчас до меня начала доходить саднящая боль в руках, и взглянув на ноющие кисти, я увидел кровь, стремительно пропитывающую мои перчатки.
Над гротом ненадолго воцарилась тьма.
Охватившая разум ярость начала быстро спадать, уступая место накатывающей волне липкого ужаса.
- Ну же, Дорстон — послышался сзади издевательский голос — поднимайся. У меня для тебя кое-что есть.
Свет.
Мой взгляд упал на большой железный молоток, некогда лежавший позади палатки, а теперь блестящий прямо перед моим носом.
Мрак.
- У меня для тебя тоже — прохрипел я, вскакивая и разворачиваясь со всей возможной скоростью, пытаясь ударить подхваченым молотком туда, откуда только что доносился ненавистный мне голос.
Вспышка.
Перед глазами мелькнула оскаленная морда Билла, находящаяся всего в паре шагов от меня, а затем раздался громкий стук, и тяжелый молоток едва не вылетел из моей руки, будто бы я врезал не по голове своего соседа, а по фонарному столбу.
Тварь дернулась в сторону, едва не потеряв равновесие, но всего через мгновение, затуманившиеся было глаза вдруг полыхнули удвоенными ненавистью и злобой.
Мгла.
Я снова ударил молотком туда, где по моим прикидкам должен был находиться Билл. Судя по раздавшемуся стуку, закаленная сталь вновь встретила нерушимый череп оппонента, но в следующий миг ледяная хватка твари крепко сдавила мое горло . Я почувствовал, как ноги отрываются от пола, а в следующее мгновение спина с треском врезалась во что-то твердое
Свет.
Окружающий мир на миг помутнел, и я едва не потерял сознание. К горлу подступало нечто объемное, пытаясь прорваться наружу сквозь стальную хватку соседа. Возможно, это была моя селезенка.
Тьма.
Откуда-то сверху раздалось пронзительное звяканье, нашедшее свое повторение через несколько долгих мгновений, прозвучав всего в паре метров от меня. Что-то мелкое и хрупкое сыпалось с потолка на Билла.
Вспышка
Мои глаза с ужасом уставились на изуродованное лицо соседа. Его лоб и скулы были напрочь ободраны, зияя рваными лохмотьями кожи так, будто по ним долго и упорно водили наждачной бумагой. Но не смотря на уродливые раны, то и дело исторгающие из себя гнойные ручейки густой и омерзительно-желтоватой слизи, лицо урода пересекала широкая улыбка.
Мрак.
Пальцы твари все сильнее сжимались на моей шее . Я пытался снова ударить её молотком, но с каждым ударом сердца, нарастающая слабость пожирала мои силы все более жадно и неумолимо. В итоге все мои усилия сводились лишь к слабому постукиванию по истерзанному черепу соседа. Я чувствовал, что умираю.
- Вот и все, Ник — прохрипел Билл мне в лицо. На это раз никакой вони из его пасти не ощущалось. Я просто не мог дышать. — Готовься встретить своего нового папочку.
Свет.
С неподдельным ужасом я смотрел на горло Билла, вдруг заходившее ходуном так сильно, будто внутри по нему ползло что-то живое, и очень крупное. Мне было известно, что находилось в глотке соседа. В свое время это узнал и Фред Купер.
Тьма
Я судорожно хрипел, с паническим ужасом пытаясь удержать руками приближающуюся морду твари, колотя ботинками по стене, к которой он меня прижал.
Сверху опять прозвучал многоголосый звон, и нас снова обдало рукотворным градом.
Вспышка.
Я поднял вверх заплывающий взгляд. Под самым потолком висело множество мелких сосулек, а вместе с ними и добрый десяток массивных ледяных сталактитов, готовых в любой момент сорваться вниз.
«Сосульки не растут у стен» - отчаянная мысль пронзила мой угасающий разум огненной стрелой, и собрав все оставшиеся силы в кулак, я с громким хрипом врезал молотком по стенке.
Раздался оглушительный треск, и многочисленный перезвон сотен ледяных кристаллов. Висящие над нами глыбы начали свой полет.
Мгла.
Сжимавшая мое горло рука вдруг резко ухнула вниз, от боли или же неожиданности разжав свою хватку. Шею обожгло огнем, и я повалился на пол.
Свет.
Громко кашляя и держась за изборожденное царапинами горло, я поспешил подняться с земли, чтобы увидеть выбирающегося из-под груды ледяных обломков Билла. Стоявший позади него генератор уже гремел, словно огромный локомотив, сумевший потерять пару сотен гаек. Густые снопы искр летели из него во все стороны уже с просто поразительной частотой.
Мрак.
Едва ли толком понимая, что собираюсь сделать, я шагнул вперед.
Вспышка.
Подошва тяжелого ботинка с громким стуком врезалась в грудь соседа, почти что успевшего выбраться из-под завала.
Неистово извиваясь и размахивая конечностями, словно бы спешно пытаясь научиться летать, исхудалое тело Билла отлетело назад, чтобы спустя пару секунд приземлиться на яростно рокочущий генератор.
Свет начал бешено мерцать.
Грот пронзил оглушительный вопль, до жути тонкий и продолжительный, такой, что не мог быть исторгнут человеческой глоткой, пускай даже и донельзя изуродованной, какая была у Билла.
Я пораженно смотрел на едва заметно подрагивающее тело соседа, что широко раскинулось на загрохотавшем генераторе, в то время как вырвавшиеся на волю электрические разряды яростно выжигали из судорожно сжатых мышц все те крохи жизни, что до сих пор была не в силах унести сама природа.
Но самая отвратительная часть картины виднелась в лопнувшем горле моего бывшего друга. Это была обуглившаяся тушка огромного паразита, того самого, что был предназначен мне.
Он уже не верещал, и не пытался покинуть погибающее тело.
Элекричество сумело до него добраться.
Издав на прощание дробь громовых стуков и выпустив последний сноп искр, генератор наконец затих.
В гроте снова воцарилась темнота.

* * * * * * * * *
Грядет финальная часть.
И да, если кому интересно, почти весь рассказ писался под эту композицию.
Именно она задавала темп повествования, и помогала мне удерживать атмосферу.