Зато её спутник всматривался в лицо каждого человека, будь то мужчина или женщина, парень или девушка, мальчик или девочка. Люди встречались неулыбчивые, равнодушные, отмеченные одной скорбной печатью. Кто-то шёл с автоматом, у кого-то за плечами болталось охотничье ружьё, кто-то шёл вообще без оружия. Однако Ника точно знала, а Василий предполагал, что эти люди так же вооружены, пистолетами или холодным оружием, ибо наличие оружия являлось непременным условием выживания.
- Остановимся здесь, - девушка подвела парня к вагонам, замершим посреди станции, - здесь гостиница, буфет. А! Я забыла, что у тебя денег нет. Ладно, я заплачу.
- Почему, у меня есть патроны! А ещё у меня ещё есть это, - молодой человек помахал в воздухе флягой с питательной жидкостью.
- Патроны прибереги, они тебе пригодятся. Где ты собираешься спать? Здесь, на холодном полу?!
Вагон, приспособленный под гостиницу, представлял собой просторное помещение, очищенное от сидений и поручней. Окна вагона были зашиты фанерой, помещение освещалось маленькой, тусклой лампочкой.
- Нам два места, - обратилась девушка к человеку, сидевшему у входа в вагон.
- Девятнадцатое и двадцатые места, - равнодушно ответил ночной дежурный гостиницы, портье, рыжий парень с бледной, усыпанной веснушками кожей. После каждой фразы он надрывно кашлял, словно до сих пор не мог оправиться от долгой изнурительной болезни. – Чем будете рассчитываться?
- Сколько стоит ночлег? – спросил Василий.
- Два патрона, - рыжий портье зашёлся мучительным кашлем.
- Почему так много?! – возмутилась Ника. – В прошлый раз ночлег стоил один патрон.
- Это распоряжение Лысого. Инфляция, ничего не поделаешь.
- Какая к чёрту инфляция! Шкуродёры!
- Не хочешь, спи в туннеле, на холодном полу, без всяких удобств.
- А какие у вас удобства? – поинтересовался молодой человек из любопытства. Он прекрасно помнил, как удобно и комфортно ему жилось в отдельном номере с раздельной душевой кабиной и санузлом, холодильником и телевизором.
- Мягкие матрасы, душ и туалетная кабинка.
- Знаю я вашу кабинку! Вырезали в полу отверстие, поставили переборку из фанеры и всё, гадьте граждане, отдыхающие. Хотя бы двери навесили, для приличия.
- Там есть ширмочки. К тому же, подглядывать, как ты писаешь. Желающих не наблюдается. А вода?! Ею же невозможно мыться! Она скользкая и вонючая.
- Хватит критиковать нашу ночлежку. Не нравится, ищи что-нибудь по своему вкусу.
- Козёл! – процедила девушка, протянула портье патроны и решительно вошла в вагон. Пошагав по салону, она остановилась у двух тюфяков, обозначенных девятнадцатым и двадцатым номером. – Кажется, это здесь. Выбирай, где будешь спать.
- Мне без разницы, - Василий равнодушно опустился на пухлый тюфяк. Он устал, физически и морально от событий одного дня, от свалившейся на его голову информации.
- Идём ужинать? – Его спутница, посидев на тюфяке, решительно вскочила на ноги, отряхнула с бесформенных штанов невидимую пыль.
- Не хочу. У меня есть вот это, - парень вновь помахал флягой.
- Ага, бесконечный источник энергии. Надолго его тебе хватит?
- Не знаю. Зависит от того, как часто я его буду употреблять. Сколько по твоему прошло времени с того момента, как вы нашли меня?
Ника пожала плечами.
- Часа четыре, пять.
- Вот видишь, а я до сих пор не голоден.
- Ну ладно, не скучай тут без меня. Я навещу кое-кого.
Оставшись без спутницы, Василий несколько минут походил по пустой гостинице, осмотрел «душевую», заглянул в туалет. Везде одно и то же, смрад и грязь. Ничего такого, чтобы могло внести ясность в происходящие события.
Опыт общения с Никой подсказывал, что вопрос, заданный в лоб может иметь плохие последствия. Поэтому, чтобы не злить рыжего, Василий решил поступить по другому. Отпив из фляги, он добродушно приветствовал болезного человека:
- Доброго здоровьичка. Простужен, что ли? Здесь вроде сквозняков нет.
- И тебе, добрый человек. – приветствовал его рыжий портье, заходясь в мучительном приступе кашля, - Не в сквозняках дело. У меня проблема с бронхами. Отправился в рейд со сталкерами, зашли в один дом, а там, не то лаборатория, не то хранилище. Колбы, реторты, баллоны. Я случайно открыл баллон, думал он пустой, а там газ едкий. Вот, с тех пор, кашляю.
- Не повезло тебе. Такое не каждый день случается. Давно это было?
- Да уже полгода прошло. Я просил сталкеров, чтобы они лекарств от кашля мне поискали, каких-нибудь таблеток. В последнее время даже говорить нормально не могу, - каждые два-три слова, произнесённые портье, прерывались сухим, судорожным кашлем. Его лицо краснело, глаза слезились.
- А почему сам не поискал? Работу оставить не можешь?
- Сам поискал, - недовольно буркнул портье. – Ты хоть раз на поверхность поднимался? Днём? Ночью? Да без сталкеров ты и шагу ступить не сможешь. Радиация, аномалии, мутанты. Хочешь узнать, как выглядит жизнь в аду – поднимись наверх. Да что я тебе рассказываю, ты и без меня всё знаешь. Смешно – царя природы человека загнали в норы.
- Выходит, мы будем спать в одиночестве, - усаживаясь рядом с портье, равнодушно поинтересовался постоялец. – Где люди-то?
- Кто где, - так же равнодушно ответил рыжий, сплевывая на пыльный перрон. – Кто на работе, кто в дозоре. К вечеру набегут, в проходах спать будут.
Василию нравился этот отзывчивый, тщедушный человек. В отличие от Ники он говорил безостановочно. О комендантском часе, о еде. О том, что через год другой человек сможет, смело выходить на поверхность, не боясь жгучего солнца, не боясь радиоактивного излучения.
- Не смотря на это, человечество обречено жить в норе, потому что это наша крепость, а там, на поверхности зародилась и продолжается другая жизнь, более устойчивая к атмосферным осадкам, к радиации, даже к растениям, подвергшимся мутации.
- Так кто во всём этом виноват?
- Те, кто придумал атомную бомбу. Не будь её, человечество до сих пор бы жило на поверхности.
- Это и маленькому ребёнку понятно, - протянул Василий, - я говорю не о последствиях. Меня интересует, кто виновен в катастрофе, в том, что мы живём здесь?
Вопрос повис в воздухе. К вагону подошла женщина с мальчиком лет пяти, портье отвлёкся на новых посетителей. Вслед за женщиной к вагону подошла группа мужчин с оружием, Василий понял, что источник информации временно иссяк.
Вернувшись на своё место, молодой человек улёгся на тюфяк, закрыл глаза, пытаясь проанализировать всё, что он услышал от рыжего.
- Москва разрушена ядерным взрывом, оставшиеся люди живут в метро. Человечество медленно вымирает, шансов на спасение нет. Моя капсула разрушена, я обречен, жить здесь вечно. Чёрт, чёрт, чёрт! Будь проклят тот день, когда я согласился на этот эксперимент. Почему, почему это произошло именно со мной?! Чёрт!
Василий сел, схватился за голову, его взгляд выражал отчаяние. Женщина с малышом, сидящие люди на соседних тюфяках, испуганно посмотрели на него. Мальчик поднялся со своего места, протянул Василию кусок слипшегося, грязноватого сахара.
- На! Возьми! – малыш тянул ручку, отдавая незнакомому человеку самое ценное угощение. Тёплый взгляд круглых детских глаз вызвал непроизвольную улыбку, парень взял угощение. Поднеся ладонь ко рту, он притворно похрумкал сахаром, затем открыл пустую ладонь. Малыш удивлённо приподнял круглые бровки. Он облизывал кусок сахара целую неделю, а этот большой дядя проглотил лакомство в одно мгновение.
- А теперь я тебя угощу, - Василий потянулся к малышу, вынул из-за воротника его курточки маленькую плитку шоколада, изъятую у Бороды. Угощение предназначалось Нике, но девушки рядом не было, да и случай оказался более подходящим. Ребёнок настороженно посмотрел на угощение, потом обернулся к матери, бессловесно спрашивая разрешения. И когда она кивнула, радостно схватил шоколадку.
Почти незаметным броском, Василий перекинул сахар матери ребёнка, получив в ответ благодарную улыбку. Блаженно потянувшись, парень растянулся на тюфяке, закрыл глаза, предался размышлениям.
- Что я раскис, как сахар в дождливую погоду. Если подумать, не так всё плохо. Я хорошо помню, где проводилась моя подготовка, где находилась лаборатория. Вероятно, где-то в архивах остались записи об эксперименте. Найти бы людей, свидетелей эксперимента, узнать, чем всё закончилось. Я же в будущем, мои возможности не ограниченны! Узнать, что послужило причиной катастрофы, вернуться назад, в своё время и предупредить руководство.
Ещё много мыслей теснилось в его голове, пока он не уснул. Возникали и исчезали лица людей, отрывки разговоров, чьи-то голоса. Проплывали нагромождения из бетона и металлических конструкций, из тёмных провалов доносились страшные, пугающие звуки. Темнота вытесняла все видения до тех пор, пока не поглотила сознание….
Он не знал, сколько времени спал, час или два. Один из постояльцев, захотел по маленькому, оступился и наступил на ногу Василию.
- Прости, браток, не специально, - извинился нарушитель ночного спокойствия, - оступился.
- Ничего страшного, - пробормотал парень, удобно устраиваясь на лежаке и настраиваясь на сон. Окажись он в других условиях, на более мягкой постели, в уютной тишине спальни, сон как пущенный бумеранг вернулся бы к нему. А здесь, вновь уснуть мешало шуршание каких-то насекомых в складках тюфяка, храп одного из постояльцев, чей-то стон, едва слышимые всхлипывания. К тому же, за спиной, Ника на своей лежанке устроила невообразимую возню. Василий хотел повернуться, пошутить о возвращении «блудной дочери», когда услышал странные ритмичные звуки, шуршание подстилки, звуки лёгких поцелуев, тихие нежные стоны.
- Шлюха, - подумал молодой человек о своей спутнице, - а я ей шоколадку берёг. Заступался. Полночи где-то пропадала, а сейчас, забавляется с кавалером.
Им овладело смущение и злость, и ещё какое-то чувство, которому он не мог придумать названия. Не то чтобы он был девственником, просто, для человека, не растерявшего веры в чистые, романтические отношения, этот процесс казался таинством, обрядом, посвященным богине любви. Он не мог поверить, что несколько часов общения зажгут зелёный свет для интимных отношений.
- Ну и ладно, пусть делает, что хочет. Кто она мне вообще?! Так, временная знакомая. Я даже не знаю, как она выглядит.
На соседнем тюфяке закричал во сне ребёнок, малыш, раздающий сахар. Молодая мать, прижала мальчика к себе, пытаясь заглушить плач, уговаривала ребёнка успокоиться. Ника с кавалером притихли, а Василий, переживая за маленького приятеля, стал размышлять о его безрадостном детстве, затем вспомнил своё. Прогулки по степи, охота на барсуков и хорьков, рыбалка в мелеющих волжских протоках.
- Кто из моих друзей до сих пор жив? Увидеть бы, узнать, чем занимались, каких успехов достигли….
Мысли потекли ленивей, дремота вновь овладевала сознанием. Так бы и уснул, под звуки чужой любви, под сладкий храп и плач. Так устроен организм человеческий, что без продолжительного сна чувствует он себя разбитым, уставшим, поэтому приспосабливается спать в любых условиях, невзирая ни на свет, ни звуки.
Сквозь «вату, заложившую уши», Василий услышал чьи-то недовольные голоса, негромкие ругательства. Вероятно, кому-то приспичило сходить в туалет. В вагоне - гостинице горела одна маленькая, аварийная лампочка, позволяющая разглядеть проход между спящими людьми. Для аккуратного, трезвого человека проход показался бы шире проспекта, пьяный же шагал, наступая на ноги и лежаки. Оказавшись возле Василия, человек что-то прошептал, в ту же минуту молодой человек почувствовал боль в спине. Новый удар принёс новую порцию боли. Перекатившись на другой бок, парень был готов вскочить на ноги, если бы два, сильных человека не схватили его за руки. От удара в подбородок, Василий на какое-то время впал в беспамятство и очнулся от энергичных похлопываний по щекам.
- Что, щенок, думал, тебе с рук сойдёт?
Парень поднял голову и встретился взглядом с Бородой, «питекантропом» из туннеля. Сосредоточившись на собственных проблемах, он совсем забыл о тех, кого недавно обидел. Упустил из виду, что Крестьянская Застава для Бороды и его приятелей – дом родной, что отыскать пришедших на станцию высокого парня в цивильном костюме и девчонку в балахоне опытным сталкерам не составит труда. Собственно, девчонка их не интересовала, а вот с парнем им хотелось поговорить.
Разговор начался с избиения. Били сильно, расчётливо, лишая парня возможности сопротивляться, что-то сказать в свою защиту. Таким образом, мстили за испытанное в туннеле унижение.
- Не нравится?! – злобно улыбаясь, прошипел Борода, - а когда нас бил, нравилось?
- Что сделаем с ним, Борода?
- Пристрелим и скормим свиньям. Колян, ты же помнишь приказ Лысого: всех шпионов расстреливать без суда и следствия. Нас трое, как раз такое количество людей нужно для исполнения приказа.
- Прямо на перроне?! – удивился Колян. – Здесь кровищи столько натечёт
- Видно, парень крепко приложился к твоей голове. Совсем соображать перестал. Оттяните куда – нибудь в тёмный угол, где зрителей поменьше, - кивнул Борода в сторону сонных жителей станции, разбуженных необычным шумом.
- Борода, поддержи его вместо меня, я хочу отплатить этому козлу его же монетой – сломаю ему нос.
Василий, стиснув зубы, загнал боль за пределы сознания, восстановил сбитое дыхание. Он хотел поговорить с приятелями Бороды, объяснить недоразумение, стычку в туннеле, извиниться. Патрульные, увидев пришедшего в себя парня, пустили в ход кулаки. Каждый новый удар увечил парня, превращая его тело в один синяк. «Питекантропы» не замечали осуждающих взглядов сердобольных женщин, не обращали внимания на сбитые костяшки, на то, что парень хочет им что-то сказать. Чужая кровь, слабость противника разжигала разъярённых мужчин, как разжигает охотничьих собак след, ведущий к логову зверя. Они рвутся вперёд, невзирая раны и препятствия, следуя инстинкту. Борода, устав бить руками, пустил в ход ноги. Василий, обливаясь кровью, прикрывал руками голову. Он медленно терял сознание, ощущая наиболее болезненные удары.
- Сволочи, немедленно прекратите! – Ника налетела на мужчин разъярённой курицей, спасающей беспомощных цыплят. – Втроём против одного!
Удары маленьких кулачков сыпались на крепких мужчин один за другим. Борода, привыкший драться с нежитью, с другими мужчинами, растерялся. Его внутренний кодекс чести, не позволял бить женщин.
- Колян, уведи её куда-нибудь, чтобы она не мешала. Павлович, кончай его!
- Отставить! – раздался негромкий, но властный голос. К месту казни, сопровождаемый мужчинами и женщинами, приблизился мужчина, успешно перешагнувший пятидесятилетний рубеж. – Что здесь происходит?
Появление Лысого, никак не входило в планы Бороды. Возвращаясь на станцию, он жаждал мести. Избив парня, он удовлетворил своё честолюбие. Полумертвого обидчика можно было не убивать, бросить где – нибудь в тёмном углу. Как командир патруля, как опытный сталкер, Борода привык доводить начатое дело до конца.
- Да вот, лазутчика, поймали. Казнить хотели, - запинаясь и смущаясь, произнёс Павлович, трогая опухший нос.
- Неправду говоришь, - затараторила Ника, переворачивая Василия на спину. – Лазутчика нашли. Это мой телохранитель!
- Это кто? – повернулся Лысый к Бороде.
- Девка одна, гулящая с Текстильщиков. Ходила в Дубровку, сейчас возвращается домой.
- Текстильщики под Кабаном? – руководитель станции повернулся к одному из своих помощников. – У нас с человеком никаких тёрок нет?
- Нет. Уже два года наши люди имеют возможность свободно проходить на Кузьминки и обратно. Мы в свою очередь не чиним препятствий его людям.
- Так в чём дело? – Лысый посмотрел на Бороду. Его взгляд стал острее ножа. Старший патруля смутился, стал носком армейского ботинка ковырять неподатливый бетон. – Почему занимаетесь самоуправством? Что с твоим носом? – обратился руководитель к Павловичу.
- Они цепляться ко мне стали, а он заступился. Они дождались, когда он спать ляжет и напали, - встряла в диалог Ника.
- Мне жаль твоего телохранителя, я сожалею о случившемся. У тебя претензии к моим парням есть?
- Есть! – с вызовом произнесла девушка, выпрямляясь в свой невысокий рост. – Твои люди домогались меня. Думаю, что Кабану не понравятся такие новости.
- Что ты хочешь? – Лысый нахмурился. Он несколько лет являлся бессменным руководителем Заставы, душой и телом боролся за процветание вверенного ему хозяйства. Бед и невзгод хватало во все времена. Своевременно очистить и заменить фильтра, проверить исправность механизмов гермоворот, обеспечить жителей станции питанием и медикаментами, побеспокоиться о безопасности. Ещё лет семь, шесть назад, жители подземного городка с ужасом всматривались в тёмные провалы туннеля, откуда в любой момент могла появиться нежить, подземные упыри – каннибалы. Лысому пришлось хорошо попотеть, создавая команду сталкеров, истребителей, команду бесстрашных воинов. Было проведено множество совместных операций по зачистке затемнённого пространства, несколько технических туннелей взорвали, несколько замуровали. Ночное время перестало пугать жителей воем, шуршанием крысиных лап. Настало время разобраться с другими хищниками. Разумными, опасными, осторожными.

Чуть попозже посмотрю дальше...

Добавлено (17.12.2010, 18:52)
---------------------------------------------

Катастрофа загнала в метро не только порядочных людей. Под многометровой толщей земли нашли прибежище разного рода авантюристы, аферисты и разного рода подонки и мерзавцы. Именно они составляли различного рода группировки и объединения. Возглавляли такие группировки сильные волевые личности, с тёмным прошлым, сумевшие подчинить себе агрессивно настроенных людей.
Никто не знал, кем в прежней жизни был человек, носящий кличку «Кабан». Под два метра ростом, с неимоверно сильными руками, человек со свиной кличкой, собрал вокруг себя целую армию последователей, подчинил себе жителей подземелья. Пока люди обживали подземные туннели, Кабан со своими подчинёнными ничем не выделялся среди тысяч других. Поговаривали, что он служил Ганзе и был изгнан из союза за тёмные делишки. Будь его проступки более серьёзными, то ганзейцы не пожалели бы десятка патронов для расстрела. Как бы там ни было, ганзейцы не протестовали, когда в один из сумрачных, наполненных аварийным освещением, день, Кабан объявил себя правителем станции Текстильщики. Инаугурация сопровождалась присоединением станций Кузьминки, Выхино, Волгоградский и Рязанский проспект, станция Пролетарская. Говорят, что аппетит приходит во время еды. Кабан со своей армией решил присовокупить к своим владениям несколько станций Люблинско-Дмитровской линии. В туннелях разгорелась маленькая гражданская война. Ленивые перестрелки, разведка боем и незначительные вылазки уменьшали ряды защитников. Неизвестно, сколько бы ещё продолжалась «ленивая» война, если бы в конфликт не вмешалась Ганза. Аппетит Кабана резко уменьшился, с Ганзой воевать не станешь: ни сил, ни людских ресурсов не хватит. Станцию Пролетарскую сделали пограничным посёлком, местом еженедельных ярмарок и торжищ. В подземном государстве воцарился покой, иногда нарушаемый появлением нежити.
Поэтому Лысый, услышав имя Кабана, отдал команду выдать девушке всё, что она просит. Медикаменты, отдельную палатку, продукты питания.
- Пусть доктор осмотрит моего телохранителя, - выдвинула девушка новое требование. Один из помощников Лысого, Рында открыто выразил своё недовольство.
- Да что мы её слушаем. Подумаешь, королева подземного государства, медикаменты ей, доктора. Девушка, идите домой, а вашего кавалера мы через несколько дней отправим своим ходом.
Затем, отвернувшись от Ники, он вполголоса заговорил с руководителем, чей авторитет почитал и уважал:
- Семён Аркадьевич, дорогой. Не станет Свиное рыло из-за какой-то девчонки и её телохранителя войну начинать. Мы излишне мягки и сердобольны. Мало у нас нуждающихся в медикаментах?
- Рында, ты не понимаешь всей серьёзности ситуации. Перед тобой не просто девчонка, она посланница, ходила в Дубровку. Мы, на прошлой неделе с Кабаном заключили договор, он поставляет нам партию ткани, а мы рассчитываемся мясом и овощами.
- Наши овощи в теплице растут, здесь сомнений быть не может. А обещание, данное королём с сомнительной репутацией, может оказаться липовым. Откуда он возьмёт столько ткани?
- Не знаю, - пожал плечами Семён Аркадьевич. Он никогда не задумывался над такими вопросами, больше беспокоясь о выполнении собственного обещания. Ведь не зря Кабана называют королём, не зря он обосновался на станции Текстильщики, имеющей выход к бывшему заводу АЗЛК. Его за язык никто не тянул, сам ткани предложил. Материя Лысого лично не интересовала, он радел за жителей своей станции. За партию ткани, один ганзейский торговец предлагал партию отличного стрелкового оружия, так необходимого бойцам. Теперь, из-за маленького конфликта, сделка может сорваться.
- Рында, распорядись на счёт доктора и всего того, что затребовала эта пигалица. «Чего хочет женщина, того хочет Бог». Это не я придумал, не смотри на меня так. И не шуми, пожалуйста. Я тебе, немного позже, всё объясню.
Ника хозяйским взглядом осмотрела палатку, принесенные людьми Рынды продукты, выслушала заключение доктора, немолодой, с поддёргивающимся от нервного тика, лицом, женщины.
- Парень он молодой, скоро придёт в себя. Внутренних повреждений я не обнаружила, а синяки и раны заживут быстрее, чем ты думаешь. Конечно, не мешало бы провести обследование внутренних органов, но где его сейчас провести. Шприцов и иголок не всегда хватает. За что его так, зверски?
- За меня заступился, долг свой исполнял….
Она принялась рассказывать недолгую историю путешествия от Дубровки до Заставы, забыв упомянуть, что идя по тёмному туннелю, увидели в одном из боковых ответвлений яркую вспышку света. Что-то светилось белым, пронзительным светом, создавая в воздухе странные эффекты. Немного испуганные, Ника и Полено медленно приближались к серебристому сигарообразному предмету, с рядом мерцающих красных и зелёных лампочек.
- Что это? – спросил Полено у Ники, будто девушка, прожившая на этом свете половину срока его жизни, могла дать исчерпывающий ответ. – Не бомба ли?
- Да нет, - Ника обошла сигару со всех сторон. – Бомба вряд ли бы стала светиться и мигать. Это какое-то электронное устройство, похожее на кабинку солярия.
- Можно подумать, ты знаешь, как выглядит кабинка для солярия, - иронично поддел телохранитель, рассматривая лампочки.
- Знаю, - вызывающе ответила девушка, - видела в доме у Кабана.
- А-а, ну да, - протянул Полено, - я и забыл, что тебе дозволено лицезреть лик светлейшего.
- Ты напрасно иронизируешь, - Ника спрятала рвущееся наружу раздражение. Да, её несколько раз приглашали в дом, но только лишь для того, чтобы ублажить помощника Кабана, Медведя. В доме было много различных вещей, вызывающих неподдельный интерес. Предназначения многих из них, девушка не знала до сих пор. – Кабан самый настоящий мужик. Ты бы видел, как он гнёт ружейные стволы. Что ты там ковыряешь?
- Смотри, здесь есть электронные блоки. О! Они на старых микросхемах.
- Что это значит?
- А то, что в таких деталях может быть золото и серебро.
- Да ну?! – девушка не поверила словам мужчины.
- Правду тебе говорю. Я же катастрофы занимался тем, что собирал старинную радиотехнику и извлекал из неё драгметаллы.
- Дуракметаллы? Что это?
- Драгметаллы – это драгоценные металлы. Золото, серебро, палладий.
- Тогда вынимай эти штуки, только смотри, без всякого мухлежа. Всё делим пополам.
Едва Полено вынул один блок, как лампочки погасли, створки капсулы раскрылись и взглядам удивлённых путников предстал обнаженный Василий. Он лежал на мягкой поролоновой подстилке, в его ногах покоился мешок с нехитрым имуществом….
- Борода стал приставать ко мне, хотел изнасиловать, а Василий вступился. Так вот всё и получилось.
- Кобель ненасытный, - проворчала женщина, покидая палатку. – Местных девок ему мало, так он на посторонних зарится. Козлина!
Ника, оставшись с парнем наедине, присела рядом, погладила влажные, очищенные от крови волосы, упрямый подбородок, прикоснулась к горячей, мускулистой груди.
- Что же мне с тобой делать, горюшко ты моё, - нежно прошептала она, держа маленькую ладошку, в том месте, где бьётся сильное, благородное сердце. Взять с собой не могу, ты неподъёмный. И оставаться с тобой тоже не могу, долг зовёт. Сделаем по - другому. Я на несколько дней оставлю тебя одного, здесь в палатке, на попечении доброй женщины, а сама отправлюсь на родную станцию, доложу Кабану о выполнении поручения.
- Я буду скучать, - раздался хриплый голос Василия.
- Давно ты пришёл в себя? Ты слышал всё, что я тебе говорила? – Ника залилась румянцем.
- Только последнее предложение о выполнении поручения. Крепко же эти сволочи отделали меня, тело так болит, будто меня пропустили сквозь дробилку.
- Выглядишь ты так, будто только что побывал на живодерне. Ни одного живого места.
- Зубы все на месте, зато губы как у африканца. На один глаз вообще не вижу, опух, а второй. Только узкая щелочка, - парень ощупывал себя, проверяя собственное состояние здоровья. – Внутри всё болит, хотя, рёбра вроде все целы. А где моя фляга?
- Все вещи – в твоём мешке. И чудодейственный эликсир там же. Мне кажется, напиток в фляжке лечит тебя в основном за счёт «эффекта плацебо».
- Что? Я не понял, о чём ты говоришь.
- Ладно, забудь. А что ты там делал? В том гробу?
- В каком гробу? – Василий прикинулся непонимающим дурачком. – Я не понимаю, о чём ты говоришь.
- А что ты помнишь? Как крыса сожрала Полено?
- Буратино, что-ли?!
- Да не полено ,а моего попутчика по кличке Полено?
- Нет, не помню. Дай мне время, я подлечусь, возможно, тогда память вернётся ко мне. - Нащупав в мешке флягу, Василий отвинтил крышку и сделал несколько больших глотков. Действия питательной смеси, подстёгивающей нервную систему, мобилизирующей скрытые резервы организма, сказалось спустя несколько минут. Почувствовав прилив сил, парень кряхтя поднялся с постели, подхватив мешок, вышел из палатки. Девушка поспешила следом за прытким попутчиком.
Неширокий, подземный вестибюль, соединяющий две станции, вывел молодых людей с Крестьянской заставы на станцию Пролетарскую. В былые времена, по этому коридору прошло немало людей, сейчас же, парочка путешествовала в гордом одиночестве.
Станция Пролетарская выполняла одновременно несколько функций: торговый городок, пограничная зона и место, для свершения сделок. Несмотря на позднее время, жизнь подземного Уолл-Стрита кипела полной жизнью. Люди торговали, менялись, спорили на различные темы, создавая внутри огромного помещения невообразимый гул. Всевозможные товары, начиная от строительных гвоздей и заканчивая электронными устройствами, просто лежали на голом полу, россыпью или же сложенные в штабеля.
- Держись от этой дряни подальше, - посоветовала Ника, заметив интерес Василия к электронной бытовой технике; телевизорам, плеерам, ноутбукам.
- Да я не столько на вещи смотрю, сколько на радиодетали. Моя логика подсказывает, что среди этих людей можно встретить человека, понимающего разницу между диодом и транзистором.
- А мой опыт подсказывает, что среди торговцев невозможно найти человека, умеющего работать руками. Они способны только торговать всяким хламом, принесённом сталкерами с поверхности. Всё бы ничего, если бы не радиация.
- Как же эти люди продают зараженные радиацией вещи?
- Это разве люди?! – Ника презрительно сплюнула в сторону невысокого, черноволосого продавца. – Перекупщики чертовы. Мать родную продадут за пару копеек, а потом на Волгоградскую, к девочкам.
Заметив, что попутчик не понимает, внесла ясность:
- На Волгоградской станции, Кабан устроил реструм, иначе говоря, дом отдыха. Можешь оттянуться по полной программе, если денежки в кармане шуршат. Травки покурить, фильмец какой-нибудь посмотреть, с девочкой покувыркаться.
- Ты намекаешь на то, что там находится притон?!
- Да не намекаю, а прямо говорю. Сейчас не существует законов запрещающих содержать притон, торговать оружием, наркотиками. Во всяком случае для тех, кто живёт на периферийных линиях и станциях. Я не говорю о Ганзе, о жителях Красной линии. Хотя, если честно, я как-то встречалась с одним парнем. Он случайно попал на Волгоградскую и восхищался устроенным для него приёмом. Что с тобой? Ты так внезапно побледнел!
- Ничего страшного, - попутчик старался выглядеть как можно равнодушнее, чтобы девушка не поняла о бушующей в нём буре. – Мне нет до твоей личной жизни никакого дела, но я не могу понять, как ты, так, можешь?
- Что именно? – Ника улыбнулась, ожидая в свой адрес приятного комплимента. Её новый приятель, в отличие от предыдущих, не приставал к ней, не пытался затащить в постель, не оскорблял грязными намёками. Его вопросы наивны и простоваты, и всё же, в этом человеке, не смотря на всю его мягкость, чувствуется сила. Пожалуй, в нём больше силы, чем в её хозяине, Кабане. – О чём ты говоришь?
- Не знаю, стоит ли. Тебя, ведь, не переделаешь.
- А ты хочешь меня переделать?! – в голосе девушки послышалось удивление. – Что же тебя во мне не устраивает? Да, говори, что ты ломаешься, как девочка. Тебе не нравится, что я беспокоюсь о тебе?
- Твои заботы мне приятно. Поэтому, я не понимаю, почему ты, обладая такой доброй душой, тратишь её на кого попало. Я не имею ввиду случай с патрульным.
- Я тебя не понимаю. – Ника и в самом деле, что беспокоит Василия. Она никогда не придавала значения древнейшей профессии, считая её временной работой. Для того, что бы избавиться от продажного ремесла, ей требовался случай, представший в виде случайного знакомого с именем Василий. Да, именно этот человек, способен изменить её будущее. Именно поэтому, она беспокоится о нём. Девушка не станет рассказывать молодому человеку, что она задумала, время всё расставит по своим местам. – Объясни!
- Ну, там, в гостинице, ты и мужчина….
Он не смог договорить, потому что девушка залилась смехом.
- Ты глупый ревнивец. Я не ночевала в гостинице, потому что задержалась у навещала тётки. Если бы я лежала на соседней кровати, то не позволила бы этим уродам бить тебя.
- А кто тогда кряхтел на твоём тюфяке? – Василий растерялся. Он ожидал оправданий, жалоб на нелегкую подземную жизнь. А оказалось, что девушка не собирается оправдываться в том, чего не совершала.
- Откуда я знаю, - Ника удивлённо пожала плечами. – Рыжий, увидел, что место пустует, вот и сдал желающим.

Добавлено (09.01.2011, 00:29)
---------------------------------------------
На какое-то время воцарилось молчание. Ника не знала, как продолжить разговор, а её спутник пристыжено молчал.
- Извини, я не должен был говорить на эту тему.
- Да ладно, чего уж там. Как ты себя чувствуешь?
- Пока держусь. Во фляге ещё есть немного жидкости, надеюсь, что моих сил хватит. Здесь что, была перестрелка?
Ника посмотрела на стены станции, путевые стены, отделанные глазурованной плиткой, колонны, ребристый потолок станции, усыпанные тёмными отметинами, оставленные пулями.
- И да, и нет.
- Объясни, я не понимаю.
- Один псих устроил на том балконе огневую точку и открыл огонь по торгующим людям. Он стрелял разрывными пулями….
- Экспансивными, - поправил девушку Василий. – При попадании в тело экспансивная пуля легко плющится, а при попадании в кость – разлетается на несколько частей.
- Хорошее дополнение. Только не перебивай меня больше, иначе я перестану рассказывать. Итак, псих стрелял разрывными, стараясь убить как можно больше людей. Он кричал, что нежить заполонила всю станцию, и только он, может спасти мир, освободить его от мутантов. Мне рассказывали, что стены станции были залиты кровью, а оторванные части человеческих тел собирали несколько дней. Представляешь, каково было людям убирать место побоища. Разбитые, окровавленные головы, вырванные внутренности, обезглавленные тела, с культями вместо ног и рук. Бр-р! Псих стрелял сначала просто по толпе, а потом, когда люди в испуге попрятались, стрелял по всем кто шевелился. После первых очередей на между рядов осталось много раненых. Короткими очередями, одиночными выстрелами, он добивал ослабших, истекающих кровью женщин, девушек, молодых парней, всех, кто попадался ему на глаза. Многие жители, оправившись от первоначального испуга, открыли ответный огонь. Но попасть в узкую бойницу, не рискуя получить пулю в лоб, не так-то и легко. Псих стрелял часов шесть, пока не закончились патроны. Тогда он просто подорвал себя гранатой, его кишки какое-то время висели на верхушке колонны.
- В самом деле псих,– прошептал парень, оглядывая колонны. На одной из капители он заметил странный нарост в виде ящерообразной головы. – Странная у архитектора фантазия, приделал к капители голову пресмыкающегося.
- О чём ты говоришь?
- Посмотри сама, может ты знаешь объяснение, - Василий посмотрел на колонну, однако, странного нароста на месте не оказалось. - Странно, я же видел.
- Показалось. Мне иногда кажется, что я вижу своих родителей. Они уходят от меня, идут не оборачиваясь, будто обижены на меня. В такие минуты, мне кажется, что я схожу с ума. Как тот человек, что открыл стрельбу.
– Отчего так происходит?
- Кто знает, - девушка пожала плечами. – У каждого свой диагноз. Может, хватанул радиации, может вой нежити довёл его до исступления. Это сейчас более-менее спокойно, а раньше, никто без заряженного оружия не то, что спать не ложился, пописать не мог. Нежить, пользуясь темнотой, караулила за каждым затемнённым углом, там, где её никто не ожидал. От ночных кошмаров не один человек сошёл с ума. Обычно, психов, при первых признаках помешательства, сразу же изолируют.
- Здесь есть клиника для душевнобольных?!
- Какая клиника! Психов сразу же выдворяют за гермоворота, на поверхность.
- Не всё, - Василий покачал головой. – Может, из-за того, что меня избили, или же по другой причине, но я ничего не помню. С другой стороны, ты прекрасный рассказчик, мне интересно тебя слушать. К тому же, за беседой дорога кажется короче.
- Да, собственно рассказывать нечего. Не пересказывать же тебе всю свою жизнь. Расскажи, лучше о себе, потому что ты сплошная загадка. Твой костюм, твоя внешность, твои вопросы….
Молодой человек усмехнулся. Расскажи ей всю правду, и она первая объявит тебя психом. Да собственно и рассказывать то нечего. Жил себе мальчик, учился в школе. Поступил в военное училище, сразу же выделился среди других курсантов усидчивостью, стремлением стать лучшим. Таким образом он попал в программу «Феникс», аналогичную американской разработке. Правда, американцы опередили ученых Советского Союза, ещё в тысяча девятьсот сорок третьем году непреднамеренно отправив в будущее целый корабль, эсминец «Элдридж». С него взяли строжайшую расписку о неразглашении, обязали исполнять все предписания. Собственно, ничего сложного в эксперименте не предвиделось. Выйти из капсулы, сесть на ближайшую электричку, отправиться в Москву. Оказавшись в городе, зайти в публичную библиотеку и собрать информацию о просочившихся в прессу технических новинках. Заодно, посмотреть, как живёт советский народ, в недалёком будущем. Мощность лаборатории, в два гигаватта, позволяла отправить капсулу в далёкий, двухтысячный год. Несмотря на старания, эксперимент вышел из под контроля, мощность темпорального поля увеличилась в несколько раз, перебросив Василия в две тысячи сороковой год. Кто ж знал, что здесь такие неприятности. Задача усложнялась тем, что капсула, позволяющая вернуться, разрушена, а возможность её восстановить, утеряна. К тому же, попытка кому-то рассказать о своих проблемах может быть расценена как первый признак помешательства.
- А почему люди не покинут город? Спросил он попутчицу. - Не уйдут в более безопасное, незараженное место?
- Где? На Луне?
- Почему именно на Луне?! – парень криво усмехнулся. – Куда-нибудь, за пределы Московской области.
- Ты или идиот, или таковым прикидываешься? Ты думаешь, что бомбы упали только на Москву?
Возможность мгновенно усваивать полученную информацию и делать соответствующие выводы отличала Василия от других курсантов. Слово »бомбы» позволили ему частично воссоздать картину нынешнего мира. Бомбу на мирный город мог сбросить только вероятный противник. Значит, СССР подвергся бомбёжке и, судя по ослабевающему уровню радиации, бомбардировка произошла в начале третьего тысячелетия. Да-а, весёленькая картинка для путешественника во времени. Будет что рассказать руководству.
- Да нет, конечно же, я так не думаю. Территория СССР такая огромная, помимо крупных городов и мегаполисов есть места, не представляющие для противника потенциального интереса. Уральские горы, к примеру, сибирская тайга, Заполярье.
- Ты так красиво рассказываешь. Не могу себе представить, что существуют другие места, кроме туннелей. Ты бывал в тех местах?
- Не везде. СССР такой огромный….
Парень внезапно замолчал, настороженно повёл обрезом.
- Что такое? – встревожилась девушка, снимая пистолет с предохранителя. – Что ты услышал?
- Тс-с! – попутчик опустился на одно колено, прикоснулся к рельсе. Наслушавшись рассказов о тёмных туннелях, став свидетелем нападения огромной крысы, Василий был готов стрелять на любой подозрительный звук. – Землетрясение что-ли начинается?!
- Дрезина идёт, - спокойно и обыденно ответила девушка. – Если нам повезёт, то остаток пути мы преодолеем с комфортом. Убери оружие и стань рядом.
Чтобы привлечь внимание проезжающей дрезины, Ника стала размахивать фонариком, создавая в воздухе светящиеся круги, восьмёрки, непонятные символы. Гул постепенно нарастал, потревоженное эхо усиливало звуковой эффект. Поворот, скрывающий дрезину, светлел, словно фотографический снимок, помещенный в кювету с проявителем. Вначале, проявились контуры туннеля, немного размытые, со множеством тёмных пятен. Чем ближе подъезжала дрезина, тем отчётливей становилась проявленная картина. Вот показались рельсы, бетонные стены, пол. Грохочущее на стыках рельс, устройство, движимое двигателем внутреннего сгорания, осветило светом одной, но достаточно мощной фары. Её свет поглотил свечение маленького фонарика так же, как дневной свет поглощает свечение маленьких светлячков. Две человеческих фигурки подняли вверх руки, демонстрируя добрые намерения. Ника помахала рукой, прося адскую машину притормозить, однако, человек, управляющей самоходной повозкой и не подумал нажимать на тормоза. Обдав ветром путешественников ветром, дрезина промчалась мимо, унося с собой живительный свет и надежду на приятную и поездку.
- Козлы! – сплюнула девушка на ржавые рельсы. – Ну почему такая несправедливость? Неужели им трудно немного притормозить и взять нас собой?! Ты видел, кто сидел на дрезине?
- Видел, - молодой человек вздохнул. Тонизирующее действие напитка заканчивалось, тело наполнялось болью и усталостью. – Сколько нам идти?
- Пока не придём. Как ты себя чувствуешь?
- Лучше не спрашивай.
- Хлебни своего чудодейственного пойла. Я видела, как ты оживаешь. Давно хотела тебе сказать: ты классно дерёшься. Те уроды, что избили тебя, даже дёрнуться не успели.
- Я двигался очень медленно и неуклюже. А патрульные просто не ожидали, что я стану атаковать.
- Что бы ты не говорил, это выглядело весьма эффектно, как в кино. На станции, куда мы идём, на Арене, Кабан устраивает гладиаторские бои. Его бойцы тебе в подмётки не годятся, дерутся как девчонки. Вот если бы ты им показал класс, - Ника улыбнулась, восхищенно посмотрела на своего спутника.
- У меня нет желания демонстрировать свои бойцовские навыки. К тому же, я иду с тобой лишь потому, что ты мне обещала найти мастера, способного восстановить поломанные блоки, - молодой человек искренно надеялся на то, что девушка сдержит слово, на станции чудесным образом найдутся необходимые детали, среди скопища праздных людей возникнет седовласый, мастеровой человек, разбирающийся во всех электронных устройствах. – Может, как-нибудь в следующий раз.
- Да, да, конечно же. Куда тебе в таком виде на Арену, лицо – один сплошной синяк, губа ещё кровоточит. Недельку покоя, а потом….
- Для меня неделя – целая вечность. Я не могу здесь задерживаться.
- А куда ты спешишь?
Василий досадливо поморщился. Случайная фраза, слетевшая с кончика языка, могла погубить всё дело. Ника, девушка непростая. С одной стороны, она прикидывается простушкой, а с другой стороны, в её поведении, в её высказываниях наблюдается некая закономерность. Говорит, что ни какими особыми знаниями и навыками не обладает, что в иерархической лестнице занимает самую последнюю ступеньку. Но, париям, как известно, телохранители не полагаются. И зачем спрашивается её носило за три девять земель, в данном случае, в Дубровку. Выполняла деликатное поручение. А что именно не говорит, хотя стеснительной её не назовёшь.
- Я собственно никуда не спешу, могу отдыхать столько, сколько захочу. Машина, которую вы с Полено поломали, принадлежит одному влиятельному человеку. Если я в срок её не верну, мне грозят большие неприятности.
- Мы же не знали, что в этой штуковине кто-то есть. Кстати, а что ты там делал?
- «Что я наделал? Сам натолкнул на мысль о машине. Надо что-то придумать невразумительное. С другой стороны у меня есть шанс прощупать её, узнать, что таится в её душе».
- Я испытывал её, не рассчитал скорость, на повороте меня занесло, я ударился и на время потерял сознание. Очнулся лишь тогда, когда услышал ваши голоса.
- А почему ты был нагишом? Почему твоя одежда лежала в мешке? Ты за кого меня принимаешь? Думаешь, что я полная дура?! – Ника разозлилась не на шутку. Сердито сверкнув глазами, она ускорила шаг, позволяя спутнику догонять её.
- Не обижайся, ничего такого я не думал. Просто, я не уверен, что ты поймёшь моё объяснение. Уверен, что есть много вопросов, на которые ты не знаешь ответы. Давай представим, будто я спал шестьдесят лет, в этой самой машине, а сейчас пытаюсь влиться в реальную жизнь. Представим, что ты мой проводник, мой наставник. Ну что, согласна.
Девушка какое-то время помолчала, пытаясь понять, в шутку это было сказано или всерьёз.