Добавлено (28.07.2012, 02:06)
---------------------------------------------
*** Глава 10 *** Котяра в «коробчёнке».

За отцом приехал автофургон - слесарка на колёсах. Шофёром был молодой парень - тёзка нашего кота.
Уже буквально на пороге, отец сказал маме:
- Шур всё, давай неси стервеца, пора ехать.
Мама подошла к подоконнику и взяла на руки сладко дремлющего кота. Васька удивлённо приоткрыл один жёлтый глаз, муркнул:
- Что это с тобой хозяйка, в честь чего такие нежности?
Сладко потянулся, демонстрируя белое брюхо. Вышли на крыльцо веранды. Увидев эту сцену, Рекса что-то недовольно проворчала. А Васька, свесив голову с хозяйских рук, подмигнул ей и самодовольно мяукнул:
- Вот видишь псина, не только тебя любят.
Шофёр, заранее предупреждённый, что в этот раз едет с полосатым пассажиром, уже стоял у задней открытой двери фургона. При виде кота, расплылся в улыбке, демонстрируя свою гордость - недавно вставленную золотую фиксу.
Мать мягко вбросила кота в фургон, а его «золотозубый тёзка», мгновенно закрыл дверь и щёлкнул щеколдой.
Рекса сидела на задних лапах, склонив голову на бок. От удивления у неё одно ухо даже заломилось. Когда через секунду из фургона донеслось возмущённое «мяу-у», звонко пролаяла:
- Вот дурак, допрыгался!
Ворча себе под нос, вернулась в тенёк на веранду.
Конечно, она не одобряла поступок хозяев. Но их понять тоже можно. Этот котяра достал до «печёнок» уже всех. Наверное, ссылка всё же лучше, чем кирпич от Петровича в голову.
Отец махнул рукой матери, сел в кабину и машина тронулась.
Вот так, уже после одного года беспутной жизни в нашем доме - этот наглец, был отправлен в «тьму-таракань».
Оказавшись внутри запертого фургона, издав возмущённый вопль, услышав комментарий Рексы, Васька понял, произошло что-то серьёзное. Он огляделся. Пол железный. В одном углу валяется пустое ведро, в другом запасная канистра, от неё удушающе воняет. У стены верстак, обшитый жестью, огромные тиски. На полу ящики с инструментами. В стене над верстаком маленькое мутное окошко, забранное металлической сеткой и ни единой щелочки. В голове мелькнуло: « Вот это влип! Что же дальше»?
Дальше было то, чего он не пожелал бы даже своему злейшему врагу, сопернику - коту Барсику из углового дома, Петровичу и всем псинам. Рекса, хоть и собака, но в список врагов не входила. Васька её побаивался, но уважал.
Заработал двигатель. Машина тронулась. Съезжая с тротуара задними колёсами на проезжую часть, её сильно тряхнуло. Васька подлетел над полом и сильно ударился спиной о ручку тисков. Вслед за кошачьим воплем, из кабины раздался смех шоферюги. Дальше - больше и хуже. При малейшем повороте, а тем более при торможении, всё в фургоне оживало. Ведро, канистра, и даже ящики с инструментами начинали двигаться. Особенно ведро и канистра, они просто охотились за котом. При торможении, бросались на него, стараясь загнать между тяжеленными ящиками.
Шерсть дыбом, жёлтые глаза вот-вот выскочат из орбит. Громко мяуча, завывая и шипя от ярости и безнадёги, кот метался по фургону. Запрыгнул на верстак, вцепился когтями в сетку на окне. На очередном, лихом повороте, неведомая сила, ломая когти кота, оторвала его от сетки и шмякнула о железную стену фургона. В глазах у Васьки, что-то вспыхнуло, а через мгновение всё померкло.
Сколько прошло времени, после удара, кот не имел представления. Очухался на ящике с инструментами. Тело распласталось на огромных разводных ключах. Ящик стоял на месте и никуда не двигался. Машина шла по хорошему шоссе. Когда-то в молодости, Васька попал в хорошую переделку. Три взрослых кота, устроили ему такую трёпку, после которой он еле дополз домой. Целую неделю отлёживался и зализывал раны, но жив остался. Сейчас ситуация была не лучше, если не хуже. Чтобы пошевелиться, что-то предпринять, нужны силы, а их и не было. Осторожно приоткрыл один глаз. Позвякивая самодельной проволочной дужкой, ведро лежало прямо напротив ящика. Чуть правее, слегка ёрзая по полу, затаилась вонючая канистра.
«Вот сволочи, обложили, ждут, когда я встану на лапы»,- тоскливо подумал кот.
«Нет, надо отлежаться, отдохнуть».
Он хотел громко злобно мяукнуть, но из горла вырвался только хрип.
«Довели, даже голос потерял».
Устало прикрыл глаза.
«Всё, отдыхать, набираться сил»!
Отдыхать ему довелось не долго, не более двадцати минут. Машина слегка притормозила, плавно повернула вправо и вдруг круто ухнула в низ. Васькин ящик устремился к кабине. С грохотом и треском врезался углом в другой. На пол посыпались гайки, болты и мелкий инструмент. Ведро врезалось в борт ящика. Перелетая через кота, умудрилось всё же вмазать Ваське проволочной ручкой по уху. Кот взвыл, шерсть от хвоста до загривка встала дыбом. Только что, всё было спокойно и вдруг такое!
Объяснялось очень просто. Машина съехала с шоссе на обычную российскую грунтовку. Впереди ещё километров десять по ухабам, рытвинам и кочкам. Коту эти объяснения были бы «до лампочки». За последние минут сорок, он успел несколько раз попрощаться со своей непутёвой жизнью.
Его тёзка-шофёр гнал машину по ухабам, не очень беспокоясь о своей «кормилице». Скорее даже наоборот - чем быстрее развалится, тем больше вероятность получить новую. Знакомый механик в гараже шепнул ему, что в следующем месяце ждут четыре новые машины. Так как Василий возит начальника, то уж ему точно дадут новую машину. Василий мечтал пересесть на «Колхозницу»- вездеход ГАЗ-69. О том, что у него в фургоне сейчас прощается с жизнью полосатый пассажир, даже не думал.
Болты, гайки, прочая металлическая мелочь из разбитого ящика, превратили пол в непроходимое минное поле. Всё это смертельное железо во главе с ведром и канистрой, бросалось то в одну сторону, то в другую. Когда задок фургона подбрасывало на очередном ухабе - взлетало вверх. Но пока коту везло. Распластавшись на ящике, хрипло подвывая от ужаса, он думал:
«Если не убьёт, то покалечит точно. Кому я нужен с перебитой лапой - только первой встречной дворняге, которая меня догонит и придушит под первым же забором».
Совершенно ошалевший от страха, ещё раз огляделся вокруг себя, ища спасение.
Вновь сильно тряхнуло на колдобине. Опять все «враги» с ведром в первых рядах взлетели, но кот успел заметить, что до уровня верстака они не дотягивают.
«Вот где моё спасение»!
Собрал все силёнки, напружинился. Выбрал момент небольшого затишья и, страшно шипя, прыгнул на верстак. Когтями передних лап вцепился в оконную сетку, а задними упёрся в станину тисков. Его всё ещё мотало и трясло на неровностях дороги. Тело выгибалось дугой и больно шмякалось брюшком о верстак, он злобно урчал, но терпел.
Машина выехала на берег реки Зай, под колёсами был песок, тряска почти прекратилась. По плавной дуге машина уходила чуть левее, удаляясь от берега речки. Высокая, густая трава хлестала по радиатору. Удушающе пахло полынью и дикой коноплёй. Сладковато-приторный и горький смешиваясь, в раскалённом воздухе создавал дурманящий коктейль. Из летнего марева, как мираж выплывало свеже оштукатуренное здание новой насосной станции. В тени деревьев, под навесом, стоял длинный стол с лавками. Гремя алюминиевыми тарелками и ложками, рабочие готовились к обеду. Чуть в стороне, но тоже в тени деревьев, стояла обычная армейская полевая кухня.
Осторожно ступая босыми ногами по траве, держа перед собой большущую кастрюлю, к столу шла Фарида - молодая татарочка из близлежащей деревеньки. Возле её ног крутился местный любимец - Тузик, мелкая весёлая дворняжка.
Боясь расплескать содержимое кастрюли, девушка даже голову не повернула в сторону подъезжающей машины. Тузик, отрабатывая свой хлеб, с весёлым лаем бросился навстречу машине.
- Евгений Григорич, смотрите, как вовремя мы подъехали!
- Ещё бы! Мимо тебя ложку не пронесёшь, - ответил отец.
- И стакан тоже, - добавил Василий и погладил живот. Ну что поделаешь, люблю пожрать!
Машина плавно, не поднимая пыли остановилась. Шофёр выпрыгнул из кабины и, разминая руками затёкшую поясницу, крикнул в сторону мужиков:
- Приветствую всех пролетариев, объединившихся у обеденного стола!
- Привет балабол, ты как всегда вовремя.
Кто-то из молодых ребят, под общий гогот добавил:
- Свободных мисок нет, туго у нас с этим. Если только Тузик тебе уступит свою.
- Спасибо и на том, гостеприимные вы мои.
Направился было к столу. Отец остановил его:
- Фургон-то открой, котяру надо выпустить. Наверное, одурел от твоей езды. Васька-шофёр повернулся к машине.
- Фу чёрт, совсем забыл, что мы с почётным пассажиром. Сейчас Тузик его встретит, возьмёт в оборот.
- Это ещё надо посмотреть, кто, кого возьмёт,- ответил отец и шагнул навстречу бригадиру.
Что происходило за стенами фургона, кот не мог видеть. Но по затихающему рокоту мотора и собачьему лаю, понял, что его мучения подходят к финишу. Когда машина окончательно остановилась, хлопнули дверцы кабины, кот перебрался на край верстака. Сгруппировался на четырёх лапах, превратившись в мощную стальную пружину. Теперь главное, чтобы дверь приоткрылась, а там он знает, что и как делать. Лязгнула дверная щеколда, дверь открылась.
Вот и глумливо улыбающаяся физиономия его мучителя. Издав хриплый вой, кот прыгнул. Левая когтистая лапа, полоснула по щеке шофёра. Как орудийное ядро прошлого века, яростно шипя и завывая, пружинисто приземлился в тёплую пыль. Ещё раз подпрыгнул и оказался нос к носу с дворняжкой. Отработанный до автоматизма, «хук» правой лапой - в нос псу. Задрав хвост трубой, не оглядываясь, помчался сквозь густую и высокую траву в сторону прибрежных кустов. Его бег через заросли трав, напоминал ход противокорабельной торпеды в море.
Зачем оглядываться? Кот отлично представлял, что там происходит.
Вот медленно приседает, зажимая ладонью порванную щёку, грязно матерясь, шофёр-тёзка. Дворняжка, получив удар в нос, от неожиданности и страха завалилась на бок. Через мгновение, жалобно скуля, бодает песок и пыль, пытаясь заглушить боль в порванном носу.
Именно так и было.
Всё произошло так неожиданно и стремительно, что никто, ничего не понял. Только кто-то из ребят за столом, врастяг выдохнул:
- Вот это да!?
Первым пришёл в себя бригадир, пожилой татарин, отец поварихи Фариды. Показывая в сторону рассекающего травы кота, спросил:
- Григорич, ты что, шайтана с собой привёз!?
- Какой там шайтан, кот наш, надоел стервец, сладу нет с ним.
- Да какой же это кот, просто зверюга, - донеслось от стола.
- Правильно! Его на нашей улице так и называют, Васька-зверь.
Грохнул хохот. Выражение "смех и грех", как нельзя лучше сейчас подходило к положению, в котором оказался отец. Его подчинённый получил мелкую, но болезненную травму, но от кого и, как он её получил не могло, не вызывать смеха. Все хохотали и только двум пострадавшим, было не до веселья.
Один, жалобно скуля, пытался длинным языком зализать порванный нос. Другой, бормоча:
- Ржёте жеребцы, смешно вам,- открыл кабину, достал тряпку в масляных разводах, стал прикладывать к щеке.
Фарида закричала:
- Что ты делаешь дурак?! Занесёшь грязь, ещё хуже будет! Иди быстро под рукомойник, умойся, я прижгу тебе йодом.
Василий послушался, отбросил тряпку. Долго фыркал под струёй воды, вытерся вафельным полотенцем, принесённым Фаридой. Подставил щёку и она начала прижигать глубокие царапины. Василий морщился и цыкал языком от боли, а вокруг стояли сочувствующе посмеивающиеся мужики. Кто-то протянул ему маленькое зеркальце со словами:
- На, глянь, как он тебя разукрасил!
Шофёр коротко посмотрел на своё отражение, зло буркнул:
- Вот сволочь, всей пятернёй отметился.
И обращаясь к отцу:
- Евгений Григорич, будете теперь отмазывать меня от моей Катьки, она же не поверит, что это кошачья лапа.
Опять смех. Молодой щуплый парнишка, сквозь смех:
- Да ну, брось ты, хорошо видно, что это не бабьи ногти.
- Хорошо ему видно! Тоже мне ещё, нашёлся специалист по бабам, салабон мелкий, а вот если бы он мне глаз попортил?! Пришлось бы инвалидность оформлять, что мне врачам говорить? Кто виноват и, что это за производственная травма такая?
Кое-кто из мужиков уже хохотал с подвизгом. Отцу было понятно куда клонит шофёр.
- Да ладно тебе, за моральный и физический ущерб от моего кота, так и быть, выставлю после работы бутылку.
Василий скривил физиономию.
- Ну, ладно-ладно - две.
- Вот это дело! - отреагировали работяги.
- Мы ещё на одну наскребём,- добавил бригадир.
Кивнув в сторону «щуплого», уточнил:
- Салажонок, пулей слетает в сельпо.
Отец повысил голос:
- Только после работы, обрадовались, тоже мне!
От обеденного стола раздался звонкий голос Фариды:
- Мужики, вы сегодня обедать собираетесь? Всё остывает!
Бригадир махнул рукой:
- Всё, шабаш, хватит зубы скалить, пошли за стол, есть охота!
Всей гурьбой двинулись под навес.

Добавлено (28.07.2012, 22:44)
---------------------------------------------
*** Глава 11 *** Чужой среди своих

Васька-зверь с треском ломился сквозь прибрежные кусты, распугивая мелких птах. Испуганно щебеча, они целыми стайками бросались врассыпную. Ему удалось потревожить даже вороньё на высоких тополях. Птицы провожали кота возмущённым карканьем. Вконец обессилев от бешеного бега, рухнул в тень под куст дикого шиповника. Кошачье сердчишко готово было выпрыгнуть из груди. Лапы горели огнём. Всё это ерунда, главное, он был свободен! Тяжело вздымая бока, начал восстанавливать дыхание. В горле сухо, ужасно хотелось пить. Ухо уловило тихое журчанье речки где-то совсем рядом.
На дрожащих от усталости лапах спустился к Заю. Выбрал тихую мелкую заводь и, распугивая лягушек, начал лакать. Напился, брезгливо дрыгнул задними лапами, и устало побрёл под куст. Вылизал лапы, грудь, повалился на бок и мгновенно уснул. Во сне нервно дёргался, выпускал когти. Ему снилось проклятое, летающее ведро.
Спал долго. Проснулся от ощущения, что кто-то щекочет ухо. Приоткрыл один глаз. Местный житель - паучок, норовил приклеить нить к Васькиному уху.
«Тоже мне ещё, охотничек».
Кот лениво махнул лапой, обрывая липкую нить. Сладко потянулся, разинув зубастую пасть и выгибаясь всем телом.
В животе заурчало, есть хотелось нестерпимо. Кот оказался в чужом мире, как и по каким законам здесь всё устроено, не знал. Для начала надо оглядеться.
Лёг на пустое брюхо и начал внимательно оглядывать окрестности. Метрах в двадцати от него, на бугорке возле норок, резвилось большое семейство сусликов. Папаша, изображая «столбик», сидел на самой макушке холмика и, изредка посвистывая, беспрестанно крутил головой во все стороны. Нёс караульную службу. Мамаша с мелкотой резвились чуть ниже.
Чуткое ухо кота уловило еле различимый шорох немного левее его позиции. Васька повернул голову. В высокой траве, не сводя глаз с сусличьей семейки, бесшумно пласталась рыжая собака с чёрными подпалинами на боках и хвосте. Шерсть местами свисала с неё клочьями - псина линяла. Длинный пушистый хвост, узкая мордочка, приоткрытая пасть, утыканная острыми зубами. Слабый ветерок слегка изменил направление. Дунул от собаки на Ваську. Острый, страшный запах зверя, хищника, долетел до кота. Он напрягся, запаниковал, крутанул головой. До ближайшего дерева метров пять. «В два прыжка успею, если что».
Затаился, наблюдая за чужой охотой. Бесшумная, рыжая смерть, всего в двух прыжках от холмика. Глава семейства сусликов тревожно, ещё быстрее завертел головой, громко свистнул. Лиса совершила первый прыжок. Весёлое семейство исчезло в норках. Хищница была уже в полёте второго прыжка, когда папашка - суслик, последним нырнул под землю - домой. С лёту, лиса сунула морду в лаз норки, пытаясь ухватить, достать зверька, но было поздно. Она промахнулась. Фыркнула, отряхивая с мордочки пыль. Тихо, но злобно тявкнула и, потянув за собой рыжий хвост, побежала в противоположную от Васьки сторону. Наблюдая сцену неудачной охоты, кот подумал:
«Если уж этой зверюге здесь ничего не обломилось, то мне и подавно».
В животе заурчала, переливаясь, вода. Кот вспомнил о лениво прыгающих в воду лягушках. Брезгливо сморщил морду и тихо фыркнул от промелькнувшей мысли.
«Эту мерзость, только в крайнем случае. Не подыхать же с голода»?
В этот момент до него донеслось, такое знакомое, пусть и приглушённое расстоянием, но всё равно желанное «Кука-ре-ку!» Недалеко была деревня.
Прислушиваясь и оглядываясь по сторонам, кот помчался на «трубный» петушиный зов. Васька понимал, что его никто не будет встречать с блюдцем молока. Наоборот, скорей всего встретят злобные деревенские псы. Но это всё знакомо и он сумеет обмануть шавок. В деревне есть свинарники и курятники, а значит есть мыши, крысы. Правда, с последними ему лучше не встречаться, не в той он сейчас форме. «Только если по-тихому придушить крысёнка. Что уж там гадать, разберусь на месте».
Уже виднелись крыши домов, хозяйственных построек, когда он выскочил на берег небольшого пруда. В пруду плавало семейство уток. Попятился и залёг в густой траве. Папашка - пёстрый, горделивый селезень, серенькая уточка и кучка жёлтеньких детишек. Утята под присмотром мамаши, ныряли на мелководье, доставая со дна тину. Селезень плавал чуть в стороне, наблюдал. Всем напыщенным видом как бы говоря:
- Не царское это дело.
Со стороны ближайшего к пруду дома, доносится:
- «Ути – ути - ути!»,- затем стук чем-то о корыто для корма и опять:
- «Ути - ути», - селезень моментально растерял всю важность. Встал на хвост, громко захлопал крыльями и заполошно закрякал:
- На ужин, на ужин!
Молотя лапами, рассекая грудью воду, устремился к берегу.
В голове кота моментально созрел план, который напрочь отметал рискованное посещение свинарников в деревне. Прячась в траве и за кустами, серой молнией метнулся к тому месту, где селезень собирался выйти на берег. Затаился в траве у неприметной тропинки. Селезень со всего маху врезался грудью и брюшком в песчаный берег. Встал на лапы, повернул голову в сторону семейства, громко прокрякал:
- Долго вас ждать? На ужин опоздаем!
Зашлёпал «ластами» в сторону хозяйского забора.
Жмурясь и презрительно дёрнув усами, Васька проводил его взглядом и тихо прошипел:
- Хорош папаша, бросил семейство. Суслик-то до последнего мгновения охранял. Что с этих взять?! Домашняя птица, им корыто с кормом дороже! Да и конец у всех один - в кастрюле.
Усердно крякая, утка собирала малышей и тихо направилась к берегу. Растянувшись в цепочку - утята за ней. Только один, самый крупненький, видно первенец в семье, всё демонстрировал свою самостоятельность. Нет-нет, да всё норовил нырнуть за тиной, постепенно отставая от общей цепочки. Семейка выбралась на берег. Убедившись, что малыши выбрали правильное направление, утка вернулась к берегу, грозно прокрякала в сторону «старшенького неслуха». Прекратив нырки, утёнок поплыл к берегу. Переваливаясь с боку на бок, мамаша бросилась догонять малышей и возглавила колонну.
Наблюдая, затаившись в траве, Васька проворчал:
- Какая преступная беспечность. Сами виноваты! Я просто голодный кот, а не воспитатель вашего детского сада.
Утиное семейство уже скрылось за кустами, когда не в меру самостоятельный её представитель, делал первые и последние шаги по тропинке.
Молниеносный бросок. Острейшие зубы впились в шейку утёнка, не позволив ему даже крякнуть. Урча от охотничьего азарта, топорща усы, Васька поволок свою жертву в густую траву, подальше от места преступления.
Кот отлично слышал, как испуганно, отчаянно крякала у забора утка, так и не дождавшаяся непослушного утёнка.
Но со двора опять донеслось:
- «Ути-ути»! - и, скоро кряканье затихло.
Насытившись, удобно уложив на травку вздувшееся брюхо, котяра впал в сладостно-задумчивую полудрёму. На сытый желудок мысли в голове двигались медленно, но двигались.
За его беспутную жизнь, кот успел сменить двух хозяев. Оба раза только он решал, когда уходить и к кому уходить.
«В этот раз, можно сказать, взяли за шкирку и выкинули в эту деревенскую глушь. Люди видно не понимают, что мы - кошачье племя, самые независимые, самостоятельные, неподдающиеся дрессировке. Мы позволяем себя любить. Кого- то ненавидим и не прощаем обид».
Васька был очень обижен! Ну и второй - немаловажный, скорее даже наоборот, один из важнейших факторов.
«В его отсутствие, Барсик из углового дома, может возомнить себя хозяином всей территории. Начнёт «подкатывать» к Муське. Но та не глупая кошка, сумеет какое-то время уклоняться от притязаний наглеца, а вот разжиревшая Рыжуха, вряд ли устоит. Ей всё равно с кем таскаться по чердакам и кустам, лишь бы таскаться».
От кошмарных мыслей, непроизвольно выпустились когти, хвост нервно колотил по земле. Хрипло и зло проурчал:
- Ну, я вам устрою, со всеми рассчитаюсь. Всё, надо возвращаться и как можно быстрее.
Спустился к пруду, попил водички «на дорожку», навострил уши, прислушиваясь. Ага, вон там гудят машины на шоссе. Заложенный самой природой, «кошачий компас» в голове, точно указывал правильное направление.

*** Глава 12 *** Кому не спится в ночь глухую?

Вначале бежал параллельно асфальту по траве на обочине и сквозь кусты, опасаясь машин. Но так много не набегаешь, да и страшновато.
«Вдруг эта рыжая зверюга, или ещё, кто пострашней. Да и над головой вон висят два коршуна, приглядываются – сволочи! Это тебе Васька не в городе, кругом всё чужое и враждебное».
Наступал вечер, начинало темнеть. Машин на шоссе стало меньше, они ехали с включёнными фарами, издалека видно.
Кот перебрался на асфальт. Бежал легко и быстро. Если появлялась машина, прятался в траве на обочине. Отдыхал и мчался дальше. Так и не решив ничего в отношении кота, улетели коршуны. Вступала в права ночь.
На пригорке, куда начинала подниматься дорога, чернел лес. Оттуда доносилось неприятное, жутковатое уханье: «Уф-уфф». Кот решил бежать пока хватит сил. Где он будет ночевать, ещё не думал.
На опушке леса у дороги, на ветке старой берёзы, сидел старый филин. Такой старый, что от возраста у него притупилось не только зрение, но и слух, а когти затупились. Поймать замешкавшегося в траве мышонка, одного за всю ночь - это было большой удачей. Вот и перебрался он из леса ближе к шоссе. Здесь можно подобрать сбитого машиной зайчонка, или мышку раздавят, а то и на ёжика наедут колёса машин. Правда, если добычу не успеют выхватить из-под носа коршуны. Опять тяжело вздохнул:
- «Уф-ф», «старость не радость», кем бы ты ни был.
Сегодня он был голоден, как и много-много дней до этого. Желудок пуст. Возможность поживиться чем-нибудь на дороге призрачна. Машин мало, дело к ночи. Мышиной возни в траве под берёзой филин не слышал, а скорее всего, просто уже не мог слышать.
Мягко перебирая лапами, Васька бежал по центру дороги. Если кто-то вздумает напасть на него, успеет заметить врага и примет решение, драться или метнуться в кусты, а ещё лучше - на дерево.
Старый филин хоть и был подслеповат, но Ваську на дороге заметил. Что-то странное двигалось по дороге. Зелёные глаза присутствовали, хвост тоже, но это явно не лиса и не собака.
Ветеран леса задумался. Начал копаться в памяти. Благо время ещё было. Непонятное существо ещё в зоне досягаемости.
Когда кот только ещё подбегал к берёзе, филин вспомнил. От радости, опять чуть не «уфнул» - еле сдержался.
В далёкой молодости он любил одно развлечение. Здоровый, сытый, поздним вечером, когда уже темно, прилетал в деревню. Усаживался на высокое дерево у одного из домов и наблюдал. В этом доме были маленькие дети: мальчик и девочка. Родители укладывали их спать, укрывали одеяльцами, целовали, выключали свет в детской и выходили.
Вот тут и наступало его время - время потехи. Тогда он был молод и «ухал» не так, как сейчас. Раздавалось громкое, страшное: «Уф-ф, уф-ф», - детишки плакали, звали родителей. Прибегали мать, отец, успокаивали, объясняли и опять уходили. Так он повторял несколько раз. После очередного «уханья», мужчина выбегал на крыльцо, колотил чем-то в металлический таз. Филин делал вид, что испугался и бесшумно улетал, чтобы вернуться в следующий вечер. Потеха была великолепной!
Но пришёл конец и этому молодецкому развлечению. В тот вечер, отец детей выскочил на крыльцо не с тазом, а с двустволкой. Шарахнул по дереву дуплетом – навскидку, на слух. Тогда филину повезло, только несколько дробинок хлестнули по перьям, а одна засела в ляжке лапы. Но всё быстро зажило - его тело было молодым.
После этого случая он держался от людей как можно дальше. Вот там, в деревне, он и видел этих существ. Они живут с людьми, в домах. Не то, не сё. Не велик зверь, одно недоразумение. Так что можно поохотиться. Бесшумно спланировать на спину жертве. Когти вонзить в загривок, крыльями по глазам и клювом-клювом! Как в молодости. «Эх, была, не была».
Бесшумно сорвался с ветки.
Видно недаром мать-природа, одарила кошачье племя чем-то таким необъяснимым, чего не додала другим животным. Смертельную опасность, Васька почувствовал в последний миг. Вестибулярный аппарат не допустил сбоя. Кот успел упасть и перевернуться на спину. Ударил когтистыми лапами, разинул зубастую пасть, из которой вырвался истошный вопль.
Филин промахнулся.
Вместо спины и загривка, его встретили, острые как бритва когти зверька. Крылья ударили впустую. Ему вырвали несколько клочьев пуха и порвали в нескольких местах старческое тело. Потерял из крыла несколько перьев.
Тяжело маша крыльями, возвращаясь на дерево после неудачной атаки, старик удивлённо бормотал:
- Это ж надо?! Какие бешеные глазищи у зверька, как он противно орал и шипел!
Ну да ладно, не поохотился, так хоть развлёкся, а то скукотища сидеть тут,- печально ухнул,- у-у-ф.
Васька мчался зигзагом, чтобы избежать повторного нападения. Бросился на сосну, вскарабкался как можно выше и залёг на толстой ветке. Ещё дрожа от страха, вспоминал и задавал вопросы, на которые не мог ответить:
- Что это было? Круглые, жёлтые глазищи, когтистые лапы, огромные, хлопающие крылья. Вот гад, чуть глаза не повышибал, ночью все птицы спят, а этот откуда взялся?
Кот - городской житель и не мог знать, что филины ведут ночной образ жизни, а днём, не в пример остальным птахам – спят. Уняв нервную дрожь в лапах, Васька сделал вывод:
- Здесь всё шиворот-навыворот, никакого порядка, одно слово - тёмный лес. Нет, всё, хватит, больше я ночью не ходок,- думал кот, забываясь тревожным, но чутким сном.

Добавлено (29.07.2012, 14:09)
---------------------------------------------
*** Глава 13 *** Не ждали?

Васька вернулся через две недели.
Ранним утром серой тенью скользнул вдоль заборов к своему дому. Бесшумно просочился сквозь щель в штакетнике. В доме было тихо, хозяева спали. Рекса спала на нижней ступеньке крыльца, положив голову на вытянутые лапы. Чутким ухом повела в сторону кота. Приоткрыла один глаз. Васька тихо сипло мяукнул:
- Привет!
«Вот наглые создания», - подумала собака. «Только одного сослали, уже лезет другой», - и открыла глаза.
Только теперь узнала в доходяге своего зимнего квартиранта. Тихо, чтобы не будить хозяев, гавкнула:
- Это ты бандит? Вернулся! Фу, на кого ты похож?! Ужас! Проходи, обрадуй хозяйку.
Бочком-бочком пробираясь мимо Рексы на веранду, кот пробурчал:
- Прошу извинения за внешний вид мадам, но я не из санаториев возвращаюсь.
Собака вздохнула и положила голову на лапы.
Да, видок у Васьки был «аховый». Ввалившиеся бока, желудок похоже, прирос к позвоночнику. От круглой, когда-то сытой морды, остались только глаза и усы. Шерсть свалялась, репьи в хвосте и на брюхе. Кот понимал, что в таком виде предстать пред «хозяйскими очами» - негоже. Если его увидят кошки, то вообще весь авторитет насмарку. Улёгся в дальнем углу веранды и начал яростно выгрызать, выдирать, репьи из шерсти. Рекса приоткрыв глаза, покосилась в сторону кота, тихо проворчала:
- Хоть и наглец, но не дурак - понимает...
Утром сестра вынесла собаке миску с завтраком. Кот тихо подал голос. Сестрёнка охнула и прокричала в открытую дверь:
- Мам, иди быстрей сюда, Васька вернулся!
Мать выскочила на веранду, я просунул голову между сестрой и мамой.
- Ой, худющий какой! - всплеснула руками мать.
Кот с видом «казанской сироты» жалобно мяукнул.
- Ну, иди уж, коли нашёл дорогу к дому. Надо думать ума – разума теперь набрался.
Васька не заставил приглашать себя дважды, шмыгнул между наших ног и сразу в кухню. На ходу тихо муркнул:
- Можно подумать, что я до этого был дураком.
Рекса отвлеклась от миски, проводила его взглядом, ворча:
- Вот артист,- и аж фыркнула.
Отец вышел из ванной. Увидев кота, удивился:
- Это ж надо, больше ста километров и вернулся. Всё мать, больше я его не вожу.
Ваське налили полное блюдце молока. Задабривая кота, мама подсунула ему большой кусок варёной колбасы. От вида подзабытых изысков у кота «поплыла голова». Сглатывая слюну, не мог решиться - с чего начать. Лесная дикарская привычка взяла верх. Заурчал и впился зубами в колбасу. Отрывал большими кусками, торопливо глотал, почти не прожёвывая. Наблюдая за котом, мама горестно вздыхала:
- Изголодался бедолага!
Она чувствовала себя очень виноватой.
Запил колбасу молочком, вылизал блюдце до блеска, чего за ним не водилось раньше. Затем обвёл всех осоловевшим взглядом и скакнул на кухонный подоконник. Уснул почти мгновенно.
Все последующие дни, Васька отъедался и отсыпался, на улицу выскакивал только по нужде и быстро возвращался на своё новое место.
- Совсем изменился, даже гулять не ходит, место поменял,- удивлялась переменам в поведении кота мама.
«Всё правильно, он как в армии - быть ближе к котлу и больше спать, а служба идёт»,- выдвинул версию отец.
Выслушав реплики хозяев, котяра хмыкнул в усы:
- Тоже мне специалисты кошачьих душ.
Вернулся Васька не замеченным никем, кроме Рексы, но она собака толковая, зря болтать не будет. Если бы он занял прежнее место, его бы моментально засекли. Появляться в жалком виде перед подданными он не собирался. Лёжа на кухонном подоконнике, через щелку в занавесках, внимательно наблюдал за всем, что происходило на его территории и, готовился к торжественному появлению перед кошачьим сообществом. Вот будет сюрприз!
В тот день отец, как всегда, уехал на работу первым. Со своего «наблюдательного пункта» Васька внимательно наблюдал за своим недругом - шофёром отца. Тихо шипел и нервно бил хвостом по подоконнику. Чуть позже на работу уходила мама. Игриво теранувшись о её ноги, кот вместе с ней вышел на веранду.
- Что очухался? Гулять собрался? Смотри, не дури.
Васька лихо взлетел на перила веранды. Прогибаясь всем телом, впился когтями передних лап в столб, начал точить когти, издавая при этом приветственные вопли. Рекса недовольно проворчала в его сторону:
- Началось, вернулся бандюга!
Его возглас был услышан всем четырёхлапым населением нашей улицы и не только нашей. Реакция на него была весьма бурной и разнообразной. Сеттер Пулька тревожно гавкнул. Рыжуха, жившая в одном доме с ним, замерла над блюдцем с молоком и в страхе вопросительно мяукнула:
- Что теперь будет?!
Она давно числила себя главной фавориткой у Барсика.
Петровичева Муська, прогнувшись всем тельцем, томно мяукнула и ринулась к открытому окну. Такса наоборот, испуганно взвизгнув, забилась под диван. Барсик из углового дома, испуганно метнулся по комнате. Затаился за оконной шторой и осторожно выглянул на улицу. Он ещё надеялся, вдруг пронесёт. «Ну не зверь же Васька, в конце-то концов»?!

Расширенную пресс-конференцию, посвящённую своему возвращению, Кот назначил на поздний вечер, облюбовав чердак одного из сараев.
Собралось всё подвластное ему кошачье племя. Попробовали бы они не собраться!? Барсик сидел чуть в сторонке подальше от Васьки и поближе к широкой щели в крыше: так на всякий случай. Под восторженные ахи и охи кошек, под томное мурлыканье Муськи, Васька заливался «соловьём».
Повествовал о своих приключениях и подвигах. Рассказывал, как дурил и дрался с деревенскими собаками, душил крыс по чужим свинарникам. Как сражался с ночным крылатым чудищем, а вот как сожрал первого беззащитного утёнка, он рассказывать не стал. Его могли не понять. Да и зачем подрывать свой авторитет? Ему это надо? Не стал он рассказывать и о том, как пару раз всё же пришлось, есть эту мерзость - лягушек. Фу, какая гадость. Не сказал он и о маленьком ёжике, на которого сдуру решил поохотиться. Произошло это так.
Утром Васька проснулся на ветке очередной сосны приютившей его на ночь. Внизу, тихо шурша опавшей хвоей, сопя носиком, копошилось маленькое кругленькое существо на коротких лапках. Грубая блестящая шёрстка, малюсенькие глазки. «Наверное, лесной крысёнок, подумал кот. Вот и завтрак»! Серой тенью метнулся вниз. Мгновенно «лесной крысёнок» превратился в маленький колючий шарик, без носика и ножек. Со всего маху, лапами и, естественно, носом, Васька вонзился в него. Взвыл от ужасной боли. Даже не помнил, как вновь оказался на дереве. Жалобно подвывая, долго потом выковыривал задней лапой иголки из носа. Выгрызал их из передних лап и зализывал, зализывал. Колючий комочек полежал тихонечко минут десять и побежал дальше, возмущённо сопя носиком. И это надо было рассказывать? Нет, конечно! Подводя черту под своим выступлением, Васька заявил:
- Нам, кошкам, там за дорогой, делать нечего. Беспросветная глушь и дикость. Надо держаться возле хозяев, извлекая для себя все выгоды. Пользоваться их расположением, позволять любить нас, но только за хорошее вознаграждение.
Не дослушав финальную часть выступления вожака, Барсик незаметно для всех, кроме Васьки, скользнул в щель и был таков. Кот заметил, нервно дёрнул хвостом, тихо прошипел:
- Никуда ты от меня не денешься.
Котяра распустил собрание, оставив при себе только Муську. Всю ночь наша улица слушала её сладострастные подвывания и стоны. Ворочаясь в постели, Петрович ворчал:
- Неужели эта сволота вернулась, а я только камни убрал с завалинки.
- О господи, мне бы твои заботы. Хватит крутиться, давай спать, - жена отвернулась к стенке.
Под утро, устав от любовных утех, отдыхая на соломе в дальнем углу сарая, Муська рассказала Ваське почти всю правду о том, что происходило в его отсутствие. Делая основной упор на неверность «толстозадой рыжухи», возомнившей себя первой подругой Барсика. О своих шашнях и проказах с молодым котом умолчала. Всё у них было тихо и аккуратно, без воплей и стонов. «Если кто и наябедничает на неё, можно сказать, что это грязная клевета. Кому он поверит? Естественно мне». Муська почему-то была уверена в этом.
Полузакрыв глаза, изображая сладостную дрёму, кот внимательно слушал, думая про себя:
- Маленькая, пушистенькая дрянь, ты так уверена, что я поверю тебе?
Васька фыркнул, вскочил на лапы, потянулся.
- Пора на завтрак, люди уже проснулись, пусть кормят нас, и они разбежались по домам.

Если бы Муська была умней, она могла догадаться, что Васька уже никому не верит. Последней, кто вышел из его доверия, была наша мама - его хозяйка. Он всё помнил и ничего не прощал. Но Муське обделена подобной проницательностью. Ей, как и многим симпатичным «блондинкам» природа отпустила умишко по остаточному принципу.
В следующую ночь, за свои прегрешения расплачивалась «рыжуха». Кот подловил её прямо в огороде, между грядками.
Когда сладостное мяуканье кошки вдруг переросло в вопли ужаса и боли, Муська на своём диване удовлетворённо мяукнула и свернулась клубочком.
- Ну что, получила рыжая стерва!? Тоже мне - фаворитка.
Сеттер Пулька, не решился вступиться за свою соседку по жилью, только гавкал из будки. Васька наводил порядок на подвластной ему территории, а Петрович, рано утром ещё до работы, разложил обломки кирпичей на прежние места.

Добавлено (29.07.2012, 20:10)
---------------------------------------------
*** Глава 14 *** Последняя «гастроль».

Подошла очередь Барсика - пушистого сибирского котика. После общего сбора его никто не видел. На улице он не появлялся. Васька опять лёг в засаду. Сквозь тюль занавески наблюдал теперь только за угловым домом. За несколько дней наблюдения, он узнал о враге всё, что ему надо. Каждое утро, перед тем как уйти на работу, хозяйка выпускала котика справить нужду. Барсик осторожно выбирался на веранду, прыгал на поручни, внимательно оглядывался по сторонам. Прыгал в чахлые кустики. Затем, стремглав возвращался в комнаты. Хозяйка уходила. На этом всё. Больше котик на улице не показывался, ни под каким предлогом.
Васька думал. Прикидывал так и этак. Ничего не вытанцовывалось. В какой-то момент хотел привлечь к этому делу даже Муську. Придумав:
- Пусть вечерком страстно помяукает под окнами,- решил кот.
Но не решился. Про себя, он твёрдо решил, что скоро сменит хозяев. Уйдёт с этой улицы, а Муське ещё жить здесь, ей не простят такую подлость - жалко стало подружку. Но и откладывать мщение в долгий ящик, на что впрочем и рассчитывал Барсик, он не собирался. Опять думал. Зло урчал свою угрозу: «Натянуть глаз обидчика на его же заднюю лапу». Наконец, придумал! Не зря бродил по лесам две недели.
Метрах в трёх от веранды росла черёмуха. Одна из веток свисала в направлении тех кустиков, которые облюбовал его враг. План созрел. Бандит решил не только жестоко отомстить, но и унизить, опозорить соперника, зло прошипел:
- Ну, держись красавчик!
Васька с удовольствием поужинал, тщательно вылизался, и улёгся спать на старом месте, в комнате под форточкой. Спалось ему в эту ночь спокойно.
Едва восточный край ночного неба слегка посветлел, кот проснулся и сиганул в открытую форточку. Рекса спала на веранде. Чуть приоткрыв глаз, видела, как прижимаясь к заборам кот метнулся к угловому дому и скрылся в чужом огороде.
Запрыгнул на ствол черёмухи и вскарабкался на нужную ему ветку. Сделал пару шагов по ней. Ветка слегка прогнулась, кот распластался на ней, скрылся в листве. Предстояло долгое ожидание. Вокруг абсолютная тишина. Его никто не заметил. Рексу он в расчёт не брал.
Ваське удалось даже вздремнуть на ветке, прежде чем он услышал первые звуки просыпающегося дома. Первым встал мужчина. Долго плескался в ванной. Его сменила женщина. Сели завтракать. Вот тогда он и услышал голос Барсика. Шерсть на Васькином загривке встала дыбом, но не издал ни звука, терпел и ждал.
Утренняя улица постепенно оживала. Скрипели и хлопали калитки. Тявкали шавки. Давно уже во всё горло чирикали воробьи. Люди уходили на работу. Не поворачивая головы, только стрельнув ухом в ту сторону, кот слышал, как уехал его хозяин, а затем ушли хозяйка с дочкой. Кот ждал. Единственное, что позволил себе, слегка дрыгнул затёкшими от неподвижности задними лапами.
Открылась дверь. Хозяин Барсика быстрым шагом вышел из дома. Васька ждал.
Ещё раз скрипнула дверь. На открытой веранде появилась женщина с кувшином в руках. Начала поливать кактусы. На лето она перемещала эти колючие комочки из комнат на веранду, под солнышко. Затем, осторожно осматриваясь, появился его враг.
Игриво тиранулся о ноги женщины, тихо мяукнул и вспрыгнул на перила веранды. Не спеша, с прищуром зелёных глаз, огляделся вокруг. Всё было тихо и спокойно. Спрыгнул в полюбившиеся ему кустики. Слегка покружился, обнюхивая землю и траву, выбирая место и замер в позе «орла», оттопырив хвост. Глазки блаженно прижмурились, мордочка приняла задумчиво - сосредоточенное выражение. Как сказал один деятель: "Процесс пошёл".
Мощные задние лапы бросили Васькино тело вперёд и вниз. Бандюга молча обрушился на Барсика, впечатывая несчастного кота в испражнения и фекалии. Зубы с хрустом впились в загривок котика. Передние лапы рвали уши, задние с ожесточением бока, выдирая клочья шерсти. От боли и ужаса Барсик истошно орал. Васька злобно шипел, продолжая кусать и рвать, рвать! Заполошный лай подняли все собаки, даже Рекса недовольно гавкнула. Оседлав врага, Васька неумолимо тянул лапу к правому глазу Барсика. Он должен был исполнить свою угрозу.
Спасая кота от неминуемого косоглазия, хозяйка выплеснула полный кувшин воды на дерущихся котов. От неожиданности, Васька ослабил хватку, даже слегка отпрянул. Воспользовавшись этим, « сибиряк» метнулся на веранду и жалобно мяуча, пулей метнулся в дом. Васька не стал выслушивать крики женщины. Не видел, но слышал, как она запустила ему в след эмалированный кувшин. Передёргивая шерстью, поджав мокрый хвост, он бежал домой.
Уселся на ступеньку, начал вылизывать мокрую шёрстку. Собака повернула голову в его сторону.
«Вот стервец, всё же отомстил»! - уважительно подумала, но сказала совсем другое:
- Опять будут жаловаться на тебя. Доиграешься, выгонят с треском!
- Не выгонят, сам уйду, - вызывающе мяукнул кот.
Привёл себя в порядок и сунулся к собачьей миске с водой. Собака слегка приподнялась, демонстрируя клыки прорычала:
- Совсем обнаглел? Я тебе сейчас так полакаю, что ты...
Отпрянув от миски, пятясь, Васька испуганно бормотал:
- Да ладно тебе. Подумаешь! Очень пить хочется.
- Вон бочка с водой во дворе, забыл, где обычно пьёшь? Обнаглел и осмелел больно, я тебе не Барсик.
Кот решил скрыться с глаз дня на три. Эти дни он решил использовать для разведки новых территорий, подобрать новый дом и новых хозяев.
В соседнем квартале находилось несколько улиц с застройкой подобной нашей. Кот любил чердаки сараев, огороды, сады - это была его стихия. Вот туда и направился. Быстро и осторожно шнырял по садам и огородам, забирался в сараи. Дрался с местными котами, если они не уклонялись от драки. Приглядывался к людям. Заприметил пожилую женщину, одиноко живущую в «финском» доме с садом и полу запущенным огородом. Долго наблюдал за домом и хозяйкой. Жила одиноко, мужа нет, детей нет.
Весной и летом есть хоть чем заняться: сад, огород. Осенью и зимой хоть вой от одиночества: словом не с кем перекинуться. Эту женщину и определил Васька в будущие хозяйки. Решил устроить проверку. Дождался, когда женщина вышла на крыльцо и, упругой походкой с независимым видом прошествовал через её двор. Женщина окликнула его: «Кис-кис, киса». Присела на корточки, спросила:
- Чей же ты, такой красавец? Хочешь молочка или колбаски?
В ответ Васька муркнул, что означало:
- Не спеши, у тебя ещё будет возможность, меня побаловать.
Мощным прыжком сиганул в кусты. Он сделал выбор. Красавцем его ещё никто не называл.
Кошачьим сообществом на этой улице руководил "сибиряк" и опять Барсик. Кот был крупный, красивый и очень пушистый. Наш бандит решил спровоцировать драку, чтобы проверить свои шансы в решающей схватке за власть. Драка закончилась боевой ничьей, как говорят в спорте. Коты разбежались в разные стороны. После драки Васька долго фыркал, чихал и отплёвывался шерстью соперника. Бормотал под нос:
- Вот чёрт пушистый! Пока до шкуры доберёшься, столько этой гадости наглотаешься! Но я тебя сделаю - это точно!
В этой драке Васька не выкладывался полностью, больше изучал повадки соперника. В отличие от "сибиряка" был уверен, что они ещё встретятся. Что касается собак, тоже всё было хорошо, обычные шавки.
Кот вернулся домой. Встретили его спокойно. Вернулся, ну и чёрт с тобой! В субботний вечер ужинали все вместе, включая Ваську. После программы новостей по телевизору шёл хороший фильм и все переместились в комнату родителей. Кот допил молоко, вылизал блюдце и присоединился ко всем. Сел в центре комнаты и начал вылизывать грудь и лапы. Готовился к последнему аттракциону в этом доме.
Прижав уши, медленно обвёл всех шальным взглядом. Хозяева не обращали на него внимания, смотрели в экран телевизора. Издав чудовищное, завывающее «мя-у-у!», кот бросился на мамину гордость. Яростно ударил лапами. Вырванные нитки из ковра полетели на кровать. Оттолкнулся и с воем прыгнул на оконную штору. Ударил задними лапами, с треском разрывая ткань. Выпрыгнул в окно. За ним неслось запоздалое:
- Сволочь! Прибью! Попробуй только вернуться!
Нет, возвращаться он не собирался.
Эту ночь он провёл с Муськой. Под утро рассказал ей, что отомстил хозяйке и больше не вернётся в этот дом. Кошка изобразила на мордочке печаль расставания, а про себя подумала:
«Вот и вали, надоел ты всем со своими номерами».
Рано утром Васька сидел на крыльце пенсионерки. Когда открылась дверь, тихо и жалобно мяукнул.
- Ах, ты, мой красавец, пришёл всё же! Кушать хочешь? Проходи, проходи мой хороший!
Кот с удовольствием расправился с куриной шейкой и крылышком. Запить ему выставили не молочко, а сливочки.
- Наелся мой хороший? Оставайся у меня, нам с тобой будет хорошо вместе.
Кот подошёл к новой хозяйке, мордой и всем телом потерся о ногу, промурлыкал:
- Да, наверное, останусь.
Если бы эту сцену видела Рекса, она бы наверняка возмущённо проворчала:
- Вот артист, стервец!
На радость женщине, Васька целую неделю не выходил из дома, только выскакивал по нужде. Позволял ей брать себя на руки, гладить и чесать за ушком, даже мурлыкал при этом. Потом запросился на улицу.
- Правильно, иди погуляй, познакомься со всеми, тебе здесь жить,- женщина открыла ему дверь.
В тот вечер он устроил показательную «выволочку» сибирскому коту. Основательно попортил ему шевелюру и захватил власть в кошачьем сообществе. Несколько вечеров посвятил «приведению к присяге» местных кошечек. Ночевать всегда возвращался домой, чтобы не волновать пожилую женщину.
В начале зимы решил наведаться в старые «владения». Муська встретила его шипением и показала зубки.
- Не лезь, отстань, пошёл вон! Вали отсюда, ты здесь чужой!
Даже подняла на него лапу. Васька применил приём, когда-то подсмотренный им у собак. Повернулся к кошке задом и хлестнул её по мордочке хвостом. Муська вцепилась в хвост. Мгновенный разворот и удар когтями в ухо. Прошипел:
- Ах ты, стерва - это тебе на память!
И спрыгнул с чердака.
Решил навестить Рексу, шмыгнул во двор, сел перед верандой. Тихо мяукнул.
- Привет!
Собака вылезла из будки и облаяла его:
- Убирайся отсюда! Только без тебя тут всё успокоилось, явился. Ты здесь чужой!
Поджав хвост, Васька мчался в сторону нового дома. Всё, ему здесь делать нечего, действительно он чужой.
Вот так была перевёрнута предпоследняя страница его беспутной жизни.

Прошло два или три года. Теперь, в этом крупном, вальяжном, заплывшем жирком коте, было трудно признать прежнего Ваську.
Летом, развалившись в тенёчке под яблоней, он лениво наблюдал за возившимися в пыли воробьями. Даже хвост не шелохнётся. А зачем? Постепенно притупился интерес к кошечкам и прочим приключениям. Добровольно и без боя передал «верховные полномочия» сибирскому коту. Кому и зачем он должен что- то доказывать. Он всем всё доказал и в первую очередь себе!
Вечером, его хозяйка усаживалась перед телевизором. Он любил этот момент. Запрыгивал ей на колени и сворачивался клубком. Женщина гладила его, чесала за ушком, а он мурлыкал. Постепенно её движения замедлялись, голова откидывалась на спинку кресла и, слегка похрапывая, она засыпала. Следом за ней Васька. Будил их противный писк телевизора. Программа телетрансляций заканчивалась. Женщина стелила постель, укрывалась спать, Васька устраивался в ногах.
Тихо и незаметно к ним подкрадывалась старость. А что нужно в старости? Правильно! Крыша над головой, тепло, да сытость и ещё, чтобы можно было перекинуться парой слов с кем-либо. Всё это, они имели.

Добавлено (01.08.2012, 00:50)
---------------------------------------------
*** Глава 16 *** Мрази.

В тот вечер отец вернулся с работы позже, чем обычно. Мы с сестрой уже поужинали, а мама ждала отца. Отец сел за стол и позвал нас:
- Идите сюда, расскажу о Рексе, я всё же узнал, кто украл её.
Мы с сестрой примчались в кухню и папа начал рассказывать:
- В обеденный перерыв зашёл в подсобку к электрикам, а там под смешки и матюги один мужик рассказывал, как двое работяг - бухариков решили заработать на пару пузырей. Ехали поддатые, знакомый шофёр согласился их подбросить до «второго посёлка». Увидели на пустыре двух собак, одна пёстренькая молодая. Решили украсть и продать за пару бутылок соседям - корейцам. Молодая собака для корейцев это же....
- А ну хватит! Без этих подробностей.
Мама резко, даже грубо, оборвала рассказ отца. Он осёкся на полуслове, виновато опустил голову, начал шуровать вилкой в тарелке. После паузы продолжил:
- Остановили машину, стали подзывать собак, те глупенькие и подбежали. Пока один гладил, другой набросил проволочную петлю. Слегка придушили собаку и запихнули в фургон. Привезли домой. Позвали соседей - показали собаку. Назвали цену - две бутылки водки. Пожилой кореец сказал, что дорого, но пообещал зайти ещё раз, утром в воскресение. Начали вытаскивать собаку из машины, она упиралась, пыталась грызть проволоку, бросалась на мужиков. Её опять придушили петлёй. Выволокли, бросили в сарай, привязав концом аркана к бревну. Две ночи она лаяла и выла. Полупьяные, матерясь, они несколько раз заходили к ней. Били, чтобы замолчала и не мешала пьянствовать дальше. Она бросалась на них, но петля делала своё дело. Собака задыхалась и впадала в беспамятство.
- Утром в воскресенье всем показалось, что она сдалась, смирилась. Не бросалась на людей. Позволила вывести себя на улицу. К продавцам подошёл пожилой кореец с сыном. Парень держал в руке увесистую палку. Сжавшись в комок, собака сидела на задних лапах с проволочным арканом на шее. Старший из покупателей, достал из-за пояса бутылку водки, помахал перед носом алкашей со словами:
- Вот, одну дам и всё!
- Понимал сволочь, что этим скотам надо опохмелиться, иначе сдохнут. Молодой кореец ехидно добавил:
- И на том скажите спасибо! Вам и «чекушки» могло хватить, но мой отец сегодня добрый.
Корейцы захихикали. Пьянчуги, что-то замычали, начали размахивать руками. Петля на собачьей шее слегка ослабла.
- Мощно толкнувшись, собака прыгнула вверх. Развернувшись в полёте, впилась клыками в кисть руки, державшей удавку. Рванула. С диким воплем мужик выронил проволоку. Упал в снег. Хлестанула кровь.
Молодой кореец попытался среагировать, замахнулся палкой, а ногой старался прижать конец проволоки к земле. Приземлившись, собака в низком стелющемся броске, опередила его, полоснув клыками по ноге. Выронив палку, охнув от боли, парень завалился в сугроб. Между пальцами руки, зажимающей рану, выступила кровь.
Буквально стелясь над землёй, унося на себе смертельную удавку, собака бросилась прочь.
- Всех, кто наблюдал эту сцену «торга», поразило одно. Собака, выглядевшая сломленной, безразличной к своей судьбе, атаковала мерзавцев молниеносно и молча. Только звук сомкнувшихся клыков и треск рвущейся плоти. (В последующие годы жизни, в самые критические моменты, Рекса атаковала также молча и жестоко).
Отец рассказывал дальше:
- Пока бегали за тряпками, перетягивали конечности, вызывали и ждали «скорую», эти два урода чуть кровью не изошли. Икру на ноге корейца собака располосовала пополам до кости. Вроде всё зашили, но до сих пор прыгает на костылях. Алкашу не повезло больше. Прокушенными и порванными оказались не только ткани и вена, но и сухожилие. Два пальца из пяти, теперь не действуют, так и остались скрюченными. Правда, доктор его успокоил:
- Стакан держать сможешь.
Выслушав рассказ, мама тихо сказала:
- А зря «скорая помощь» поторопилась.
Встала и ушла в комнату.
Давно нет в живых родителей, сестры. Давным-давно нет Рексы. Прошли десятилетия. Тогда в далёком детстве, моя мать резко оборвала рассказ отца. Не позволила ему рассказать о мерзостях, которые творят люди по отношению к собакам.
И вот теперь, буквально год назад я увидел передачу. Ведущий программы спокойно и подробно рассказывал об изысках и особенностях корейской кухни, сделав упор на корейских деликатесах из собачьего мяса. Подробно рассказывал, из каких собак и как готовят эти блюда. Пытался объяснить, оправдать это скотство, ссылаясь на народные традиции и особенности корейского организма.
Господи, как нестерпимо захотелось дать ему промеж глаз! Хорошо, вовремя спохватился, что передо мной экран телевизора. Услышь я подобный рассказ в детстве - на всю оставшуюся жизнь поставил бы знак равенства между фашистами и корейцами. Мерзость она и есть мерзость. Чем бы её ни пытались оправдать.