| Virhand | Дата: Вторник, 06.06.2017, 20:23 | Сообщение # 1 |
 Посвященный
Группа: Проверенные
Сообщений: 146
Статус: Не в сети
| Продолжение.... И вновь не до конца...
..........................................
***
На городской площади, заполненной десятками, а может и сотнями людей, кипела жизнь. Музыканты в разноцветных костюмах исполняли свою задорную музыку, собравшаяся вокруг них толпа ликовала, некоторые особы даже пританцовывали. Другие гости ярмарки становились в гигантские очереди, дабы приобрести невиданные в обыкновенные дни товары: шутовые шляпы, высокие колпаки волшебников, разнообразные праздничные костюмы, причудливые фигурки невообразимых чудищ, водных дев, или русалок. Стоял галдеж, торговцы и покупатели буквально сражались за медяк в стоимости товара, народ сквернословил и разъяренно махал руками, утомившись бесконечным ожиданием своей очереди. Мальчики и девочки весело носились по всей площади, путаясь между ногами прохожих, кричали друг другу, играя в различные игры, кружили хороводы и постоянно подбегали к столикам с бесплатным угощением для детей. В центре площади, возле большого фонтана, образовалась не менее большая толпа, внутри которой уже третий час без остановки на спор и азарт плясали смельчаки. Продыху не было, расслабиться было невозможно.
Флажки, развешанные между торговыми палатками и столбами, медленно качались на ветру.
-Дамы и господа! – Ли’орвин вышел на специально подготовленную для выступлений платформу, полным надежды взглядом облетел площадь. – Только сегодня наш знаменитый театр готов исполнить совершенно новую пьесу, о празднике, в честь которого мы все сегодня здесь собрались! О празднике, который любим всеми, от мала до велика! О, безусловно все ждали Праздник Урожая! И теперь, когда все заботы и переживания остались позади, мы приглашаем вас к нам в гости, в театр, на пьесу «Охотник за тыквой, или как Овнир Ухоголовый чучела испугался»! Уверяю вас, что вы не разочаруетесь! Наш дружный и без сомнения, веселый коллектив, заставит вас всех забыть о проблемах сущих и погрузиться в совершенно иной мир! Мир радости! За билетами обращайтесь к моему помощнику – вон тому господину с забавно закрученной бородкой. Цена билета всего одна серебряная! Начало всего через один час, торопитесь, уважаемые гости ярмарки!
Ли’орвин с улыбкой спрыгнул с платформы, крутанул украшенной маленькой деревянной тыквой тростью, гордо зашагал обратно, в театр. Он был уверен, что этот день удался…
Через час зал театра, если так можно назвать арендованное помещение таверны, захватила толпа. Людей, эльфов и гномов было столько много, что негде было развернуться. Да что уж там, невозможно было даже руки на пол локтя расставить. Но в целом, гостей устраивал такой расклад, и ни одно лицо не показало недовольство, не было слышно ни одного ворчливого голоса. Разве что гномы, которые не успели занять места в первых рядах, сквернословили, потому как ничего не могли разглядеть за спинами длинноногих.
Они стояли в стороне от основной массы народа, возле стойки владельца таверны, внимательно просматривая всех, кто находился возле сцены. Все трое не выделялись никаким образом, не привлекали никакого внимания охраны театра.
-Семеро, - сказал гном, спрыгнув со стойки. – Еще не известно, сколько скрыто от глаз. Ли’орвин, его «правая» и «левая» руки, должно быть на втором этаже. Пройти туда можно только по лестнице, а она скрыта за сценой, мать ее.
-Девятеро их, Оденрим, - пробежав глазами по всей области вокруг таверны, поправил его высокий смуглый мужчина.
-Девятеро, так девятеро. Как действовать то будем?
-Для начала надо дождаться, пока толпа разойдется. Ребята к тому времени будут выслушивать лекции по поводу ошибок во время выступления. Иначе говоря, главную цель и его помощника можно взять без труда. С охраной дело сложнее, но я уверен, что они никчемные неучи, работающие за наркотик, или бутылку. Но все равно, нужно быть осторожными, пространства здесь мало. Если кого загонят в угол…
-То есть ты предлагаешь идти на рожон? Свихнулся, дурень? – третий участник заговора панически огляделся, кивнул и потащил товарищей за собой, еще дальше от толпы.
-Можно попробовать убрать охрану сейчас, во время выступления. Народ и не заметит, - предположил он.
-Как это «не заметит»? Ты тоже свихнулся что-ли? У людей глаза не на заднице! – гном дернулся, харкнул в пустую бочку.
-Кто сказал, что прямо таки здесь их убирать? Отведем куда-нибудь, например, вон того, что левее всех, вон за тот угол. Там есть проход. Вот там можно и избавиться от него. Вон того, что справа, можно выманить на улицу и уже там заколоть, а потом спихнуть в стоки…
-Не неси чепухи, зараза, - противился Оденрим. – Заметят. Заметят! Не бывает такого, что был человек, а потом делся куда-то… Хотя, бывает. Но это не тот случай. К тому же, за ними наверняка наблюдают, наверняка и сами друг за другом наблюдают – заподозрят неладное. Нет, так дело не пойдет у нас.
-Я знаю такую охрану –даже если и заподозрят, ничего предпринимать не станут. А если же и провалится план, то одним-двумя противниками меньше все равно. Проще будет с остальными разобраться.
-Проще?! – гном прямо-таки взбесился. – А что будет с детьми? Ты подумал? Да их сразу поубивают! А какова наша задача, а? Защитить их! Вот какова задача, Гендрих!
-Оденрим, Гендрих, - прервал их спор смуглый. – Безусловно все знают, какая у нас задача. Все прекрасно понимают риски и пытаются найти более безопасный путь к цели. Однако же, эта идея изначально обречена на провал, потому как устроить резню во время пика активности охраны и управления театра, идея глупая.
-И ты предлагаешь забросить это дело? Оставить детей в лапах этих ублюдков? – гном, кажется, закипел. Его морщинистая морда, на половину прятавшаяся за густой, но короткой бородой, приняла малиновый оттенок.
Кругом раздавались оглушающие хлопки гостей.
-Я предлагаю дождаться ночи и наведаться в театр тогда, когда все будут спать, или…
-Или мучить детей, мать твою? Не знаю как ты, но я не позволю им дотронуться до них еще раз. И уж поверь, коль я решил – я сделаю. Даже если придется действовать в одиночку.
-Идиот… - Гендрих сокрушенно качал головой и сквернословил.
-Ради благой цели можно и пожертвовать золотой монетой.
-А как же…
-Ради благой цели можно и пожертвовать золотой монетой, - хладнокровно повторил Маар. - Повторюсь: вся эта затея глупая. Не продумали ни хрена за ранее, не придумали пути отступления. Ничего. Только стражу подломали под дело, зараза. А толку то от них, а? Стоят и ни черта не делают, только глаза на наши деяния закрывают. Нет, так дело не пойдет, господа. Ей богу, болтаем тут как дети малые.
Помолчали. Все трое смотрели на сцену, на выступление, но никто из них словно не замечал происходящего там. Все погрузились в свои мысли, как затонувшие корабли в море. Энэйвиан видела их, прячась за кулисами. Видела их серые каменные лица, точно утратившие надежду. Видела, как Оденрим нагло сплюнул на пол и грузными шагами ушел прочь из таверны. Как Гендрих плюхнулся на пол, свесив голову вниз. Только Маар тар Маргад неутомимо стоял статуей на месте, не отводя взгляда от сцены
-Я знаю, что нам делать. И артисты не пострадают к тому времени, Оденрим.
-Ты уверен?
-Я ни в чем не уверен.
-Ох, зараза. Ну, говори, что у тебя на уме…
***
Оденрим, нахмурившись, ожидал темного часа. Сумерки медленно накатывались на землю, открывая взору все больше чистейшего цвета звезд. Стража городских ворот, на которых пристально глядел Маар, мирно дремала, оперевшись на вогнанные на пол пальца в землю гизармы. Яркие огоньки посверкивали из-за лесополосы возле дороги. Чувствовался аромат вяленого мяса, исходящий со стороны огоньков, слышались радостные вскрики охранников странствующего театра, изредка проскакивали всплески визга, чудилось душераздирающее хлюпанье актеров. Театр жил своей жизнью, скрываясь в небольшой котловине. Проходящий люд и не замечал, как шагает мимо обители плясок, веселья, разврата и боли.
Желание действия пробивали Оденрима точно копье. Тем более что все трое молчали, не смея выдавить из себя ни единого звука. Не потому что боялись обнаружиться – что было крайне сложно сделать, учитывая расположение на холмике за рядком широких деревьев, а потому что всем было о чем подумать.
Время тянулось, звезды загорались, пляски плясались.
-Сколько еще ждать то, - шепнул гном, потирая руками приготовленный клинок. – Того глядишь, дождемся восхода солнца.
-Терпи, короток. Через пару часов двинемся, будет тебе резьба по плоти.
-Чего мы вообще тут сидим? Нельзя что-ли по времени прийти, а? А то только задницы морозим – земля то не девка, холодная, зараза.
Ответил ему только шелест желтеющих листьев, гонимых ветром от дерева к дереву. А потом и он затих, оставив за собой звенящую тишину.
-Может, хоть сыграем в чего-нибудь, а? Кости, может? Или… Коресст? Ну, все же любят карту и кость!
Его идею вновь проигнорировали. Гендрих и Маар были настроены куда более серьезно, чем Оденрим…
Время шло, небо чернело, огни все ярче горели. Гном чувствовал, как сон настигает его, как мрачные щупальца сжимают его все крепче, как звуки окружения растворялись, как исчезали будто замерзшие фигурки Маара и Гендриха. Он пытался бороться со сном, пытался взять себя в руки, бил себя ладонями по щекам, до боли натирал глаза.
«Еще не много. Совсем чуть-чуть, и тогда начнется сражение. Нет времени для сна, надо терпеть!»
Проснулся он от пинка под бок, услышал шуршание рядом.
-Уже идем? – голосом изрядно выпившего постояльца таверны, прокряхтел гном.
-Идем. Пляски кончились, огни потухли, - Маар с хрустом размял пальцы, проверил меч в ножнах. – Разве что отдельные огоньки еще мерцают по краям лагеря. Гендрих все разведал – половина охраны храпит, другие еле ноги передвигают. Телега с ребятами возле ручья с северной стороны. Высвободить их труда, думаю, не составит. Если повезет, охрана даже не прознает, что произошло.
-Погоди-погоди, Маар! Ты что, и впрямь решил без боя пройти? Так зачем тогда все эти концерты и приготовления? Взял, пошел, да упер курицу из курятника. Никакого интереса, мать твою.
-Посмотрим, как повезет. Пойдем.
Воздух был холодный. Не спящие охранники съежились, рассевшись вокруг костра, и болтали о своем, не замечая ничего вокруг. Путь был безопасен и чист, ни одна живая душа не стояла у них на пути. Только засохшие листья тихонько шуршали под ногами, но щекот ветра скрывал и эти следы.
Лагерь оказался больше, чем они думали. Гендрих, разведывавший обстановку, тоже был удивлен настоящим размером странствующего театра. Всюду были фургоны со снаряжением, с припасами, с различными приспособлениями для особых игр. В стороне было даже что-то вроде конюшни – область между деревьями, ограждённая быстро сооруженным деревянным забором, внутри которой было полным полно сена. Лошади всем табуном располагались именно там. В стороне, возле естественной ограды в виде можжевельника, выстроились в ряд палатки охраны. Ближе к центру самого лагеря высился большой шатер, в дневное время колющий глаза своим обилием яркий красок теплой палитры. Не трудно было догадаться, что шатер – не что иное, как обиталище Ли’орвина, главы театра.
Если бы они знали, что происходит в шатре, то бросились бы туда сломя голову. Но они не знали.
-Вот их обиталище, -кивком указал Гендрих на телегу с громадным ящиком, который словно глядел на них узенькими оконцами с решетками из темноты. – Там они, актеры то. Ключи только нужно добыть. Вон какая дверища, не выбьешь и тараном, черт его за рога…
-Эй, там! – постучал навершием меча Оденрим по ящику. – Как выпустить то вас? Ну-ну, только этого, шуму то не подымайте.
Внутри ящика прямо таки базар образовался, каждый считал должным как-то прокомментировать происходящее. Одни, как смог расслышать гном, не верили и считали, что это уловка Ли’орвина, другие думали, что это кто-то шутки шутит, измывается. Оденрим и его компания, свесив носы, ждали, пока в ящике все более-менее успокоится и, как только это случилось, Маар повторил вопрос.
-Ну энно, должны быть у Олида – главенного у охраны ихней, ну то есть нашей… Ну того, энно, театра, - глухо раздалось из-за деревянной стенки, сопровождаясь звонкими постукиваниями. - Ну или моженно у самого Ли’орвина отыскать, наверное. Но токмо, энно плоховенно окончится и для нас, и для вас, а как же…
-Не беспокойтесь, - отрезал Маар. – Где Энэйвиан? Ее здесь нет, это точно. Она бы ответила… Ли’орвин забрал ее?
-А как же! – в ящике кто-то точно об потолок головой ударился. – Ее и еще две девки. Уонну и Арану, видать.
-Прекрасно… - Маар выругался и сплюнул на землю рядом с колесом. - Ладно, два зайца одной стрелой.
-Или пол зайца за две стрелы.
-Слышишь там? – Оденрим невольно вздрогнул, почувствовав бодрящий холодок. – Олид там же? С Ли’орвином?
-Откудова нам знавоть то? – В ящике вновь начался переполох, голоса загудели.
-Тс-с, тихо!
-Да вона, от ихнего фургона шум идет, - где-то поблизости послышались пропитые голоса охраны. Маар притих, замер, пытаясь понять – не показалось ли ему. Оденрим встал в обороняющуюся стойку, фыркнул. Этого момента он и ждал.
-Кто здесь? – из-за фургона в десятке шагов показались четверо охранников. Один из них держал закоптившийся фонарь, который скорее не освещал, а лишь слепил глаза и мешал обзору. Другие вяло плелись за ним, по пути зевая и охая.
Дело поменялось как только они заметили троицу, вернее, блеснувший сталью, и через мгновение исчезнувший за фургоном сапог Гендриха. Охранники моментально, не иначе как машинально, выхватили оружие и приготовились к бою.
-Выходи, любопытенный ты хрен! – как бы надсмехаясь, бросил охранник. – Знавоем, что здеся ты, видали тебя, заразу таковенную! А ну вылезай, а не то узнавоешь, что таковенное белая сталь!
Упрашивать не пришлось. Оденрим, красный как арбуз, выпрыгнул из-за фургона, необычайно ловко для гнома произвел серию финтов с мечом, при этом быстро приближаясь к стражникам театра, успел отразить две атаки и рубанул наискось снизу одного из них. Эффект неожиданности сработал, но лишь с одним – еще трое уже были готовы и окружили гнома со всех сторон, прижав его к дереву.
-Где вы… - заорал гном, отражая сразу две атаки сверху. – Где вы, сукины дети?! Хорош… - следующую атаку он отвел в сторону, затем ловко увернулся от наотмашь произведенного удара, одновременно отвалив от дерева, совершил прекрасный пируэт и резанул второго охранника между под ребрами. Тот даже закричать не успел.
-Хорош ворон считать, мать вашу! – прокричал Оденрим, очередной раз блокировав атаку врага и отскочив в сторону. Сражаться, как это не странно, было проще ему, благодаря своему росту.
Когда Маар и Гендрих наконец покинули укрытие, третий охранник свалился на землю, пробитый насквозь клинком гнома в области печени. Он еще дышал, еще цеплялся за жизнь как только мог, но все было решено одним ударом по хребту. Больше он не издавал никаких звуков, дух покинул его.
Тот охранник, что остался в живых, бросил свой меч и попятился назад, прижав руки к груди. Из его уст вылетали мольбы о спасении и пощаде. Но гном был не в настроении прощать и отпускать – он быстро догнал охранника и, почти не встретив сопротивления, вонзил клинок ему меж ребер. Жуткие, полные ужаса глаза охранника медленно потухли и превратились в блестящие камешки, отражающие свет брошенного фонаря, как зеркало.
-Опять все самому делать надо, - бросил гном, пнув охранника под собой. – Чего вы там сидели как на именинах, а? Может, так и дальше будет – я делаю всю грязную работу, а вы потом славу делите? Или что мы там обычно…
Договорить он не успел; появились еще охранники, сбежавшиеся на звуки боя. В этот раз их было в разы больше. Те девять, что насчитал Гендрих в зале таверны, составляли лишь половину настоящего числа охраны.
«Бой будет жарким», - подумал Маар, оценивающе осматривая каждого врага.
«Это будет знаменитая ночь!», - заполыхал Оденрим и выплеснул из себя боевой клич.
Сталь звенела, пляска жизни и смерти достигала своего предела…
-Олид! Что там творится? Олид! – Ли’орвин резко вскочил со стула, коленом толкнув Уонну. – Где тебя собаки носят, Олид!
-Да, господин! – в шатер влетел запыхающийся мужчина, весь мокрый от пота. – Там энно, черти драные чего творится то! О-ох…
-Говори, зараза, чего там происходит, - Ли’орвин схватил на половину пустой кубок, нервно замаячил.
-Энно… Энно разбой, нападение, грабеж и смертоубиение! Господин, чего прикажете делать? Наши охранники не справляются с энними бандюгами.
Ли’орвин замер, на миг, горящими яростью глазами уставился на Уонну. Она сидела подле дубового стола, вместе с Энэйвиан. Обе дрожали, но не издавали ни звука.
-Маленькие суки… - господин бросил кубок в сторону, хлопнул кулаком по ладони. В следующие секунды можно было услышать бросающие в дрожь звуки ударов, последующие за ними протяжные стоны и крики. Но никто не мог услышать, никто не мог знать.
-Сколько их? – Ли’орвин стрельнул взглядом в Олида, от чего у того перехватило дыхание. – Сколько?!
-Т…трое, господин. Ни дать, ни взять – мастера… Когдашне я бросился вам докладывать, значится, они успели уложить пятерых. И до этого еще четверых. Не иначе…
-КТО ОНИ?! – Ли’орвин заорал на весь шатер своим чудовищным голосом. Наверное, даже стража города услышала этот крик. – Можете не говорить, я уже понял…
-Господин…?
-У нас были с ними дела. Давно, еще до всей нашей авантюры…
-Кто?
-As Westfour
-Кто-кто? – повторил Олид, явно не понимая, о ком идет речь.
-Не важно кто это. Олид…
-Какие будут указания? Мы будем уходить?!
-Пожалуй. Вы, девки! А ну… Что вы, сучары, делаете?!
Арана, Энэйвиан и Уонна, стали напротив выхода из шатра, вооружившись кочергой, одной на троих. В их глазах виднелась ненависть и паника.
-Олид…
Глава охраны Ли’орвина решительно шагнул на встречу пленницам. Клинок звякнул, задев стальную оковку поясных ножен.
-Глупые… В сторону!
Ответа он не услышал, как и не увидел ожидаемой реакции пленниц. Взирая смерти в глаза, они продолжали стоять на проходе, сжимая перед собой кочергу. Олид замахнулся. Но ударить не успел. Его огромные размеры сыграли с ним злую шутку…
Ли’орвин выронил чашу с вином, узрев, как конец кочерги, переливаясь багрянцем в свете огня, торчит из спины Олида. Такого исхода событий, по истине ужасающего для него, эльф не ожидал. Его единственный путь отступления был перекрыт какими-то жалкими юными девками из его собственного театра…
-Вы не посмеете…
-Еще как посмеем, собачья твоя пасть! – перебила его Арана, выдергивая кочергу из тела Олида. – Ох, мразина, еще как посмеем! Садись и жди своей участи, поганый хер! Не думай, что энна кочерга, или эннот меч не коснутся твоей глотки!
Острая боль пронзила Гендриха возле уха. Он не успел увернуться и вражий клинок оставил длинную полосу уродства, тянущуюся через щеку к носу. Кровь широкой стеной залила четверть лица. Он пошатнулся, но заметил взмах руки охранника и машинально подставил меч под удар. Звона он не услышал и тут же упал на колени, беззвучно крича от боли, теперь уже за плечом. Острая сталь, казалось, вырвала ему целый кусок плоти, открыв чудовищный вид на кости. Но так лишь казалось.
-Маар! Оденрим! – Гендрих из последних сил отражал атаки с двух сторон, мастерски орудуя сталью меча и щитка на руке. Земля под ним пропиталась кровью.
Гном был чуть в стороне, сражался с тремя охранниками в целой куче мешающихся трупов. Безумный танец огня и меча, в исполнении Оденрима, поглощал любые попытки пробить его оборону. Удар за ударом, мечи отскакивали друг от друга, с каждым разом затупляясь все больше. Шум окружения, зов собрата по оружию потерялись где-то в пылу сражения, будто стали пеплом сгоревшей в костре бумаги.
Песнь звона стали о сталь, удар, выворот и пируэт. Охранник не успел и заметить, как широкий клинок просек его бедренную артерию и пустил на волю литры крови. Он упал, сжимая ногу выше раны и закричал. Кровь лилась, умирающий безысходно орал, гном вертелся, уклоняясь, парируя и контратакуя очередного врага. Смерть играла свою игру.
-Маар!
В удачном отскоке в сторону, он увидел Гендриха, ослабшей рукой блокирующего размашистую атаку. Меч выпал у него из руки, отлетел в сторону. Жуткий хруст затмил даже крики разъяренных бойцов. Маар осекся, потерял тонкую линию комбинации финтов, оттренированных годами практики движений и ударов, споткнулся о ногу мертвеца. Падение спасло его от булавы, рассекшей воздух там, где должна была быть его голова в тот момент. Через миг, он увидел возвышенный над собой клинок другого врага, не мешкая перекатился в сторону, выполнил винтовую подсечку и уже через мгновение стоял на ногах в окружении пятерых жаждущих крови и мести бойцов.
Гендрих бездыханно валялся в луже крови.
-Во имя Орла и Змеи! – Оденрим появился словно ангел-хранитель, ворвавшись в окружение Маара как озверевший боров . Молниеносными, невероятно точными взмахами клинка отправил в ад сразу двоих охранников, развернулся в скольжении по скользкой от крови траве спиной к Маару.
-Двое против всех, - выкрикнул он, взирая в полные ужаса и озлобленности глаза врагов. – Как в старых легендах о падших королях и королевствах!
Лязг. Финт и контрудар. Охранника точно бросило в сторону, прямо на своих товарищей.
-Сдохнем, но…
В этот раз противник ударил с обоих сторон, гном парировал только один удар – второй, прямой сверху, должен был насмерть прибить его, впившись в череп, как в дерево. Но меч скользнул, вывернулся и выпал из руки охранника, пораженного жуткой отдачей стали. Маар, расправившись со своей порцией противников, успел защитить гнома, в пол оборота обошел охранника и в тот же момент рубанул клинком по его спине, оставив длинную глубокую полосу кровавого следа. Гном видел, как охранник падал с ужасом на морде, схватившись обеими руками за спину. Он слышал его секундный предсмертный вой. Маар кружился рядом, градом ударов награждая врагов, идеально оттренированными движениями , тютельку в тютельку, он избавлялся от врага, ловко скользил, уходил в сторону и вновь атаковал. Был заметен лишь алый блеск клинка, отражающего тусклый свет фонаря…
Долго еще продолжалось сражение. Луна медленно плыла по небосводу, будто ища более удобное место для взора на битву, ветер шелестел листвой, будто аплодирующий зритель, глядя на арену. Кровь и сталь, смерть и жизнь безумно плясали, и пляска эта была воистину дикой.
Он содрогнулся, услышав распугавший в округе всю живность крик.
-Ли’орвин!!!
Туман спокойствия в шатре развеялся, не смотря на безжизненное молчание, царившее здесь. Яркие золотистые краски ткани теперь казались ему мерзкими, чужими и враждебными, как в мрачном подземелье тюрьмы. Именно тюрьма приходила в образ ближайшего будущего эльфа, хоть он прекрасно понимал, что его ждет, слышал это в разящем гласе Маара. Но убегать он не мог. Он просто сидел, поникшим взглядом плывя по своему театральному замку – шатру. Брызги света масляных ламп создавали уродливые узоры на тканях и мебели, будто указывая ему путь в Земли мертвецов, словно говоря:
«Пора, воссоединение должно свершиться».
-Ну что, эльфятина! – Арана, совсем осмелевшая, придвинула к себе свободный стул и села на него, как на коня, свесив руки через его узорчатую спинку. – Доигрался в «хорошего-плохого дельщика»? Каковенно осознавать, что энно кончинка? Тю-тю, твоихнех шуточек и мерзопакостей боле нема!
Эльф молчал и ждал, когда в шатер наконец заявятся Маар и его компания. Шум боя прекратился, радостных, или грустных вскриков охраны тоже не было слышно. Ли’орвин знал, что это значит. Энэйвиан, Уонна и Арана, конечно же, тоже.
-Aes ennaio tiar-le, Aelph. Kaenne neshewas tiol’e. – Энэйвиан, без каких-либо эмоций царапала душу эльфа своим взглядом и сухим голосом. Таким, можно сказать каменным, что эльфка сама удивилась его звучанию. А потом раздалось...
-Ли’орвин!
Сперва послышались тяжелые, как колонны шаги, показались узкие тени на земле. Потом он увидел их, всех в крови, в изорванных клинками одеждах, в украшенных десятками шрамами от столкновения с оружием доспехах. На них не было лица.
-Maare tair Margade as Westfour ria Ahess, en… Harg leuns Tuill. Entverge. – приветствовал эльф, раскинув руки в разные стороны. Он пытался выглядеть бесстрашным и гордым. Но все в шатре знали, кто он на самом деле.
-Заткни свою сгнившую эльфью пасть!
Маар шагал быстро, уверенно и гордо, всем своим видом показывая гнев. Эльф уже чувствовал боль, но не шелохнулся - продолжил спокойно сидеть на месте, словно бы никакого Маара тут и не было вовсе.
Он почувствовал лишь один удар, размашистый и быстрый, выкинувший его со стула как кочан капусты. А потом он уже не мог подняться и разобрать, что к чему – в глазах помутнело и сон взял его в свой мир грез.
-Прошу, оставьте нас четверых на пару минут.
«Арана», - Ли’орвин успел понять, что лежит на столе. Руки и ноги его были зафиксированы наспех прибитыми гвоздями путами к столу. Левая часть лица жарила чертовски острая боль. Он знал, что это был удар стальной перчаткой, с маленькими пластинками на каждом пальце, какие носят без исключения все Вестфорцы, как знак принадлежности дому и гильдии.
Потом он услышал ворчание Оденрима и смиренный, чуточку расстроенный голос Маара. Услышал, как тяжелый полог из грубой шкуры под собственной тяжестью свалился, закрыв выход из шатра. Услышал медленные шаги, отдающие звонким эхом железа, точно бы кто-то шел, снарядившись лошадиной подковой. Услышал мертвый голос Энэйвиан, потом Уонны и Араны. Он слышал их гнусные предложения. И на этот раз, он уже не был спокоен…
Сердце эльфа забилось сильнее, зрачки расширились, будто стараясь поглотить больше света вокруг и погрузить шатер в тьму, чтобы они не видели его, и его страха. Впервые Ли’орвин по-настоящему боялся. Какова будет месть трех одичалых от вечных мук девиц? Что ждет его в ближайшие минуты? Он потерялся.
|
| |
| |
