| MrArkadiy | Дата: Среда, 27.08.2014, 23:19 | Сообщение # 1 |
 Неизвестный персонаж
Группа: Пользователи
Сообщений: 2
Статус: Не в сети
| Здравствуйте! Надеюсь, не нарушаю никаких правил (ознакомился - вроде бы не должен), первым же сообщением выкладывая рассказ. Написано было под влиянием Хармса, да и вообще захотелось спародировать детскую прозу.
В одном маленьком городке жил-был такой же маленький мальчик, которого все просто звали Лёней. Лёня делал все то, что делают такие же маленькие мальчики его возраста: гулял с друзьями, смотрел мультики, на день рожденья кушал торт, запивал его чаем без сахара, читал книжки с картинками и ходил в детский сад.
Как-то раз мама Лёни, крупная женщина с бигуди и в халате в цветочек, позвала его кушать борщ.
- Лёня, иди кушать борщ!
Лёня молча отложил книжку с картинками, и сел на высокий-высокий стул, настолько высокий, что его детские ножки в синих носочках даже не касались большого-большого персидского ковра, купленного на рынке у таджика с золотыми зубами, которого звали Асламбек – но это не важно.
«Хлюп-хлюп, хлюп-хлюп» - наворачивал Лёня большой ложкой свой борщ из тарелки с утятами.
- С хлебом ешь, Лёня! Давай, я тебе сметанки подложу! – говорила мама, заботливо крутясь-вертясь вокруг.
Кушал-кушал Лёня, а мама все не унималась:
- Кушай-кушай, Лёнечка, надо вырасти большим-большим, сильным-сильным, как твой папа-инженер!
Мама уже собиралась сесть за свой такой же большой стул, как у Лёни, но который рядом с ней казался совсем крошечным. Ни с того ни с сего, Лёня положил ложку на стол и подошел к маме.
- Что такое? Не нравится? Кушай, Лёня!
И тут – т-р-рах! – и Лёня своим детским кулачком ка-ак ударит маму прямо в нос, что аж все бигуди разлетелись в разные стороны, и одна даже угодила коту Ваське в тарелку с чуть-чуть прокисшим молоком.
- Ой-ой, ой-ой, батюшки! – завопила мама Лёни, - Лёня, Лёнечка, что с тобой? Что ты делаешь?
А Лёня как ни в чем ни бывало – смотрел на нее своими глазами-пуговицами, скромно улыбался, как обычно, и не говорил ни слова.
«Страсти какие!», подумала мама «Что с ним творится? Уму непостижимо! Это все его мультики американские! Я там видела, как мышь все колотит кота несчастного!».
А самое странное, подумала мама потом, когда уже, доев борщ, села смотреть передачи, где девчонки замуж за мальчишек выйти хотят, самое странное – что Лёня потом дальше кушал борщ, даже со сметаной, даже с хлебом и не подумал извиниться!
«Может, он это не нарочно?»
Ровно в полшестого домой вернулся папа-инженер Гаврила Гаврилыч. У сразу же, с порога, он видел распухший, еще более красный, прямо как помидор, нос своей жены и мамы Лёни.
- Рыбка моя, что случилось? Неужто воры? – выпучив свои бровастые глаза, вскрикнул он.
А мама и его жена лишь прильнула к его могучей волосатой груди, залилась горючими слезами и сказала:
- Это все Лёня, он меня ударил, вот просто взял и ударил! Я думаю, это все от телевизора его и книжек!
- Никакого телевизора и книжек! – решительно, потому что он главный мужчина в семье и добытчик, сказал Гаврила Гаврилыч.
Теперь Лёня больше не смотрел телевизор и не читал книжки, а просто смотрел в окно и иногда пускал бумажные самолетики и гадал, приземлятся ли они в лужу или на лужайку.
Наступил вечер, и Гавриле Гаврилычу пришли его друзья по работе: Михал Михалыч, Иван Иваныч и Семен Семеныч. Сели они за стол, говорить про президентов, пить водку и распевать матерные песни.
- А где сына твой, Гаврила Гаврилыч? – заикаясь, спросил Михал Михалыч.
- Да, где твой наследник? – запинаясь, поддакивал Иван Иваныч.
- Вырос, наверное, посмотреть бы! – заминаясь, напомнил Семен Семеныч.
- Лё-ёня, подь сюды! – отрыгнув, крикнул Гаврила Гаврилыч.
- У-у-у, какой большой вырос мужик! – запинаясь, сказал Михал Михалыч.
- О-о-о, настоящий мужчина, продолжатель дела! – заминаясь, сказал Семен Семеныч.
- А-а-а, Лёнёк-пенёк, все делает впрок! – заикаясь, сказал Семен Семеныч.
Тут уже и Гаврила Гаврилыч хотел сказать, мол, эх, сына какого вырастил, как тут – р-р-раз! – и Лёня его ка-ак ударит в его прямо в глаз, что Гаврила Гаврилыч сразу протрезвел и пить почти бросил.
- Ужас какой, караул! – заминаясь, крикнул Михал Михалыч.
- Разбой, хулиганье малолетнее! – заикаясь, согласился Иван Иваныч.
- Это все от недостатка воспитания! – запинаясь, подытожил Михал Михалыч.
И Гаврила Гаврилыч подумал: действительно, от недостатка воспитания! Ну ничего, в школу Лёня пойдет уже через месяц, там из него сделают настоящего человека. Подумав это, Гаврила Гаврилыч улыбнулся и дальше стал говорить про президентов, пить водку и распевать матерные песни со своими друзьями по работе.
Потом уже, когда ложился он спать на две кровати, снимал с двух рук двумя руками двое часов, накрывался двумя одеялами и целовал на ночь обеих своих жен, Гаврила Гаврилыч подумал: «Хм!» - так он думал, когда ему что-то казалось очень-очень странным, чего не понимают даже такие умные инженеры, как он.
Шли дни, за ними – недели, а затем пошли дети в школу. Попал Лёня в первый «Б», вызывали его доске считать яблоки и груши, учил стихи Пушкина и Лермонтова про таинственный Кавказ, писал диктанты про ёжиков и лисичек, и – б-бамс! – как ударит то одноклассника, то одноклассницу, то учителя, то завуча, а потом даже самого директора Геннадия Геннадьевича!
- Ох-ох, охо-хох! – причитал тот самый директор, которого Лёня так ударил во время линейки, что аж зубы все золотые ему выбил!
Ударит – и даже в лице не переменится: смотрит на всех своими глазами-пуговицами, скромно улыбается, как обычно, и не говорит ни слова.
И все подумали, что Лёня, наверное, болеет!
Мама и Гаврила Гаврилыч взяли Лёню за ручку и отвели его к доктору с маленькой бородкой, в больших очках и белом колпаке. А на стене у него висело много-много дипломов в красивых рамочках под стеклом.
- Это все от того, - обращался доктор к маме Лёня, - что вы слишком много смотрите телевизор и мало уделяете времени сыну!
Мама подумала «И правда!» и стала уделять Лёне все свободное время: водила его в кружки, секции, музыкальную школу. И все вроде бы стало хорошо – дома носы и зубы у всех были в порядке, да и в школе тоже.
Все обрадовались, купили Лёне торт со съедобной машинкой на нем, уже собрались пить чай и вместе по телевизору смотреть кино про то, как все пьют водку и попадают в различные неприятные ситуации, как вдруг – «Дзинь-дзинь! Дзинь-дзинь!» - зазвонил телефон.
- Алло? – взяла трубку мама Лёни.
- Виктор Викторович на проводе! – это был директор спортивной секции, куда ходил Лёня – Ваш сын бьет детей по лицу!
- Как? – охнула мама так, что все огурцы на ее лице вмиг стали маринованными.
- А вот так – р-р-раз! – и прямо своим кулачком! А потом он смотрит на всех своими глазами-пуговицами, скромно улыбается, как обычно, и не говорит ни слова. Непорядок! Незамедлительно проведите воспитательные работы!
И все вмиг погрустнели, один только Лёня доедал уже съедобную машинку, которая, кстати, была довольно вкусной.
А потом Лёня и вовсе снова начал бить всех по лицу в школе – как минимум трех мальчиков, двух девочек и одного учителя в день, а по пятницам – даже завуча или директора! А как-то раз вообще приезжала комиссия, всех детей отправили мыть полы, потому что уборщица некстати заболела ангиной и атеросклерозом, и как только пришли пузатые дядьки и старые женщины с кудрявой прической вверх, Лёня сразу же – кр-рях! бд-дыщь! – кому в глаз, кому в нос – а кого-то вообще в ухо ударил.
- Такой вот у нас особый ученик есть, ничего не можем поделать! – разводили руками учителя и завучи.
- Да уж, да уж, нынешнее поколение! – понимающе кивали пузатые дядьки и старые женщины с кудрявой прической вверх.
Отвели снова Лёню к доктору, у которого, кажется, стало еще больше дипломов в красивых рамочках под стеклом, что некоторые даже пришлось на окно повесить.
Доктор выслушал плачущих родителей Лёни и почесал бородку.
- Это все от того, - обращался доктор к папе Лёня, - что вы слишком много пьете водки!
Папа подумал «И правда!» и совсем перестал пить водку. Михал Михалыч, Иван Иваныч и Семен Семеныч сразу же перестали ходить к нему в гости. Дальше больше – Гаврила Гаврилыч перестал есть и пить все вредное, соленое, перченое, жареное, мясное, мучное и так далее. В общем, начали вести здоровый образ жизни, а, как известно, в здоровом теле – здоровый дух! Вместо этого, встав рано по утру, Гаврила Гаврилыч брал с собой Лёню на утренние пробежки, закалялся, ходил с ним в лес по грибы, на рыбалку, в походы, на охоту и так далее, куда еще можно пойти отцу с сыном.
И все вроде бы стало хорошо – дома, в школе, на секциях и кружках носы, зубы, уши у всех были в порядке.
Все обрадовались, но торт уже не купили, потому что вредно, а сели перед телевизором, смотрели передачи про спорт и кушали легкие салатики, как вдруг – «Дзинь-дзинь! Дзинь-дзинь!» - зазвонил телефон.
- Алё? – взял трубку папа Лёни.
- Олег Олегыч на проводе! – это был директор магазина спортивных товаров, куда ходил Лёня покупать себе и папе снаряды и прочие гантели, – Ваш сын вчера ударил продащицу по лицу!
- Как? – ахнул папа так, что мышцы на его теле вмиг полопались.
- А вот так – р-р-раз! – и прямо своим кулачком! А потом он смотрит на всех своими глазами-пуговицами, скромно улыбается, как обычно, и не говорит ни слова. Непорядок! Незамедлительно проведите воспитательные работы!
И все вмиг погрустнели, один только Лёня доедал уже свой салат, выковыривая оттуда сочные красные помидорки, которые ему нравились больше всего.
И снова принялся Лёня бить всех по лицу. Совсем уже все руки опустили, не знали, что с ним делать – лишь успевали пластыри да зеленку покупать, чему, кстати, был очень доволен работавший в аптеке узбек с серебряными зубами, которого тоже звали Асламбек – но это не важно.
Пришлось уже в третий раз идти к доктору с маленькой бородкой, у которого дипломов уже стало так много, что даже его самого не было видно, а только слышно.
Родители ему все рассказали, доктор почесал бородку и сказал:
- Лёня, голубчик, будь добр, подожди за дверью. Взрослым надо поговорить.
Лёня, будучи очень послушным мальчиком, молча вышел в коридор.
Только дверь тихонько закрылась, как доктор сказал:
- Это, голубчики, все из-за того, что у Лёни, как мы это, врачи-медики называем, - Шизофрения!
Родители аж подпрыгнули – никогда они не слышали такого страшного и сложного слова, разве что в американских фильмах про писателей, которым чудное всякое виделось.
- Шизофрения? – заплакала мама.
- Шизофрения? – заплакал папа.
- Шизофрения! – сказал доктор.
Потом доктор сказал, что Лёня может войти. Мама и папа обняли Лёню и стали лить слезы ведрами, аж на всю поликлинику слышно было.
- Ах, батюшки, Лёнечка, Лёнечка, сыночек наш! Золотце наше, солнышко наше, не плачь только, не бойся, мы тебя вылечим!
- Ведь вылечим, доктор? – сказал папа, вытирая рукавом сопли.
- Боюсь, современная медицина тут бессильна! – сказал доктор – Как видите, диплома за успешное лечение этой болезни у меня нет, да и у других докторов тоже.
- Но вы можете хоть что-нибудь сделать, доктор? – сказала мама, вытирая платьем слезы.
- Могу справочку выписать.
- Давайте! – хором согласились родители.
Когда на следующий день Лёне надо было идти в школу, мама и папа дали ему маленькую бумажку с печатью и сказали:
- Возьми это и отдай ее своей классной руководительнице. Она все поймет. Ах, сыночек наш, бедненький!
И снова принялись обнимать его и реветь, из-за чего Лёня опоздал на первый урок аж на семь минут.
Лёня вспомнил, что ему надо было отдать эту бумажку своей классной руководительнице, но так как он был мальчиком любознательным, то ему стало интересно, что же на ней такого написано. Но, к сожалению, не смог он разобрать почерка доктора, а если бы и смог – то все равно бы не понял, так как слова такого он и не знал вовсе. Отдал он, в общем, эту бумажку, заметил, что, прочитав ее, классная руководительница, тетя очень-очень строгая, как будто сделана из железа, даже немного всплакнула и лишь грустно улыбнулась в ответ.
И вот, теперь каждый раз, когда Лёня бил кого-то в школе, все лишь качали головами, опускали глаза и грустно шептались: «Бедненький, шизофрения! Прямо как у писателей из американских фильмов. И даже справка есть!»
Мама и папа Лёни тоже ничего не могли поделать – доктор же сказал, что шизофрения не лечится, современная медицина бессильна! Поэтому папа каждый день приходил домой и пил на кухне водку с горя, а мама смотрела передачи, где мальчишки женятся на девчонках, чтобы хоть как-то отвлечься от горя.
А Лёня тем временем успел закончить школу и поступить в университет в другом городе, таком же маленьком, который от его родного отличался только названием, а справочку туда из школы по почте отправили, чтобы все были готовы. Поселили Лёню в общежитие вне очереди, потому что всем было его очень-очень жалко.
А учил Лёня целыми днями такие сложные слова, которые, все говорили, не то что шизофреник – простой человек не запомнит! И каждые полгода все мальчики и девочки, хотя теперь уже юноши и девушки, собирались в одном кабинете и рассказывали старенькому профессору в очках в тонкой оправе все-все слова, которые они учили так же, как стихи Пушкина и Лермонтова про таинственный Кавказ.
И вот настала очередь Лёни. Говорит ему старенький преподаватель:
- Ну, Лёня, рассказывай!
Лёня рассказывал-рассказывал, рассказывал-рассказывал, и очень хорошо – хоть он и болел шизофренией, но учился очень ответственно! Но все-таки забыл он одно очень-очень сложное и длинное слово, которое было самым важным!
- Ну же, Лёня, давай, напрягись! – говорил старенький профессор, - Это очень важный термин, - «термином» эти старенькие профессоры называли эти слова, которые всем надо было учить, - Без него никак!
А Лёня – ну, никак! Пропал!
И старенький профессор рассердился, и подумал нехорошее: «Понабрали шизофреников! Кто ж российскую науку вперед будет двигать? Шизофреники, которые терминов не знают?
Старенький профессор ногами затопал, по столу стукнул и рявкнул:
- Ничего не знаешь! Как ты собрался жить – терминов не знаешь! Шалопай! Алкоголиком вырастешь! Водку пить только будешь, если терминов не знаешь!
И тут – ба-бах! – Леня так сильно ударил старенького профессора, что тот сразу прямо из кабинета на пенсию вылетел. Но никто не обиделся – ведь у Лёни справка есть! Его пожалеть надо!
Прошли годы, пора было получать Лёне диплом. На сцену вышли все-все-все – и юноши, и девушки, и старенькие профессоры, и молодые специалисты, и даже министр образования приехал, ведь редко когда шизофреники получают красный диплом, самый хороший диплом на свете!
- Да уж, не часто увидишь, - говорил сам министр образования с большой-большой сцены, - как больные таким ужасным недугом, как шизофрения, все-таки собирают всю волю в кулак и получают красный диплом!
Все зрители в зале захлопали, засвистели, заулыбались.
- Лёня, - обратил к нему министр, - не хочешь ли что-нибудь сказать?
Лёня взял микрофон, похожий на мороженое-факел, и сказал:
- Вы о чем? Какая шизофрения? Я просто всегда думал, что людей иногда надо бить по лицу.
|
| |
| |
