Добавлено (07.01.2015, 13:53)
---------------------------------------------
Давай выйдем на улицу, сказал я Руни, глядя через засаленное, покрытое мутными разводами окно на оживленную терассу перед домом.
Руни покачал головой и, широко открыв рот, впился зубами в горло женщины. Та дернулась - посмертные судороги, не более того - когда Руни сделал первый глоток.
- Не глупи, - сказал он, оторвавшись от еды и утерев бледной худощавой ладонью измазанный рот, - День же.
Плечи мои опустились и я грустно посмотрел на небо.
- Сегодня пасмурно, - начал уговаривать я его, - Солнца не видно. Давай пройдемся хотя бы до парка и обратно.
Дом, в котором мы сидели, действительно находился не слишком далеко от парка. Я бывал там ночью, но мне хотелось увидеть, как он горит в солнечных лучах, окрашиваясь в золотистые краски. Я понимал, что мне нельзя было этого увидеть, но мне хватило бы и тех серо-зеленых листьев и небольшого пруда, посмотреть на то, как приходят и уходят люди, занятые повседневными заботами.
За спиной моей раздался стук - Руни выпустил из рук окоченевшее уже тело и, потягиваясь и хрустя суставами, подошел ко мне. Ладонь его легла мне на плечо:
- Глянь вон туда, - он ткнул костлявым пальцем с длинным черным когтем в окно, - Видишь? Облака вот-вот могут разойтись. Маленький солнечный лучик - и поминай, как звали. Не останется ничего от Руни и Кардиффа. Нееет, дружок, я пас.
Он отошел от окна и сел в старое кожаное кресло, темно-красного цвета. Пальцы застучали по подлокотнику.
Я вздохнул. Нечего было и спорить с Руни. Он был упертый. Поэтому, напоследок взглянув на серое небо и людей, бредущих под ним, я отошел вглубь квартиры.
- Пацан, ты ничего не забыл? - произнес Руни, не глядя на меня.
Я ойкнул и бросился обратно к окну. Подняв столб пыли, я задернул тяжелые коричневые шторы, перекрыв единственный в комнате источник света. Затем подошел к Руни и сел на пол рядом с креслом.
- Я есть хочу, - вскоре заявил мой друг и наставник, со скучающим видом глядя в потолок.
Я кашлянул, привлекая его внимание и взглядом указал на труп, лежащий посреди комнаты. Руни ухмыльнулся, и сладко прищурился:
- Мертвых пить не интересно.
- Раньше ты не возмущался, - покачал я головой.
Руни рассмеялся и почти ласково поглядел на меня. Он не сказал ничего.
Руни откинулся в кресле и, прикрыв глаза, казалось, задремал.
Вскоре мне наскучило с ним сидеть и я поднялся.
- Куда это ты собрался, - возмутился Руни, открыв глаза, - На улицу, что ли?
- Хочу осмотреться, - ответил я, - А то мы сидим на этом чердаке, как мыши.
- Летучие, - бросил Руни и рассмеялся.
- Очень смешно, - пробурчал я, выходя из комнаты, - Придурок.
Мы выбрали этот дом практически наобум. Был уже почти рассвет и это было первое попавшееся здание, соответствующее высоким требованиям Руни. Мы забрались в дом через крышу, и несколько дней сидели на чердаке впроголодь, опасаясь привлечь внимание жителей. В конце концов Руни это надоело. И он отправился на разведку.
Как оказалось, живущие здесь люди были ничем не лучше крыс, толпами снующих по городской канализации, они были никому не нужны и не интересны. В этот дом никто никогда не приходил. И никто бы не обратил внимание на то, что он внезапно опустел.
Выпитая Руни женщина была последней. Мы выпивали людей досуха, а от трупов избавлялись, вынося ночью на пустырь в брезентовом мешке и тщательно сжигая. А после трапезы тщательно замывали еще не впитавшуюся в деревянные полы кровь. Мы не оставляли никаких следов. Вскоре мы отправимся дальше, а дом останется стоять гниющим памятником смерти. И никто не узнает о том, что здесь произошло.
Я качнул головой, отгоняя готичные мысли. Осмотрелся.
Тусклый свет лампочек на стенах почти не освещал коридор, по которому я брел. Это мне, как обычно не мешало. Я шел мимо прикрытых дверей, ведущих в пустые квартиры. Дом был почти пуст, когда мы пришли сюда. Менее десятка человек жило здесь. Некоторые жили не одни. Таких мы с Руни обычно брали охапкой. Руни с легкостью мог расправиться в одиночку с четырьмя взрослыми мужчинами, а уж с мужчиной, женщиной и их детьми проблем не возникало вовсе.
Я почти не охотился. Руни до сих пор считал меня слишком молодым для этого и всегда отправлялся за едой один. Однако и мне приходилось выбираться с чердака - Руни имел привычку напиваться до такой степени, что даже пошевелиться не мог - не то, чтобы охотиться.
В отличии от Руди я никогда не нападал на семьи. В доме хватало и одиноких стариков.
Резкий телефонный звонок спугнул мои мысли. Я заозирался по сторонам. Звонок доносился из-за одной из приоткрытых дверей. Я крадучись, подошел к ней, и приоткрыл. Скрип, раздавшийся в тишине был подобен грому. Но телефонная трель тут же заглушила этот гром. Мягкими шагами я прошел в прихожую, разглядывая старенькую и грязную прихожую.
Отключить телефон. Нужно отключить телефон. Я направился к двери комнаты, в которой стоял аппарат и уже собрался войти, как вдруг услышал щелчок. Включился автоответчик. После приглашения покойной хозяйки квартиры оставить сообщение после сигнала, зазвучал тяжелый мужской голос:
- Миссис Смитт, это Никс. Вы звонили мне вчера и сказали, что в вашем доме кто-то есть. Я настоятельно рекомендую вам позвонить в полицию. Тем не менее я собираюсь немедленно приехать. Если то сообщение, которое вы оставили вчера - правда, то находящиеся в вашем доме существа очень опасны. Не пытайтесь обнаружить их. Не пытайтесь им помешать. Ваша первостепенная задача - выжить. Я помогу вам. Держитесь.
Раздался щелчок и автоответчик выключился.
Я несколько секунд неподвижно стоял на месте, боясь пошевелиться. Затем вошел в комнату.
Быстрым взглядом я изучил всю комнату. Мне уже было понятно, что миссис Смит сейчас лежит в углу чердака под взглядом пьяного от ее крови Руни. Комната все еще была согрета теплом человеческого присутствия, однако это было ненадолго. Я осторожными, почти нежными шагами приблизился к телефону. Рядом с аппаратом лежала недавняя газета. Я бы не обратил на нее внимания, если бы одно из объявлений на серой странице не было обведено красным. Я взглянул на объявление.
Кто сказал, что вампиры ничего не чувствуют. Это ожь. Они очень способны чувствовать ужас.
Я вырвал из телефона все провода. Автоответчик с кассетой внутри я разбил ударом об пол и тщательно собрав все осколки, сунул их в холщовую сумку, висевшую у меня за спиной. Затем осмотрелся, ища еще какие бы то ни было свидетельства своего и Руни присутствия в квартире. Таковые нашлись. Небольшие царапины на косяке двери, едва заметные следы на старом ковре. Вроде бы все. Я тщательно избавился от них и уже хотел выйти из квартиры, как увидел ее.
Черная, большеглазая, она стояла в дверях квартиры и смотрела на меня, выгнув спину. Из пасти, полной острых зубов, вырвалось дикое шипение.
- Хорошая киска, - протянул я, - Иди к дяде Кардиффу.
В ответ кошка с фырканьем заорала и бросилась в коридор. Выпустив сумку из рук, я бросился за ней, склонившись и почти касаясь пальцами рук пола. В этот момент я, скорее всего, был похож на зверя.

- Чего так долго?
Руни даже глаз не открыл, когда я зашел на чердак. Мысленно выругавшись, я бросил ему на колени черный трупик.
- Какого хрена? - вскрикнул Руни, вскакивая. Дохлая обескровленная кошка упала на пол с глухим стуком.
- Собирайся, - сказал я, складывая свои нехитрые пожитки в сумку, - Надо уходить.
- Куда??? - воскликнул Руни и выглянул в окно, - До заката еще далеко. Я же сказал...
- Ты сказал, ты сказал..., - передразнил я его и кинул в него газетой, взятой с квартиры миссис Смит, - А что ты скажешь на это, умник?
Руни схватил газету на лету и взглянул на нее. Объявление он увидел сразу:
- Твою мать... - выдохнул он и рухнул в кресло.
- Эта старая шлюха, - я кивком указал на труп, лежавший в углу, - натравила на нас охотника. Он оставил ей сообщение. Сказал, что скоро будет здесь.
Руни выругался.
- Я говорил тебе, что нельзя здесь оставаться, - крикнул я, - Но нет, ты же у нас самый умный. ЧТо нам делать теперь?
- Заткнись, - рявкнул Руни.
Он встал с кресла и заходил по чердаку. Его бледное лицо было словно камень - лишь глаза нервно бегали по комнате.
- Ладно, нужно убраться, - сказал он, наконец, и достал из-за кресла упомянутый выше брезентовый мешок, - Помоги мне.
Вместе мы засунули труп старой шлюхи миссис Смитт в мешок. Я высыпал из своей сумки осколки автоответчика и бросив напоследок дохлую кошку, завязал горловину веревкой.
- Так, - Руни огляделся по сторонам, - Нужно убрать кровь. Благо ее немного. Займись этим.
- Сам займись! - воскликнул я, - Это ты здесь нагадил. Я вообще к ней не прикасался.
Я не заметил удара. А ведь я был так же быстр, как и Руни. Но он даже не двигался. По крайней мере я этого не увидел. Но щеку мою обожгло огнем, пол вырвался из-под ног, а стена врезалась мне в спину.
- Ты много себе позволяешь, упыреныш, - рявкнул Руни, нависая надо мной, - Не смей препираться со мной. Иначе я выпотрошу тебя и накормлю собственными потрохами. Тебе все ясно, мать твою?
Я кивнул, чувствуя, как губы мои дрожат. Убедившись, что я больше не буду возмущаться, Руни улыбнулся, выставив напоказ ряд острых, как иглы зубов:
- Вот и ладушки, - сказал он.
Кровь было просто убрать. Привычными движениями я слизал ее с пола и высосал из щелей в досках. Закончив, я поднялся на ноги и в этот момент на чердак вошел Руни, который обходил дом, ища улики нашего пребывания здесь.
- Все чисто, - сказал Руни, поймав мой вопросительный взгляд. Можем убираться отсюда.
Он взвалил мешок себе на спину и, выглянув за штору, распахнул окно. Вечерело. Еще было светло, но солнце надежно спряталось за тяжелыми облаками. Мы могли выйти безбоязненно.
Я выбрался на покатую крышу и обернувшись, взял у Руни мешок. Он взялся руками за раму и уже поставил ногу на подоконник, как вдруг хлопнула дверь.
- Гляди-ка, кто у нас здесь...
Я почувствовал, как волосы у меня на голове встали дыбом. Голос был мне знаком. Именно его я слышал по автоответчику.
Руни взглянул на меня. Взгляд у него был как у загнанной собаки. Он рванулся вперед. Он был быстр. Очень быстр. Но охотник оказался быстрее.
Яркий луч, словно от прожектора осветил моего приятеля и он рассыпался вихрем черного пепла. Я отшатнулся назад, и мешок дернулся, утягивая меня за собой вниз. Я съехал по крыше вниз и лишь чудом уцепился когтями за водосборную жестяную трубу. Жесть лязгнула и труба едва не оторвалась, но устояла, сделав мое положение менее плачевным.
И все таки, мне был конец.
Черт, черт, черт. Я услышал шаги. Охотник приблизился к окну и застыл, опасаясь выглядывать наружу. Это дало мне несколько мгновений, чтобы успокоиться и придумать выход. Я огляделся по сторонам. Ничего. До крыши соседнего здания было метров пять. Я мог бы оттолкнуться от стены и допрыгнуть. Но там я тут же стану прекрасной мишенью для смертельного луча света. Ааа, что же делать?
Мешок оттягивал спину. Труба, за которую я держался, скрипела и вот вот должна была оторваться к черту. Я про себя застонал.
Выход был один. Вниз.
Всего шесть этажей. Не слишком высоко для меня. Кости я все равно переломаю. Я не смогу убраться подальше до того, как охотник спустится...
Труба вновь затрещала. И на этот раз громко.
В окно высунулась голова мужчины. Он глянул вниз и ухмыльнулся, увидев меня.
- Некуда бежать, приятель.
Я застонал. И на этот раз вслух.
Охотник поднял руку, в которой сжимал черный посох. Конец его засветился слепящим светом и направил его на меня.
- Черт! - выдохнул я и отпустил трубу, рухнув вниз, словно камень.

Было больно. Боль пронзила все мое тело, сковав меня, как цепями. Я с трудом пошевелился, пытаясь понять, сколько именно костей у меня сломано. Что-то хрустнуло и я приготовился было к очередной вспышке боли, но вдруг понял, что не чувствую ничего такого. По крайней мере, ничего такого, что помешало бы мне встать на ноги. Что я и сделал.
Поднявшись, я посмотрел на асфальт, на который упал с крыши. Подо мной оказался брезентовый мешок. Под ним растекалась маленькая лужа чего-то похожего лишь отдаленно напоминающего запахом кровь.
- Ай да миссис Смитт, - проговорил я, сплевывая на землю тягучую слюну, - Ай да сукина дочь.
Мешок выполнил роль подушки при падении. Разумеется, обычному человеку это мало помогло бы, но мне хватило быи этого, чтобы уцелеть. Из пустого любопытства, я развязал мешок и заглянул внутрь. И тут же закрыл его, с отвращением. Некоторые вещи были отвратительны даже для меня.
У меня появился шанс. Я хотел было бросить мешок - отыскать меня по следам кормления, оставляемых на теле жертвы любым вампиром было нельзя. Как я говорил Руни, к миссис Смитт я даже не прикасался.
Я уже хотел было броситься в переулок, как вдруг, вспомнив кое что, залез в мешок и, нащупав шерсть, достал кошку.
- Прости, киска, - сказал я и, достав зажигалку и бутылку киросина сжег единственную улику против себя.
И лишь после этого я бросился бежать.

Вечерело. Закат был скрыт тяжелыми тучами и серо-зеленая листва оставалась серо зеленой, а не окрашивалась в золотистые тона. Но мне хватало и этого.
Я сидел, прячась в раскидистых кустах, скрывавших мою скромную персону достаточно, чтобы не беспокоиться об обнаружении и о случайных солнечных лучах закатного солнца, которые могли пробиться сквозь тучи и не оставить от старины Кардиффа ничего.
Я сидел и ждал ночи. Ждал, чтобы выйти призрачной тенью, кровавым призраком на эти ночные улицы - и убраться к дьяволу из этого чертового города. Подальше от охотников с их испепеляющими посохами и чертовых старух с их автоответчиками.
Наконец солнце село. Убедившись в том, что поблизости никого нет, я вылез из кустов и, насвистывая, направился по аллее к выходу из парка.

- Гляди-ка, кто у нас здесь.
Вампир обернулся лишь на секунду. И бросился бежать. Он бежал очень быстро. Но недостаточно быстро. Я выхватил посох и направив его в след убегающей твари выстрелил. Аллею озарил яркий солнечный свет, окрасив серо-зеленую листву в золото. А вампир разлетелся прахом.
Я опустил посох. Сплюнул и достал сигареты. Закурив, я посвистывая, пошел по аллее к выходу из парка.