Дата: Понедельник, 08.12.2014, 22:28 | Сообщение # 1
Неизвестный персонаж
Группа: Пользователи
Сообщений: 6
Статус: Не в сети
Просьба не воспринимать всерьез "14+" - скорее для привлечения внимания, ну да ладно...
Жажду критики, даже разгромной.
З.Ы Автор не вегетарианец и ни разу не веган, так что ни к чему такому не призывает...))
Кобылья голова
часть 1
- Я здоровая и счастливая курочка! Мне хорошо на птицефабрике! «Опять какую-то лабуду крутят»… - Туся Черепахина зевнула, клацнув зубами, словно голодный аллигатор. Плазменный телик был повешен прямо напротив отдела бройлерных цыплят. Повешен, разумеется, не за провинности, а в сугубо рекламных целях. Туся работала в мясном, но даже ей успели изрядно поднадоесть душевные излияния несушки. - … а также трехразовое питание и отличный уход! - Упакована на все сто, стерва пернатая! – выругалась Манька из кондитерского, - И я, блин, хочу на птицефабрику! Неделю назад Туся не выдержала и попросила Алима-грузчика в «плазмиче» поковыряться. Хоть бы на сериальчик какой настроить! Ну, Алим и поковырялся. Теперь вместо добрых коров, веселых свинок и счастливых курочек показывают только счастливых курочек. И Пузырь ходил зелёный, как моющее средство «Счастье домохозяйки». Говорил, из зарплаты вычту, коль не расскажете, кто ссвоевольничал. Но девчонки не выдали, конечно. А как иначе-то? Все здесь свои в доску, чужих не держат. Шарташский Рынок Продовольственный – место особое. «Это вам не лоточники-гастрабайтеры! Весь город, считай, у нас отоваривается» - с гордостью подумала Туся. Да сама-то она сколько раз прикрывала девочек, местом хлебным рисковала? Вот Галия с третьей кассы то и дело тушенку подворовывает. Но не по-черному, а по-божески. Ведь детишки у нее, кормить надобно. Или вот Нина из бакалеи: месяц назад сшибла у Туси сотку и до сих пор не вернула. Зато нет-нет, да и подкинет булочку сладкую. Не из тех, что на продажу, а нормальную, съедобную. Да и Пузырь не так уж плох, хоть и директор. Раньше ведь на улице стояли, а теперь помещение дали.
Попала Туся на рынок по чистой случайности. Год назад с села Перемойкино приехала, так только глазенками хлопать и могла. А сейчас уже ничего, глухомань из ушей протряхнула. Командовал в отделе Иван Иванович по прозвищу Ваня Хелсинг. Серьезный такой мужик, прямо плейбой голливудный! Мясник высшего класса! Стал он учить Тусю всяким важным вещам, которые каждый продавец знать должен. Как корейку от буженины отличить, почки от печенки и тому подобное. А в мясники не взял: - Телесами ты велика, а силы в замахе нету. Да и не бабье это дело! Туся тогда обиделась страшно. Что значит «телесами велика»?! «Ну может самую малость! Так я девушка крупная, не моделя какая-то!» - негодовала она. Но негодовала недолго, потому как на следующий день Иван Иваныч сказал, что девчонке красивой и получше место найдет. Пристроил вот на кассу. А потом и вовсе уважение проявил: сводил в холодный цех да в морозильник, где туши на крюках висят. И коллекцию ножей разделочных показал. Сразу видно – профессионал, не то, что Туся. В общем, хорошо жилось на свете Тусе Черепахиной. До недавнего момента. А началось все с банки конской тушенки. Собралась как-то Туся покушать. Попробовала тушенку – и выругалась: -Ну и гадость! Видно, из дрянной лошади сделано! Да еще и просроченная! И выкинула в мусорку – туда ей, тухлятине, и дорога.
А неприятности, они позже начались. На дворе июль, жарища. Мухи-навозницы под ухом гудят. Покупатели – так и прут. Нескромные тетьки с карапузами орущими. Бабульки, упертые, как атомный ледокол «Ленин». И дедки-мясожоры – молодежь котомками лупят. Присела Туся отдохнуть на чуток: «Эх! И в пекле адском, верно, не так душно!» И вдруг – обомлела. На столе, рядом с колбасорезкой, - лежит кобылья голова. Вороной масти. Грива – косматая, спутанная. Глаза закрыты. Уши большие, острые. Аккуратно отрублена, по самую шею. - Ой, - хрюкнула Туся. А про себя подумала: «Ну все, прощай крыша!» Моргнула девушка – исчезла голова, будто и не было. Рассказала Маньке-подружке. Та только рукой махнула: - Это что! Мне вчера голова Пузыря Петровича приснилась. Вот где ужас! Это все зной, будь он неладен… На следующий день гонял Тусю Иван Иваныч по страшному. Что поделать – аврал. - Сбегай-ка в морозилку за языками говяжьими! Ну, Туся и побежала. Языки в ящике навалены. Нехорошие какие-то, по краям уже посинели маленько. А продавать-то надо! В морозилке благодать – хорошо, прохладно. И тихо. Никого, кроме Туси нет. Скрипнула железная балка под потолком. -А? – обернулась Туся. И видит: висит на железном крюке Кобылья Голова. Качается. Туда-сюда… На морде оскал, будто судорогой свело. Один глаз открыт, кровью налит. Смотрит Голова прямо на Тусю. Недобро смотрит… Моргнула девушка. А голова-то не исчезла! Качается. Туда-сюда… И туши коровьи на цепях раскачиваются! Закрыла Туся лицо ладошками, и давай считать до десяти. Раз, два, три… Качается пустой крюк из стороны в сторону. «Привиделось! Опять!» - подумала девушка.
А вечером случилась неприятность – печени потекли. СунуласьТуся вытирать – по локоть в кровище вымазалась, да на пол и уронила. Ах, какие печенки были! Темно-бордовые, самого правильного цвета! А Пузырь нюхом почуял, прибежал: - Нечего антисанитарию р-разводить! В ночь сегодня останешься, все ототрешь дочиста!! И осталась Туся одна куковать. На всем рынке – ни души. Только охранник дядя Вася дрыхнет в будке на улице. Лампы на потолке жужжат. Холодильники гудят, - низко, утробно. Туся сейчас и на счастливую курочку согласилась бы, лишь бы этот гудеж не слушать. Прогулялась Туся меж прилавков: «Ничего, продержусь до утра как-нибудь. Я ж не психическая, чтоб глюков бояться!» Мигнул свет в бакалейном отделе, и погас. И в отделе бройлерных цыплят. Сумрачно стало вокруг. «Пробки полетели, не иначе!» - подумала Туся. Рыкнув напоследок, заглох самый большой холодильник со свиными шейками. А вслед за ним, друг за другом, - все тридцать шесть остальных холодильников. Тихо стало, как в могиле. Туся схватилась за голову: - И в мою смену! Пузырь живьем съест!! Шшлепп… Пплепп… Кровавая говяжья печенка выпрыгнула из лотка и шлепнулась прямо на пол. Ну, не выпрыгнула, а выпала, конечно. Наклонилась Туся за тряпкой… …и стало вдруг темно, хоть глаз выколи. Последняя лампочка над входом дернулась и совсем потухла. Замерла Туся. Видит – под прилавком, где кости мясные свалены, загорелись два алых огонька. Вылезла из-за туч луна-толстуха. И узнала Туся Кобылью Голову. Зашевелились рваные ноздри, завертелись зрачки в красных глазах. - Сгинь! Сгинь… - забормотала девушка. А голова зубами щелкнула и поползла прямо к Тусе. Побежала девушка к выходу. Да и наступила сослепу на коровью печенку! Взмахнула девушка руками - упала на спину, головой на кафельный пол. И сознания вмиг лишилась.
Часть 2
Очнулась Туся от холода. Голова тяжелая, а ноги почти не слушаются. Открыла глаза. Потолок над ней высокий, чуть ли не до неба. Вокруг – столы-прилавки, да только не видно им конца. Будто не рынок это, а целый город. «Где ж это я?» - удивилась девушка. За окнами – алое зарево… Поднялась Туся, с грехом пополам, вышла на улицу. А там… Не земля горит, не трава – само небо горит и пылает. И нет вокруг ни улицы, ни остановки трамвайной, - а только поле с сухими черными колосьями до самого горизонта. Рынок родной за спиной возвышается громадой каменной. Да родной ли? Дорические колонны держат свод. На окнах – решетки чугунные. А на табличке с танцующей коровой, что всегда на входе висит, намалеван ухмыляющийся человеческий череп. «Да неужто я в самом аду оказалась!» - вскрикнула Туся. И только теперь заметила, что на шее у нее веревка затянута. - Ну, не совсем, уважаемая Наталья Игоревна! Преисподняя километров через триста начинается. Цокнули копытца за спиной. Повернула Туся голову, видит – стоит перед ней натуральный козел. То есть мужичок. Щупленький, с длинной бородкой. С козлиными шерстяными ногами и рогами на голове. Да еще и в очечках! Как же так? - Если уж люди порой такими козлами оказываются, то козлу стать человеком вообще ничего не стоит! А в вам, в вашем посмертном существовании, удивляться вообще не положено! - Так я померла,чтоль?! Отчего же?! – всплеснула руками Туся. - От черепно-мозговой травмы, кажется… - Так я ж добрая, нельзя мне сюда!!! Козел замахал руками: - Да вы что? В отходной никаких добрых дел не записано! Зато вранье, подлость да зависть в каждом пункте! Пойдемте-ка! У нас сегодня Базарный День. Раз в году бывает! Козел поднял с земли веревку и потащил Тусю за собой. Над прилавками один за другим загорались огоньки. Невидимые руки открывали витрины. Чугунные гирьки сами прыгали на весы. А сами весы медленно, лениво, как рыночный кот по кличке Центнер, забирались на столы, помахивая измерительными стрелками. - Ого! Зашевелились! – цокнул языком Козел. По углам клубился дым, мелькали неясные тени. Чудилось Тусе, что наполняется базар неведомой, нечеловеческой жизнью. Вот и ее мясной отдел. Кажется, и не изменился совсем! Печенки, шейки, голени… А вот большая коровья нога! Пригляделась Туся… и отпрянула вдруг. - Господи спаси!! - А что? – козел почесал затылок, - Хорошая нога, жилистая! Видно, любил хозяин ее побегать при жизни… Вот и добегался! Согнуло Тусю пополам, и вырвало. - …и языки вполне нормальные, даже и не протухли. Да вы не плюйтесь! От говяжьих языков не плевались же? На столах сбоку – мешки с костями. Устраивались поудобнее, потряхивали веревочными завязками. - Выпендриваются! Знают, что костяк плохо берут… Самый большой мешок – черепами набит под завязку. Одна черепушка – прыг наружу, и покатилась прямо к Тусе. - Врешь, не уйдешь! – усмехнулся Козел. И точно – схватили череп невидимые руки и на место положили. В углу – аквариум с мутной водой, где обычно полудохлые карпы плавали. Туся вместе с Дашкой из Рыбного частенько лупили их поварешкой со скуки. Сейчас аквариум был огромен и темен. На дне клубилось что-то темной и вязкое, вроде тины. А плавали в нем… Головы, головы человечьи! Лысые, круглые. Одна из них шевельнула ушами и ткнулась в стекло. Глаза на миг распахнулись, а из беззубого рта вырвались пузырьки воздуха. Закричала Туся. Точнее, хотела закричать, но Козел стянул веревку: - Нечего тут мелодраму разводить! Покупателей перепугаете… - Это ведь люди живые!! Как так можно-то!! - Да не такие уж и живые, - Козел деловито поправил очки, - Да грешники это! У нас в аду нынче перенаселение. Понаехали, тоже мне, со всех концов света, в печках на халяву греться… Всех чертей уже перебили! Вот и приходиться разгрузочный день устраивать. В белом ящике что-то белое, маленькое и круглое в кучу навалено. - Люди-то глазками брезгуют, в пищу не употребляют. А тут народ не из брезгливых… Руки висят связками, как пучки зеленого лука. - Это обычные, а еще и засушенные есть! – деловито поясняет Козел. А на самой высокой витрине лежат коробочки из красного дерева. - А там самое ценное – сердечки ваши теплые! Слышите, стучат? В этот момент загрохотало что-то под землей, и сразу стихло. Мигнули огоньки. Зашелестели руки в связках, затрясли сухими пальцами. И мешках с костями не все ладно! Хруп-хруп-хруп… Неспокойно костям. -Идут! Идут… - прошептал Козел.
Ползет по полу жирный недорезанный поросенок с раздробленной головой. Торчат из него косточки во все стороны, как иголки из ежа. Увидел Тусю, оскалился. И зарычал по-звериному. Хлопает крыльями стайка обезглавленных куриц. Будто квохчут они. Но из шей-обрубков вырываются лишь хлюп-хлюп. Обступили Тусю и Козла зажаренные гуси, зашипели, высунули раздвоенные, как у змеюк, языки. - Кыш, кыш… - замахнулся на них Козел. Вдруг резко запахло паленым мясом. Подняла Туся голову, и видит: движется навстречу коровье стадо. Страшное стадо. Обожженная кожа свисает клочьями. А глаз нет – пустые провалы. Из ноздрей пар валит. Стало стадо черной стеной, не движется. Дыхнуло на Тусю смрадом и дымом. - Ве-ее… - загудели мертвые коровы, низко, утробно. - Да нет, куда там! Работник торговли она… - покачал козел головой. Отхлынуло стадо, побрело прочь. - Эти из чумного скотомогильника, - Тусин спутник зажал пальцами нос, - Как-то один ветеринарил над коровами деревенскими эксперимент поставить. Лекарство хотел вывести, прославиться вроде как. Да только пошло все наперекосяк. И со страху сжег их всех в сарае, живьем… - Что ж они все тут делают?! – вскричала девушка. - Как что? Товар покупают! - Но они же… - замялась Туся, - Наши друзья, вроде как! Козел хмыкнул: - Раньше-то ведь как было… Ели их люди только по нужде, и было покойно все. А сейчас жрут без повода, и в пост, и в праздники! На поток поставили… - Так неужто все звери эти твари такие бездушные?! - Души-то у них и не было, а вот ненависти полно. Она их из могилы-то и поднимает… Огляделась Туся: в самом разгаре Базарный день. Ходят мертвые звери по базару, рычат, воют, торгуются. Кричат человеческим голосом, встают на задние ноги. Те, у кого ноги не отрублены. - А я-то что здесь делаю, дядя-Козел?! – Туся заплакала. - А вы сегодня особый товар! – Козел хохотнул, и дернул за веревку. Оказалась Туся в самом центе залы. Зашевелилась мертвая масса, защелкали челюсти. - Есть! Хотим есть!! Съедим ее!! Съедим… Подкосились у Туси ноги от страха. «Неужели на части разорвут меня?» - подумала в ужасе, -«Зло, кругом зло! Ненавидят они меня лютой ненавистью!» - Тихо! – крикнул вдруг тощий индюшачий скелет, - Приведите Кобылью Голову! - Да… Да… Ведите… - откликнулось эхо. Зацокали копытца. Идет по белому кафелю черная свинья, разрубленная напополам и несет на спине доску разделочную. Передняя половина спереди поддерживает, а задняя – сзади. А доске - лежит Кобылья Голова. Осалилась Голова, будто в ухмылке. Зубищи острые, в два ряда. Расступились мертвые. Козел согнулся в поклоне: - Чего желаете? Дернулась Голова и сказала: - Сердце… Дайте мне сердце её! Соскочил со стола огромный тесак, и пошел прямо к Тусе, вразвалочку. И не торопиться даже. Знает своё дело! Веревка дернулась, как живая и стянула девушке ноги, крепко-крепко. ЗаоралаТуся в голос. А Голова распахнула пасть и зашлась диким, страшным хохотом. Козёл шепчет Тусе на ухо: - Хотите историю послушать старую-престарую? Подарили как-то графу маленькому вороново жеребенка. И вырос из него конь. Всем коням конь! И шагом умел, и аллюром. Ни разу не взбрыкнул, смирный был. И горе, и радость делил с графом. В Отечественную войну из пекла вытащил. А однажды проигрался граф в карты. И сдал по пьяной лавочке коня своего на бойню, чтоб долг отдать. Хоть бы продал! А когда протрезвел, уж поздно было… А Туся и не слышит его. Злобные, звериные морды вокруг! Зажмурилась она, чтоб не видеть всего этого ужаса. И вспомнила вдруг про корову бабушкину, Зорьку. Как в детстве Туся на спине ее ездила, как за хвост таскала. А Зорька все терпела, везде за Тусей таскалась. В перестройку продала бабушка дом, а корову на мясо забили. Туся потом три дня плакала... «Если бы здесь была моя Зоренька! Она бы уж не укусила меня» - подумала девушка. Открыла глаза, и точно: стоит в самом углу тихая костлявая коровка, голову склонив. - Помоги мне, родная! Не бросай… - зашептала Туся. Отвернулась Зорька. Словно сказала: «Ты же бросила меня, бедную! Под топор послала!» Заплакала Туся и сказала: - Права, ты, Зоренька! Плохая я, злая! Видно, судьба моя – здесь во второй раз помирать. А Зорька протиснулась сквозь толпу мертвую, наклонилась над заплаканной Тусей и дыхнула на веревки. Те прахом вмиг и осыпались! Промычала Зоренька: - Что с тобой делать… Садись ко мне на спину! Забралась Туся кое-как. Руки-ноги дрожат! Заревела Кобылья Голова, заскрежетала зубами от злости: - Рвите на части их! Не дайте уйти! А коровка оттолкнулась от земли задними ногами, да и взлетела вверх! И понесла Тусю на спине своей прямо сквозь крышу, сквозь огненное небо… На волю. Закружилась у Туси голова…
Очнулась девушка, и видит: лежит она в белой комнате. И стены вокруг белые, и подушка, и одеяло. А рядом на стуле сидит Иван Иваныч в белом халате. - Очнулася? А я вот тебе цветуёчки принес! – и показывает букетик с ромашками. Туся глаза вытаращила: -Ой! Так я же померла! -Да не! Сотряс у тебя, через недельку выпишут. Услышала это Туся и заплакала от счастья. И сказала, что на рынок ни в жизнь не вернется. -Да и не надо! Я тут дело решил открыть, как раз помощница нужна. Ну и жена вроде как не помешает, - покраснел он. Да и Туся засмущалась. - Ничего, я тебя своими котлетками накормлю, мигом на ноги встанешь! От моих котлеток и мертвые из могилы подымаются… - Не надо… Про мертвых! – испугалась Туся, - И я вообще теперь эта… Как ее… Вегано-вегето… Иван Иваныч замахал руками: - Я тебе покажу «вегето»! Ты сначала холодец мой попробуй, а потом говори!
К первой реплике нужна предыстория, чтобы было понятно, что это говорит курица из телевизора. Буквально 4-5 предложений на тему, что в каком-то году, где-то так и так была популярна определённая реклама. Тусю Черепахину заменить на "Туську". Визуализатор НИКОГДА, НИКОГДА НЕ ДОЛЖЕН ОПРАВДЫВАТЬСЯ. Следующий абзац про телик - это оправдание. Т.е вы мне сунули диалоги, каких-то персонажей и потом вдруг подумали, что я при возможности тысячи вариантов интерпритации не смогу выбрать верный. И правильно делаете, что так думаете. Вовремя спохватившись, вы начинаете оправдываться, говоря в следующем абзаце: я имела ввиду, что это было в телике. Тогда вопрос, нахера было начинать с чего-то, что я не могу идентифицировать? потому что " я показываю"? Самой не смешно? Все люди мыслят одинаково. Верьте в это и наслаждайтесь жизнью.
Сообщение отредактировал Ellis - Вторник, 09.12.2014, 04:13