| DragonMaster | Дата: Вторник, 15.10.2013, 00:33 | Сообщение # 1 |
 Инквизитор
Группа: Проверенные
Сообщений: 786
Статус: Не в сети
| Вот, выдалось свободное время, начал потихоньку реализовывать свою давнюю задумку. надеюсь хватит сил довести до конца  а пока выставляю на обозрение форумчан - Пролог. Признаюсь, только сегодня написал - вычитку вроде делал-делал, но глаз замыленный до нельзя. Так что выложу пока в таком варианте, а завтра буду ужасаться  (да-да, я выложил его в жанре ужасы потому что там, скорее всего, до ужаса много "корявостей" )
Пролог
Норвежское море
7 апреля 1989 года. 10:00 по Гринвичу
Подводная лодка «К-278 Комсомолец»
Экипаж: 60 человек.
Цель миссии: Наблюдение за американской исследовательской группой на о. Медвежий.
Статус мисси: Совершенно секретно.
Сквозь низкую дверь стальной переборки, отделявшую капитанский мостик от жилого отсека, гуськом вошли трое. Старший мичман Николаев Дмитрий Станиславович – угрюмый лицом, но с добрым отеческим взглядом, и двое радистов: Старшина второй статьи Киселев Антон Викторович – довольно рослый, для подводника, светловолосый парень не старше двадцати пяти, и старшина первой статьи Селиванов Артур Сергеевич - ничем не примечательный "среднячок" лет тридцати с гаком.
В это время суток, в отсеке управления, кроме вошедших находились еще двое радистов, чья восьмичасовая вахта подходила к концу.
- Смена караула, – скомандовал мичман, негромко, почти шепотом. Во время боевого задания, на борту субмарины вообще старались избегать лишнего шума.
Сидевшие за радиорубкой одновременно сняли наушники, поднялись со своих мест.
- Пост сдал, - отрапортовал первый, делая шаг вперед.
- Пост принял – ответил Киселев, шагая навстречу.
Селиванов и второй радист в точности повторили эти действия.
Убедившись, что смена прошла как надо, Николаев пропустил уставших от восьмичасового бдения моряков, и тихонько пробормотав старую поговорку подводников о добром дежурстве, покинул мостик.
Артур быстро пробежал глазами по вахтенному журналу, в который каждый радист обязан был записывать перехваченные переговоры, и угрюмо вздохнул:
- Ой, не знаю, Антоша, может и зря это все.
Киселев взглянул на друга, надевая наушники:
- Ты о чем?
- Да я об этих геологах американских. Ну, вот почитай их радио-переговоры. Отправили пробы грунта, подали запрос на пополнение провианта, попросили узнать счет на матче каких-то янкес, да вот еще сводки о погоде нет-нет перепроверяют. О, вот какой-то бедолага повредил ногу, упав в овраг, затребовали срочную госпитализацию. А главное – даже на шифры совсем не похоже, уж больно все однотипно как-то. Я считаю… ах зараза! – скривился Артур, и принялся регулировать ручку радиоприемника. – Проклятые помехи, вдарили по ушам, как молотом по наковальне. И откуда интересно так фонить резко стало.
- Да… мало приятного, - согласился Антон, скрипя зубами и уменьшая звук в наушниках. – А по поводу задания, я считаю, зря не зря, а приказ есть приказ. Все же не просто так самую современную субмарину Союзного флота послали сюда. Думаю, им там «наверху» по боле нашего известно.
- Твоя правда, - Селиванов, наконец, свел шум от помех к минимуму, закрыл журнал, использовав карандаш для заметок в качестве закладки, и отложил его в сторону. Откинувшись на спинку сиденья, старшина запрокинул голову вверх, помассировал глаза, и тихонько протяжно вздохнул. Впереди его с боевым товарищем ждали восемь часов прослушки радио-переговоров потенциального противника.
Бортовые часы показывали без пятнадцати минут одиннадцать, когда Киселев внезапно оживился.
- На моей частоте что-то есть,- сообщил он Артуру, и тот, открыв свой журнал, принялся записывать. Вся сложность работы радиста-перехватчика была в том, чтобы слушая переговоры на иностранном языке, быстро переводить их на родной, его напарник при этом должен успевать все записывать, стараясь не упустить ни малейшей детали. – Странные показания счетчиков… резкие перепады атмосферного давления в центре… электроника вышла из строя… разряд молнии… убиты четверо… нет шестеро… - внезапно старшина принялся регулировать тюнер приемника. - Проклятые помехи, сигнал пропадает. Вот что-то есть – требуем… нет, требуется срочная эвакуация… эксперимент… прекратить… полный провал…мы не… можем… больше… - Киселев замолчал.
Селиванов оторвался от записей и взглянул на товарища:
- В чем дело? Связь прервалась? Антон?! – старшина второй статьи молчал. – Антон в чем дело?! – внезапно Артур заметил перемену в лице своего друга. Его лицо побледнело на столько, что казалось, он постарел лет на двадцать пять. А глаза...
В этот момент Селиванов готов был поклясться, что никогда в жизни не видел более страшных, и в тоже время испуганных глаз. Расширенные до предела, остекленевшие, будто у мертвеца, зрачки Антона быстро и беспорядочно дергались.
- Я… слышу… их… крики… - отрывисто прохрипел Киселев, с трудом выдавливая из себя слова.
- Чьи крики Антоша?! Ученых? У них там ЧП?
- Они… кричат… все… умоляют… остановить… боль… - слезы покатились по щекам Антона. – Они… кричат… все… мужчины… женщины… дети…
Артур почувствовал как онемели кончики пальцев, и легкий холодок пробежал по спине, он чувствовал что не может пошевелиться, шепот товарища проникал в самую душу.
- Антоша, ты что говоришь? Какие женщины и дети? – разум Селиванова отчаянно пытался трезво оценить ситуацию. По данным разведки в составе американской исследовательской группы находились двенадцать человек, все мужчины. Никаких женщин, и уж тем более детей там нет и быть не могло. Но Киселев продолжал твердить свое.
- Женщины… дети… крики… хруст… скрежет… я слышу… смерть… смех… я слышу… их… Хватит! Хватит! Хватит! – Антон забился в истерике, закрывая руками лицо. – Прекратите! Я не хочу! Нет! Уберите это от меня! – он закричал.
Его крик моментально вывел Артура из оцепенения. Наушники, мелькнула в голове мысль, нужно срочно снять наушники. Старшина резко вскочил со своего места, машинально отшвырнув журнал прочь, и одним прыжком подскочил к кричавшему товарищу, сорвал с него наушники, откинул их на панель приборов, успев при этом подхватить соскальзывающего с кресла Антона.
- Все хорошо Антоша, все хорошо, - успокаивал он друга, аккуратно опуская его на пол. Сердце бешено колотилось, а мозг искал рациональное объяснение происходящему. В то, что чьи-то крики, пусть даже полные боли и отчаяния могли довести до истерики опытного подводника, не первый год ходившего на боевые задания, верилось с трудом. Плач Киселева перешел в тихий протяжный стон, но ладони с лица старшина так и не убрал.
- Все хорошо, все хорошо – как заклинание повторял Артур, продолжая поддерживать голову товарища. – Успокойся, все хорошо.
- Что здесь, черт возьми, происходит?! – пробасил старший мичман, пулей влетев в овальную дверь переборки. Увидев одного из радистов лежащим на полу, а второго сидящим рядом и бормотавшим что-то неразборчивое, Николаев обомлел. Но лишь на миг. – Селиванов! – рявкнул он, смысла соблюдать боевую тишину, по всей видимости, больше не было. – Докладывай!
Артур вздрогнул, медленно перевел взгляд с лежащего на руках Киселева, на хмурое лицо старшего мичмана.
- Селиванов! Черт тебя дери! Докладывай!
Старшина сглотнул образовавшийся ком в горле.
- Товарищ мичман, - Артур выдержал небольшую паузу. – Старшина Киселев, Антон, поймал экстренный радиосигнал от американцев. У них там произошло какое-то ЧП. Есть погибшие. Говорили что-то о проваленном эксперименте, требовали эвакуацию, а потом…
- Что потом?! – Дмитрий Станиславович повысил тон, видя, что моряк колеблется. – Селиванов?! Что потом?!
- Потом он услыш-ш… - договорить старшина не успел. Рука Киселева крепко сжала его горло. Артур перехватил запястье товарища, тщетно пытаясь освободиться от крепкого, словно стальные тиски, захвата. Уши заложило, где-то вдали, будто бы за добрую сотню метров Селиванов услышал приказ «отставить!»
- Нет, – голос Антона был холоден, как и выражение его лица. – Это не остановить. Время неумолимо. Я не хочу. Я не могу. Нам не спастись. Никому не спастись.
В этот момент мичман ринулся вперед, на помощь задыхающемуся Селиванову, но опоздал. Издав утробный рык, Киселев оттолкнул Артура в сторону, и тот, ударившись головой о панель радиорубки, потерял сознание.
- Боец! Ты что, мать его, творишь! – закричал Дмитрий Станиславович, подбегая к лежащему на спине Антону. – Да тебя за такое…
Киселев прервал его выкрики ударом каблука военного сапога, прямо в паховую область. Николаев инстинктивно схватился за больное место, и судорожно хватая ртом воздух, упал на колени. Вторым ударом того же каблука, Антон заехал Дмитрию в челюсть, отправив старого моряка в глубокий нокаут.
Поднявшись, Киселев посмотрел на поверженного товарища, затем перевел взгляд на мичмана, на его пояс, а точнее на офицерский пистолет системы Воеводина, покоившийся в кожаной кобуре.
Вытащив это грозное оружие на свет, Антон привел его в боевую готовность, и в последний раз взглянув на бессознательных подводников, покинул пост управления, навстречу приближающемуся капитану.
***
Артур медленно открыл глаза. Затылок нещадно саднило, в ушах стоял колокольный звон, аварийная сирена заливала все пространство мостика ярко-красным светом, а скрипучий вой сигнала тревоги лишь усиливал головную боль. Опираясь на обе руки, Селиванов медленно попытался подняться, и тут же понял, насколько это была плохая идея. К его и без того ужасному самочувствию добавились легкая тошнота, и головокружение. Сделав глубокий вдох, старшина предпринял вторую попытку, на этот раз он уперся в пол одним коленом, слегка приподнялся, перенес вес на другую ногу, и пересилив болезненные ощущения резко встал, и тут же чуть не упал обратно. Используя в качестве поручня пульт радиорубки, Артур, не торопясь двинулся вдоль мостика, стараясь сфокусировать расплывающийся взгляд. Частично ему это удалось. По крайней мере, этого было достаточно, чтобы разобрать кто лежал неподалеку от него.
Мысленно проклиная все на свете, Селиванов опустился на колено перед Дмитрием Станиславовичем, и пощупал пульс. Жив, облегченно подумал он. Какое-то шестое чувство, вдруг подсказало Артуру, на что еще следует обратить внимание – а именно на оружие мичмана, точнее на его отсутствие.
- Боже, Антон, что ты творишь – прошептал старшина, не веря в реальность происходящего.
Чья-то рука коснулась плеча, заставив Селиванова вздрогнуть, и быстро обернуться. Над ним стоял юнец, возрастом не более двадцати лет. Артур узнал его, это был Артем, помощник старпома.
- Товарищ старшина, - обратился он к Селиванову, тщетно скрывая дрожь в голосе. – Товарищ мичман…
- Жив, - успокоил парня Артур. – Только без сознания.
Звон в ушах постепенно утихал, и до слуха доносилась новая какофония звуков – чья-то беготня, крики, приказы и многое другое. А нос чуял запах.
Запах гари.
- Что там происходит? – Артур встал с колена, благо теперь это далось чуть легче. – И кто-нибудь видел Киселева?!
Теперь голос Артема задрожал сильнее:
- Он застрелил капитана.
- Что?! Нет, не может быть! – Селиванов отказывался верить услышанному. Схватив парня за плечи, он принялся его трясти. – Ты уверен? Ничего не перепутал? Здесь повсюду неразбериха, может…
- Я услышал выстрел! – отчаянно выкрикнул Артем, его глаза стали мокрыми от слез. – Вышел из каюты, и увидел старшину Киселева, он перешагивал через товарища капитана! Тот лежал, облокотившись на стену, а его рубашка была красной от крови! – теперь слезы текли ручьями по раскрасневшимся щекам парня. – В руке у Антона был пистолет! А взгляд, он был, как… как…
- Как у мертвеца, - закончил за юнгу Селиванов. В памяти всплыли глаза Киселева, холодные, стеклянные, безжизненные. Что-то изменило его друга, и это что-то он услышал по рации. Артур отпустил плечи испуганного парня, взглянул на наушники, лежавшие все время там, куда он их бросил. Чтобы это ни было, оно исходило оттуда, нечто вызвавшее сумасшествие Киселева. Медленно, будто боясь что они набросятся на него, старшина протянул руку к наушникам, аккуратно взял за правое «ушко» и, затаив дыхание, поднял их. Такая обыденная вещь для опытного радиста, теперь казалась какой-то чужеродной, даже зловещей в отблесках красного света. Тихонько прошептав будь что будет, Селиванов осторожно поднес наушники к уху. Вздох облегчения вырвался из его груди – устройство издавало лишь статический шум.
Ворвавшиеся на мостик двое подводников, заставили Артура вздрогнуть.
- Товарищ старшина! – отрапортовал один из них, даже не отдышавшись. – Пожар! Кормовой отсек горит!
- Что с системой пожаротушения? – голос Селиванова приобрел металлические нотки.
- Не работает! Полностью выведена из строя!
И я даже знаю кем, свободная рука старшины невольно сжалась в кулак. Капитан мертв, сомнений не было. Мичман без сознания. Следующий по старшинству я. Нужно действовать.
- Вы оба! – скомандовал Артур, обращаясь к вошедшим. – Перенесите мичмана в каюту, и постарайтесь привести его в чувство. Ты, юнга! – теперь он смотрел на дрожащего паренька, который все это время стоял подле него, боясь даже пошевелиться, и протянул ему наушники. – Садись за радио, передавай сигнал SOS! Официальная версия – неполадки во время учений. Шевелись!
Артем дернулся, словно выйдя из ступора, и ринулся исполнять приказ.
Моряки еще не успели поднять Дмитрия Станиславовича с пола, а Артур уже покинул мостик, уверенно шагая по направлению к двигательному отсеку.
Запах гари усилился, навстречу старшине бежали другие моряки. Один из них, забыв о субординации, схватил Селиванова за руку и попытался потянуть его за собой.
- Товарищ старшина, вы куда?! Там все в дыму! Огонь вот-вот перекинется на верхнюю палубу! Система фильтрации воздуха не справляется. Нужно срочно загерметизировать жилые помещения, и капитанский мостик.
- Дайте мне пять минут. Если я не вернусь, закрывайте люки – Артур посмотрел в глаза моряку, это был рулевой. – Бондаренко, вы уже должны быть давно на посту и выполнять маневр экстренного всплытия! Бегом марш!
Подводник инстинктивно отпустил рукав старшины, поднял руку к виску в воинском приветствии:
- Так точно, товарищ старшина. Есть бегом марш! – и бросился дальше по коридору.
- Запомни, Бондаренко! – крикнул Селиванову ему в след. – Пять минут!
Дальше продвигаться стало сложнее, с каждым шагом количество дыма возрастало, глаза слезились, а дышать становилось все труднее и труднее. Старшина натянул ворот рубашки на нос, прижимая его рукой – стало немного полегче.
На полпути до кормового отсека резкий толчок, чуть не свалил Селиванова с ног, Артур ухватился за стену – это помогло устоять. Молодец Бондаренко, промелькнула мысль, запустил машину – вверх идем. Из оговоренных пяти минут, осталось не больше трех. В висках отчаянно стучало, разум уговаривал Артура повернуть назад, Антона уже не спасти, с ним все кончено, он устроил все это – убил капитана, возможно даже не его одного, устроил пожар – не стоит ради него рисковать, совершенно не стоит. Но сердце твердило что стоит.
Не верил Селиванов, что его друг был способен на такое. Для этого он слишком хорошо его знал. Знал его отца, царство ему небесное, что учил тогда еще маленького Антошку плотницкому ремеслу, знал его мать что пекла по выходным такие пышные сдобные булочки с яблочным повидлом. Знал его жену – Алёнку. Да ведь он, Артур, их и познакомил. Знал сынишку, Сашку – мелкого карапуза, которому через два месяца должно исполниться три годика. Также он знал, что Антон больше всего в жизни не хотел пропустить день рождения сына. Для него Сашка с Аленкой были самыми дорогими людьми на всем белом свете. Артур помнил, как каждый вечер, после ночной вахты они обсуждали, что было бы здорово, если его, Селиванова, дочка в будущем подружится с Сашкой, и две семьи станут одной. А в последнее время Антон то и дело перебирал вслух варианты - что подарить сыну на трехлетие. Счастливая дата смеялся он, подарок должен быть таким же.
- Антоха! Не верю я, не мог ты это сделать! – крикнул что есть сил Селиванов. Эхо разнесло его крик по задымленной, мерцающей красными огнями, палубе. Артуру было ради кого возвращаться живым, дома тоже ждали жена и дочь. Но подвести Аленку с Сашкой он не мог, равно как и своего старого боевого товарища. Эти мысли придали старшине уверенности, и он ускорил шаг.
Добравшись до узкой лестницы, ведущей на нижний ярус, Артур глянул вниз и сразу нашел его. Антон лежал на животе, головой к ступеням, его руки были протянуты к ним. По всей видимости, Киселев пытался выбраться наверх, но не успел. Внизу было настолько дымно, и горячо, что даже недолгое нахождение там могло вызвать серьезное отравление легких.
Только бы живой! Только бы живой! Мысленно молился Селиванов, спускаясь вниз. Задержав дыхание. Старшина опустился на колено рядом с Антоном, закинул его руку себе на плечи, другой обхватил друга за талию, и напрягая все свои уставшие мышцы до предела, встал на ноги. Киселев издал слабый стон.
- Живой, гад! – обрадовано воскликнул Артур, и чуть не задохнулся в приступе кашля. Нет-нет-нет, нельзя сдаваться, только не сейчас. – Давай, Антоха! Шевели ногами! Нас ждут дома! Аленка ждет, Сашка, Светка моя, капризничает без папы, небось. Нельзя нам тут помирать, никак нельзя.
Эти слова, казалось, запустили скрытые силы, как в самом Артуре, так и в Антоне. Нетвердым шагом они поднялись по узкой лестнице. Селиванов продолжал поддерживать товарища, зная, что Киселев хоть и передвигает ноги, облегчая задачу по движению вперед, но самостоятельно устоять, не сможет. Дыма стало поменьше, но дышать было по-прежнему тяжело. Кружилась голова, и единственной мыслью Артура стала – только бы не потерять сознание. Он знал, если они упадут оба, то больше не подымутся никогда.
Пять минут давно истекли, и Селиванову оставалось только надеется, что Бондаренко даст им еще немного времени, тем более низкий уровень кислорода в этой части субмарины не дает пламени заняться в полную силу.
- Капитан… - чуть слышно забормотал Киселев. – Артур, я… кажется, я стрелял в него… что с ним… Артур, что с ним… я его… - Антон притих
- Промахнулся ты, Антоша, слава богу стрелок из тебя хреновый, - слабо улыбнулся Селиванов. Нельзя ему знать правду, не сейчас. Не выдержит, сорвется.
- Прости, Артур… я не хотел…
- Чего не хотел? – говорить было трудно, но поддерживать разговор необходимо.
- Не хотел, - кадык Антона судорожно дернулся. – Бить… тебя… Николаева… стрелять в… капитана… не хотел… этого… не хотел… жить… слишком… страшно…
Артур повернул голову, и посмотрел в глаза другу.
- Что ты говоришь? Жить страшно? – если до этого момента Селиванову и казалось, что хуже уже быть не может, то слова Киселева опровергли это.
-Не… жить… - Антон качнул головой в знак отрицания. - Будущее… слишком… страшно… Я, слышал…
До капитанского мостика оставалось совсем немного, силы стремительно покидали подводников, от нехватки кислорода усиливалось головокружение, сильно хотелось спать. Артуру было непонятно, каким образом они все еще идут.
- Я знаю, Антоша, знаю, - кивал Селиванов. – Ты слышал крики, чьи-то мольбы о помощи, ты говорил…
- Нет… не только крики… слышал… посреди плача… рыданий… шепот… тихий… заглушающий все…
- Шепот?
- Шепот… он говорил… мне… со мной… он показал… я видел…
- Что видел?
- Что… было… будет…
Внезапно палубу качнуло, стены задрожали, а корпус субмарины издал протяжный воющий стон, эхом прокатившийся по коридорам «Комсомольца». Глухой «бум» раздался где-то внизу. Второй толчок оказался гораздо сильнее первого. Яркая вспышка пламени озарила палубу позади идущих. Селиванов с Киселевым не устояли на ногах, ударной волной горячего воздуха их кинуло вперед. Артур стукнулся плечом о переборку. Тупая боль прокатилась по руке, чуть вскрикнув, Селиванов оказался на полу. Перед глазами маячила лампа тревоги, продолжая заливать все кровавым светом. Чуть сориентировавшись, старшина понял, что лежит на спине и смотрит на потолок.
Нельзя лежать. Вставай. Вставай моряк. Тебя ждут дома. Давай. Ты сможешь.
- Давааааай! – последнюю мысль Селиванов прокричал вслух. Собрав всю волю в кулак, все крупицы сил, что еще оставались, старшина перевел тело в сидячее положение. Позади бушевало пламя. По корпусу то и дело пробегали волны дрожи. Артур подогнул ноги, опираясь о стенку коридора правой рукой, медленно поднялся, стена была горячая, но все же терпимо. Раскаленный воздух обжигал легкие при каждом вздохе. Левое плечо страшно болело, а рука словно онемела. Вывих, понял старшина.
Едва сдерживаясь чтобы не закричать, Селиванов огляделся. Киселева нигде не было видно.
- Антон! Где ты, Антон!
Тишина.
- Антон! – нет ответа.
- Антоша! Где ты!
Никто не отозвался.
Страшная догадка, словно нож, пронзила сознание Артура. Не было Антона. Все это было галлюцинацией. Отравление угарным газом порой вызывает подобные видения, Селиванов слышал о таких симптомах на курсах ОПМП. Слишком легко он нашел Антона. Слишком легко добрался с ним назад.
- Нет, нет, нет, - отказывался верить Артур. – Он был со мной. Был! – я чувствовал тяжесть его веса, слышал его отрывистые слова. Он был.
- Старшина! - далекий крик донесся до уха Селиванова. – Старшина это вы?!
Артур узнал голос Бондаренко.
- Старшина! Быстрее сюда! Нужно срочно задраить люки, пока пламя не сожрало весь кислород! Быстрее! Времени больше нет! – казалось, голос штурмана вот-вот сорвется
Селиванов закрыл глаза.
- Прости Антоша. Не уберег, – слезы покатились по его щекам. Видение. Галлюцинация, вызванная отравленным разумом желающим спасти друга.
- Старшина! Быстрее! – голос Бондаренко, словно отдалялся.
- Иду! – что есть мочи закричал Артур, и двинулся вперед. По его прикидкам до капитанского мостика оставалось не более двадцати-двадцати пяти шагов.
Промокшая от пота рубашка хоть как-то спасала спину от дыхания пламени позади. Боль в плече не только не утихала, а наоборот усиливалась. Селиванова страшно шатало, сознание готово было отключиться в любой момент. Слезы, дым, горячий воздух застилали взор так, что старшина едва видел что-то на расстоянии двух-трех метров. Проходя мимо открытой двери кают-компании, периферийное зрение Артура уловила что-то внутри. Посмотрев туда, старшина остановился. Спиной к выходу из комнаты стоял Антон.
- Старшина! Я вас вижу – послышался голос Бондаренко. – Осталось немного! Не останавливайтесь!
Артур не обратил на это ни малейшего внимания. Аккуратно, словно боясь разрушить хрупкий мираж, старшина шагнул в кают-компанию. Антон, если он был настоящим, стоял неподвижно в полуметре от него. Селиванов протянул к нему руку, но остановил ее в паре сантиметров от плеча. Ему вдруг показалось, что пальцы пройдут сквозь него, и впереди будет лишь пустота.
- Простите… старшина… - донеслись обрывки речи штурмана. И громкий лязг захлопнувшегося люка переборки эхом отразился от стен субмарины.
Пути назад нет, подумалось Артуру, и он опустил ладонь на плечо товарища.
Нет. Рука не прошла сквозь тело Киселева, и тот не растворился в воздухе.
- Антоша, - обрадовано выдохнул Селиванов, напрочь забыв о пожаре, горячем воздухе, головокружении и боли в плече. – Ты все же реален.
- Ты… обманул меня, - Киселев обернулся и посмотрел на Артура. В глазах друга, Селиванов заметил сильную боль. Посмотрев за его плечо, старшина сразу понял в чем дело.
На кровати кают-компании лежало тело капитана. По всей видимости его отнесли сюда, и накрыли простыней. Когда «Комсомольца» затрясло, покрывало частично съехало с трупа, обнажив лицо и огнестрельную рану в области сердца.
- Взрывом… меня отбросило к дверям, - речь Антона, как ни было это удивительно, стала чуть более четкой. – А когда я поднялся… увидел его… ты обманул меня… Артур…
Внутри Селиванова вдруг что-то сломалось. Он бросился на товарища, схватил его за грудки здоровой рукой, и они вместе повалились на пол рядом с кроватью.
- Да, черт побери! Обманул! Чтобы спасти! Чтобы ты не сдавался! – Артур орал, продолжая держать Киселева, но тот и не думал сопротивляться. – Да! Ты убил его! А затем устроил этот гребанный пожар! Зачем?! Я тебя спрашиваю! Зачем?! Потому что услышал чертов шепот?! Да?! Да! Да! – больное плечо от удара о пол будто разрывалось на части, воздуха категорически не хватало, но старшина не обращал на это внимания. Копившаяся ярость и обида, за зло сотворенное его лучшим другом, вырвалась на свободу – Мать его шепот?! Что это был за шепот?! Чей шепот?! Что он тебе сказал?!
- Шепот... сказал… выхода нет… умрут быстро… если сейчас… умрут в муках… если потом…
- Ты говоришь, что тебе предложили на выбор, быструю смерть сейчас? Или мучительную смерть потом? – Селиванов перешел с крика, на тихий, чуть слышный говор. – Ты сошел с ума… это бред.
Антон отрицательно покачал головой.
- Нет… не мне… предложили… человечеству… шепот… показал мне…
- Шепот показал тебе? – Селиванов чувствовал что вот-вот разразится истерическим смехом. Похоже, я тоже схожу с ума. – И что же шепот тебе показал?
Киселев молчал, словно подбирая слова.
- Антоша, пожалуйста… - Артур проглотил ком в горле, подавляя истерику внутри себя. – Что шепот показал тебе.
Антон пристально посмотрел на него.
- Шторм грядет…
|
| |
| |
