Добавлено (14.05.2013, 21:10)
---------------------------------------------
Всё фигня, давай по новой)

Ностальгия - это такое чувство, которое испытываешь, когда твой возраст уже перешёл отметку совершеннолетия.
Когда ты с трепетом вспоминаешь детство.
И когда словно кто-то гладит тебя по щеке, ласково и как-то даже меланхолично.
Становится тепло, как от небольшой дозы этилового спирта, расслабляешься, теряешься в мечтах... Щёки едва полыхают, и будто бы чувствуешь стеснение от воспоминаний, надолго застрявших в голове добрым чуть ворчливым дедом, который может напомнить о том, что были хорошие времена, не идеальные, с обидами, подлостью, несправедливостью, может, слезами…
Счастлив тот человек, которому не хочется вернуться в детство, так ведь? Ностальгия страшная штука, если мечтаешь о возвращении в прошлое, когда это невозможно.
Анатолию Иванову было чего вспомнить, и его ещё называли сокращённо Толя, и был он ещё одиннадцатилетним недорослем, когда повстречал ведьму.
Итак, лето…
Ночь наступила около двух часов назад. Днём моросил дождь, кончившийся к вечеру, потому тропа была грязной и противной, и эта грязь хлюпала под ногами. Ветер не дул, но воздух уж точно давал о себе знать, заставляя Толю передёргиваться от холода. Сосны неслышно пошатывались, кусты перешептывались в свете пятнистой белой луны. Глянув на небо, мальчишка представил, что содрали кожу с далматинца и обтянули ею ночное светило, настоящий оттенок которого - чёрный.
До сетчатого косого забора было десяток шагов подать.
Дёргано сновал по нему желтоватый свет от фонаря в руке у Андрея, который шёл позади.
Он громко шлёпал кроссовками по земле и иногда насвистывал собственно-выдуманные мелодии. Толя ступал осторожно, стараясь не шуметь. Ему было жутковато, а шлепки и весёлый настрой Андрея подливали масла в огонь.
За забором, казалось, совсем близко, возвышался главный пятиэтажный корпус базы отдыха «Аленька». Толя замер при виде этого здания, показавшегося ему величественным и зловещим, и пропустил вперёд товарища по прозвищу Дюшес.
Друг, который со стороны казался не больше, чем проводником, ростом был примерно с Иванова, но из-за худобы выглядел выше. Имел необычную походку - широко расставлял ноги при каждом шаге, немного выгибал назад спину и выпучивал вперёд пародию на пузо. Через много лет Толя найдёт сходство походки ковбоя из какого-нибудь вестерна с походкой Дюшеса. В плохом настроении Андрей сутулился и шагал другой, пружинящей походкой, и тогда его длинные руки напоминали плети, пытающиеся дотянуться до земли. Вот этот «беременный ковбой» привёл Иванова к «Аленьке» с одной целью - увидеть вместе с ним ведьму.
За оградой мир перед Толей показался другим, будто более живым… Первым в кусты папоротника спрыгнул проводник.
- Выключи фонарь. Здесь лучше всё видно, - пробубнил Иванов, всё ещё боясь, что за ним и Дюшесом могут наблюдать посторонние. Когда убедился, что другого, кроме луны, освещения нет, перелез через ограду.
Дюшес опять начал насвистывать.
Кругом - сосны, папоротники и высокая, местами аж до колен, нескошенная трава, прерывающиеся ближе к главному корпусу, единственному зданию, заметному поблизости.
Рядом с ним - пустующая игровая площадка. Луна словно следила за ней. Итак, представьте песочницу в ночи, там же три перекошенных турника, горбатую лестницу в форме радуги, избушку на курьих ногах, и на всё это падает белый свет луны. Немного жутковато, не правда ли?
У Толи появилась навязчивая идея, мол, за ним с Дюшесом следят. Она пристала к нему ещё минут десять назад, когда он с товарищем шёл по тропе, и натужно скрипнули сосны от одиночного дуновения ветра, а чуть позже им дорогу перебежала белка. Теперь Иванов уже не мог отделаться от тревожной мысли. Ещё он был рад, что за всю дорогу проводник сказал лишь пару фраз «Вот это скрип!» и «Все кроссовки заговнил!», иначе по его мнению их могли услышать и беды не миновать.
Одинокая, дремлющая, не любящая гостей база отдыха - таким местом представилась ему «Аленька».
Сердце Толи замерло, глаза выпучились. Потому что заиграла музыка далеко впереди… блин, это уже перебор. Она бубнила из-за большого расстояния, и Толе на мгновенье показалось, что проводник закончил свистеть и стал бубнить одну из своих бесконечных мелодий.
Можно было подумать, мол местные духи устроили танцы на пустующей базе. Иванов готовился к самому худшему, а невозмутимый Дюшес всё насвистывал свой мотивчик, не обращая внимания на раздающиеся звуки.
Вокруг озера располагалось много баз отдыха, а, как известно, музыка в лесу ночью слышна издалека.
- Ночная дискотека по-взрослому, - Толя позавидовал спокойствию проводника.
Андрей всё-таки включил фонарь, боясь наткнуться на что-либо или споткнуться обо что-нибудь.
Не став возражать, уговаривать вернуться назад, Толя поплёлся за ним, кое-как сдерживая нервное дыхание. Медленно вдыхал и ещё медленней выдыхал.
Музыка играла неразборчиво, как в мобильном телефоне, однажды закрытом Толей и четырьмя ребятами из его отряда в бочке. Такой стиль он слышал редко, который называется клубным.
Вероятно, тишина Дюшесу порядком надоела, и оттого он бодро зашагал под энергичную музыку.
Толя вдруг встал на месте:
- Может быть не пойдём?
- Почему? - проводник замедлил шаг, не оборачиваясь.
- А если вожатые там отдыхают с музыкой?
- Сходим к ним тогда.
Сдерживая злобу, Иванов сжал кулаки и сказал чуть слышно, дрожащим голосом:
- Ты не видишь, что здесь страшно?
Андрей резко провернулся на правой ноге, его фонарь осветил трясущуюся нижнюю губу попутчика.
- Почему ты злишься на меня? - безмятежно спросил Дюшес, сделав особое ударение на слово «меня».
- Мы… пойдём обратно, - неуверенно предложив это, Толя заглох, кажись надолго.
Провернувшись на ноге обратно, Андрей не торопясь пошёл прежней дорогой, освещая окрестности в поисках новых впечатлений. Он хотел запомнить, как можно больше деталей, надеясь, что ночные похождения явятся во сне. Музыка, пусть и толком неразборчивая, делала местность как бы живей, и Андрей точно знал - Толе всё это не нравится. «Злые духи на дискотеке, ага», - подумал он, сложил губы в трубочку и продолжил насвистывать, местами попадая в ритм с бубнящей мелодией, ставшей немного громче за три десятка пройденных от забора шагов.
- Иди, если хочешь. Я пойду ведьму искать.
Толя Иванов не почувствовал себя трусом, скорей понял, что сам виноват в случающемся, ведь согласился пойти ночью в достаточно далёкие края от базы отдыха «Ельченька». За Андреем стояло только предложение о страшном путешествии, потому Толя обязательно попросит у него прощения. Прямо сейчас!
Ускорив ходьбу, он уверенно, забыв о страхе, собирался поравняться с проводником. Широкий шаг, ещё широкий шаг, ещё чуть шире. Шух! «Уёп!» Запнувшись на ровном месте, Толя упал в кусты папоротника. Андрей отреагировал на шум - быстрей обычного обернулся назад, безмятежно оглядел место происшествия и побрёл дальше.
- Сука, - прошипел Толя и понял, что замазюкал джинсы, спину и правую руку. Обрывая листы папоротника, стал вытирать себя от грязи. - Сууука.
Спустя пять минут искатели ведьмы уже обошли главный корпус.
В окне одного из длинных одноэтажных домиков горела свеча, и первым это заметил Толя. По сердцу прокатилась волна чего-то резкого и жгучего, потом оно замерло. Мигом нагнав попутчика, Толя шлёпнул его рукой по плечу, потом ещё раз, и ещё.
«Ну, Толя, блин, компот», - выругался про себя Андрей. Он вздрогнул при первом шлепке, и сразу же понял - это Иванов. Только вот что ему нужно, понять не мог и не пытался.
- Чо хотел?
Иванов чувствовал, что мог расплакаться, убежать, перепрыгнуть через забор, мигом домчаться до «Ельченьки», и пусть его заметят охранники, вожатые, воспитатель. Да хоть кто, лишь бы оказаться в кровати, забыться, зарыться в одеяло и уснуть. Была единственная серьёзная преграда - один всё это сделать он явно не собирался, потому всем своим существом желал, чтобы проводник согласился вернуться, и Толя обязательно взял бы всю вину на себя. Обязательно! Обязательно!
- Там, видишшш, видишш, свечка. Смотри, вон она, горит! Горит!
Дюшес оставался непоколебим:
- Теперь вижу… Пусть горит.
- Давай уйдём. Я про тебя не скажу никому, правда! Правда! - ещё чуть-чуть и Толя потянул бы проводника за руку. Он уже приближался к ней. Ну не забавно ли, тянуть за собой проводника?
Таки у Иванова получилось сцепить ладонь Дюшеса, но ненадолго - тот со всей силы толкнул левой рукой надоедливого недокомпаньона в лоб. Потные ладони проводника и холодные, как лягушки, у Толи, расцепились. Иванов упал на пятую точку, которая на следующее утро будет ныть и бояться мест для сидения.
Он уже не пытался себя сдерживать и всхлипнул. По-особенному посмотрев на упавшего и приоткрыв рот с намёком «ну и дурааак», Андрей помог ему встать:
- Зайдём к ведьме и обратно.
- Не надо, - возбуждение остыло внутри Толи, его состояние поделилось поровну на жалкое и боязливое. - Я на колени встану, - и пополз на четвереньках. - Давай уйдём, не хочу ведьму! Не хочу ведьму!
Попятившись назад, делая лицо ещё более намекающим, Андрей обернулся и безмятежно своей ковбойской походкой направился прямо к домику.
А свеча горела жёлтым спокойным огоньком, словно маня мальчишек к себе, будто загадочный сон, обещающий редкие впечатления, которые Дюшес так любил. Он тихонько, немного лениво сплюнул и не собирался останавливаться.
До Иванова вдруг дошло - ничего по-настоящему страшного ещё не случилось, значит, бояться пока что нечего? Конечно это не так, но не вернётся же он назад в одиночку…
Будучи взрослым, Анатолий всегда думал, что время идёт медленно, когда человека что-то беспокоит, нужно решать проблемы. Недоросль Толя частенько объяснял это нехорошими выходками зла или тёмной силы, и это, впрочем, можно отчасти считать правдой. От жилого домика Андрей был уже совсем близко, Иванов смотрел прямо на него и боковым зрением замечал, что тени сосен медленно приближаются, бубнящая музыка подтормаживает, как бы настораживается перед страшным событием.
Спокойно, но, по мнению Толи, менее уверенно, Андрей поднялся по двум ступенькам, вошёл внутрь, после чего осветил фонарём и оглядел тёмные внутренности домика. Он ушёл вглубь, и тогда Иванов ускорил шаг, представляя ужасающие картинки из книжек-страшилок, придуманных для таких, как Толя. Картинки, на которых изображён проводник Дюшес, спасающийся от тёмной силы. Толя щемился, как испуганный волчонок, чтобы не кричать «Андрей, погоди!»
Вот он стоит внутри, рядом с подоконником. Свеча уже была потушена, и это показалось Иванову невероятно плохим знаком. Он предположил, что огонёк погас из-за тёмной силы, но на самом деле это проводник принёс с собой ветер, который задул свечу.
Комнат было всего пять, но с первого взгляда Иванов счёл так - оба конца коридора находятся так далеко, как в длинном тоннеле, где живёт какой-нибудь злой минотавр.
- Андрей, - быстро произнёс Толя. Испугавшись своего громковатого голоса, стиснул зубы, сжал кулаки. В первые несколько секунд ответа не было, как и в следующие несколько, зато слышался скрип половиц.
Нервозно оглядевшись и, убедившись, что поблизости никого нет, особенно позади, Толя начал отступать назад, быстро сжимая и разжимая кулаки.
По правую руку из узкого прохода комнаты появился жёлтый свет, а следом показался проводник.
- Извини, я там интересное увидел, - спокойно сказал он и вернулся обратно. Облегчённо и прерывисто выдохнув, Иванов почувствовал то, как булыжник упал с сердца, и то, как снова появилась небольшая злость к Дюшесу.
Музыка продолжала играть, став намного тише в домике.
Находясь на пороге комнаты, то бишь спальной палаты, Толя сначала заметил проводника, стоявшего боком, а потом и огромный в полстены «знак минотавра», высвеченного его фонарём. «Знак минотавра» походил на детский рисунок головы быка, намалёванного чем-то чёрным. В воздухе витала пыль. Восемь кроватей в полумгле, по четыре, стоящих параллельно, кривые тени сосен на полу у небольшого окна, всё вокруг мрачное, обманчиво-мёртвое, и ещё тут есть таинственный знак - настоящая страшилка, не так ли?
- Как думаешь, он правда есть? - спросил Андрей.
- Ты сам говорил - да, - прошептал Иванов, а в мыслях - минотавр ночью забирает спящего мальчишку из лагеря, уносит в лес, потом бедняга просыпается от холода и… про остальное думать не хотелось больше всего.
Иванов подошёл ближе к рисунку, и тогда его нос унюхал непонятный запах, не противный, но странноватый для заброшенного жилого домика на заброшенной базе отдыха. Однажды лет пять назад на каком-то празднике в гостях у бабушки мама пролила прозрачную жидкость из стеклянной бутылки мимо стакана. Сидевший рядом Толя почуял этот необычный запах, а потом не мог вспомнить, откуда знает его.
Домик не выглядел таким уж брошенным, судя по палате, куда, казалось, вот-вот вернутся здешние ребята после прощального костра. Андрей освещал фонарём ровно стоящие кровати без постельного белья, единственную оставшуюся, но всё же целую, не грязную тумбочку и, как и Толя, считал, что брошенные пятнадцать лет назад домики выглядеть внутри должны немного по-другому. Если бы койки были застелены… Иванов бы точно боролся с проводником до тех пор, пока тот не побежал с ним назад в «Ельченьку».
Молчание прервал Дюшес:
- Посмотрим ещё комнаты.
Даже не пытался, не хотел Иванов спорить с ним, потому что вдруг загорелся, как новогодняя ёлка желанием узнать чудеса, которые скрывает «Аленька». Он ощущал себя так, будто пришёл домой с могучего мороза и теперь отогревался за чашкой чая. Ничего же страшного до сих пор не случилось, так что почему бы не осмотреть домик целиком?
Толя молчаливо пошёл за Дюшесом. Они отправились в левую от главного входа палату…
Дверь была захлопнута. Тихонько скрипела, пока проводник безмятежно, с небольшой опаской её отворял и, когда она была открыта, в Андрея дунуло тем самым непонятным запахом, запахом спирта.
Внутри веяло теплом.
Всё, как в страшных книжках - тёмная кошка, сидящая на одной из ближних коек и любопытно глядящая на гостей, занавешенное чёрными тряпками окно, стол с когда-то белой, сейчас - загаженной клеёнкой. На столе - бутылка со знакомой ребятам этикеткой, на дне которой обитали остатки прозрачной жидкости.
Лишь одно не нравилось Дюшесу - большая и толстая шаль, закрывавшая всю кровать, где и сидело любопытное животное.
И эта необычное тепло…
Толя огляделся и попросил посветить проводника, чтобы увидеть покоцанное старостью фото мужчины в рамке, висящей на стене справа от двери. Глаза Иванова расширились от ужаса так, как если внезапно ударить человека со всей силы по затылку… в углу стоял обогреватель.
Скрипнула кровать, где сидело животное, пробурчал какой-то зверь «Бррр…ааа». Мигом переведя луч фонаря, Андрей наблюдал за происходящим, а Толя отступал назад, сжимая и разжимая кулаки. Шаль поднялась у изголовья кровати, и следом неторопливо поднялось неведомое чудовище, будто пробудился покойник. Кошка сидела на месте, без явного интереса наблюдая за мальчишками.
«Умхххх… пфф». Дюшес держал фонарь трясущимися руками, и долго ждать не пришлось… шаль упала, и появилось то самое чудовище, названное Толей, как он сам полагал, безошибочно, «Ведьма!»
Побежал Иванов без криков, но с трудом вылавливая воздух, оставив проводника в одиночку с той, за которой они пришли.

Добавлено (21.05.2013, 17:52)
---------------------------------------------