Добавлено (27.07.2012, 13:55)
---------------------------------------------

Добавлено (27.07.2012, 21:16)
---------------------------------------------
Тогда пусть окончательная версия рассказа будет здесь

СДК

Часть первая. Ночной директор.

Каждое лето для меня начинается с поездки в село N, где живёт моя парализованная бабушка и давние друзья. Сложно сказать, доставляют ли мне подобные ежегодные вояжи удовольствие, но прошлое лето я запомнил на всю жизнь… Впрочем, обо всём по порядку.
Село N по местным меркам небольшое и на достопримечательности, из которых упоминания стоят лишь больница и клуб – отголоски советского прошлого, не богато. Больница представляет собой одноэтажное здание с обвалившейся штукатуркой, проржавевшей железной крышей, кленами и лавочками во дворе, вход в который венчает эпического вида кованая арка с замысловатым узором и табличкой, надменно называющей больницу Амбулаторией. Это здание неспроста внесено мною в список достопримечательностей, потому что окрестные сёла не могут похвастаться собственной больницей. Местный клуб или Сельский дом культуры, проще говоря, СДК имеет в своем арсенале целых два этажа, на которых располагаются кинозал, импровизированная качалка, бильярдная, «танцпол» и уйма неизвестных мне помещений. Старожилы говорят, что клуб был построен на месте разрушенной ещё в тридцатые годы церкви, однако в настоящее время он являет собой прибежище местной шпаны и рассадник подросткового алкоголизма…
Прохладный августовский вечер не на шутку затянулся, но заветные девять тридцать медленно приближались. Вот уже из-за угла показалась знакомая фигура, неспешно плывшая в свете уличных фонарей. Юрик шёл в наушниках, не обращая внимания на пролетавших мимо мотоциклистов, которые, казалось, то и дело норовили сбить его с ног.
-Ну чё, пойдём? Только надо сначала тех придурков из качалки спровадить, а то они мне там «хромую лошадь» устроят, – заорал Юрик и тут же спохватился, вынимая наушники из ушей.
-Ты не ори так, дурной что ли… Ну пошли.
Здание клуба вид имело поистине исполинский по сравнению с окружающими его постройками, издалека оно было похоже на океанский лайнер, в тумане бороздящий просторы села N и освещающий их тёплым светом окон-иллюминаторов. Но вблизи всё оказалось гораздо прозаичнее: стены клуба, покрытые облупившейся штукатуркой, больше не напоминали сверкающую обшивку корабля, скорее они походили на кожу, покрытую гнойными язвами, а окна стали не иллюминаторами, а пустыми глазницами и раззявленными ртами древнего чудовища.
Железная дверь тяжко ухнула, открылась, и мы попали в просторный зал, окутанный мраком.
-Вот дебилы, даже свет в коридоре не додумались включить. – Злобно буркнул Юрик и щёлкнул выключателем.
К слову сказать, Юрик работал тут ди-джеем и по совместительству «ночным директором» - как он себя любил называть и в эту смену пригласил меня с собой, сославшись на смертную скуку и «кластрофобию», как сам Юрик выражался.
Загорелся свет и я сумел разглядеть помещение, в котором мы находились: это был просторный зал, истыканный колоннами, на которых красовались побитые зеркала, по углам стояли диваны, обитые потёртым дерматином, а в центре находился теннисный столик, весь исписанный ругательствами и прочими надписями, смысл которых даже мне остался непонятен. В общем, с прошлого года ничего не изменилось.
-Ща, погоди, я поссу, – послышался голос Юрика, уже скрывшегося за одной из немногочисленных одинаковых дверей и оставившего меня наедине с клубом. Разлившаяся по помещению тяжёлая тишина давила на слух и казалось, вот-вот раздавит мой уставший мозг. Чтобы хоть как-то разбавить гробовое молчание я начал инстинктивно настукивать ногой незамысловатый ритм.
-Привет, друх! – раздался голос у меня перед лицом, и я выпал из прострации. Передо мной стоял косматый дед замухрыжного вида в засаленной фуфайке и синих трениках. Лицо его расплывалось в широкой улыбке, обнажив гнилые осколки зубов.
-Ты с Юркой на дежурство? – спросил дед, как бы нарочно растягивая гласные.
-Ага, – быстро ответил я, продолжая рассматривать незнакомца.
-Вы тут поосторожней будьте. А то по ночам здесь ЭТОТ шастаить…
-Кто?
-По-о-а-а-а-грему-у-ун, – старик завыл, насупив брови, и снова придурковато улыбнулся, демонстрируя мне находящуюся у него во рту мечту стоматолога и тут же затряс руками и разразился истерическим смехом: «И-и-и-и-хе-хе-хе-хе». Дед заковылял к выходу, распахнул дверь и указал мне на пустырь между двумя соседними домами напротив.
-Вот тут я живу! – воскликнул он и поспешно удалился.
Не успел я оправиться от встречи со странным незнакомцем, как из туалета вылетел Юрик, злой и красный, как рак.
-Там эти… Весь первый этаж затопили. Ща я их поубиваю нахер, – буркнул он и потащил меня к двери, за которой находилась широкая лестница, ведущая на второй этаж. Я взлетел по ней вслед за Юриком, мы прошмыгнули мимо бильярдного стола, на котором были разбросаны разноцветные шары, и протиснулись в узкую дверь.
Стены качалки были увешаны постерами с Ронни Колеманом и ему подобными устрашающими гуманоидами, само помещение было заставлено разномастными тренажерами, на которых восседали поддатые парни и размалёванные девицы, что-то живо обсуждающие. В углу стояла злосчастная забитая раковина, вода из которой проворными струйками стекала на пол.
-Так! Товарищи, партсобрание окончено! – Юрик зычно гаркнул и гулко ударил гантелей по стойке, и на него тут же устремились с десяток недоумевающих глаз.
-Я сказал свалили отсюда!
Парни нехотя похватали полторашки жигулёвского, девиц, и неспешно потянулись к выходу, искоса поглядывая на нас с Юриком. Видя его настроение, я отказался от мысли расспрашивать его о странном придурошном старике.
Юрик проводил взглядом присутствующих, захлопнул дверь и туго закрутил водопроводный кран над раковиной. «Не понос, так золотуха…» - прошипел он, достал ключ, отворил дверь, и мы вошли в каморку, «логово» - как сам Юрик называл это место. Комната была тесной, посреди неё стоял один - единственный стол и пара стульев. На столе валялись пустые стаканы, и лишь ноутбук привносил оживление в безрадостную картину.
Последующие два часа мы провели за просмотром очередной части «Американского пирога» и Юрик за это время не проронил ни слова, но под конец заговорил:
- Пойду за пивком сгоняю.
-Давай.
-Ты лучше закройся… А то мало ли вдруг, – ночной директор протянул мне блестящий ключ и направился к выходу. Через минуту где-то внизу ухнула дверь, и я вновь очутился наедине с мрачным зданием.

Часть вторая. Странные вещи.

Воспользовавшись свалившимся на меня одиночеством, я решил самостоятельно провести осмотр помещений, да и вообще познакомиться с клубом поближе. В одном из ящиков стола я нашёл мощный светодиодный фонарь, который, как мне показалось, сейчас был бы кстати. На висевших над дверью часах, которые я сначала не приметил, было без пяти двенадцать.
Миновав качалку и бильярдную, я вышел к знакомой лестнице и начал медленно спускаться, разглядывая развешанные портреты людей, из которых явственно выделялся вождь мирового пролетариата. Я закрыл входную дверь, и, сунув ключ в карман, вернулся под лестницу. Внизу я обнаружил ещё одну дверь, которая, как мне помнилось, вела в подвал. Праздное любопытство возобладало, и я решил заглянуть туда.
Замерев на секунду, я пробормотал: «Господи Боже, будь милостив ко мне грешнику! Во имя отца и сына и святаго духа. Алюминь». Я усмехнулся, удивляясь собственной глупости. Открыв тяжёлую дверь, я почувствовал, как в лицо мне ударил какой-то неестественный холод и гнилостный запах. Я инстинктивно поморщился и сделал шаг вперёд. Где находился выключатель, я не знал, поэтому я был в кромешной тьме и лишь тусклый свет из дверного проёма за моей спиной указывал, что выход отсюда пока что есть. Я стоял и боялся пошевелиться, мне то и дело казалось, что оттуда, из глубины кто-то пристально наблюдает за мной, темнота, окружавшая меня, была живой, она расползалась по всему подвалу, как гигантский спрут, и уже готовилась окутать меня своими щупальцами страха, чтобы задушить, раздавить меня.
Но инстинкт самосохранения взял верх и я поспешно ретировался. Уже перешагнув одной ногой через порог, я услышал странный звук у себя за спиной: будто кто-то стучал палкой по консервной банке. Тук-тук, тук-тук. Звук был приглушённым, он доносился откуда-то издалека, будто подвал имел размеры футбольного поля. Обернувшись, я вспомнил о фонаре и дрожащими руками включил его. Свет, как казалось мне ранее, мощного фонаря боязливо терялся в темноте, и мне его едва хватало, чтобы разглядеть собственные ноги. А звук тем временем нарастал и приближался. Я пытался тусклым лучом выхватить из темноты хоть что-то, надеясь, что это всего лишь крысы или другая подвальная живность, но темнота была живой, она поглощала свет, не давая мне сориентироваться в пространстве. Тем временем звук приблизился и усилился настолько, что, казалось, он звучит в моей голове, это уже был не тихий стук, это был гром колокола, сотрясающий стены и воздух вокруг. Я замер в немом оцепенении, почувствовав чьё-то холодное дыхание у себя на лице. Я ощущал это дыхание так же явственно, как уже бесполезный фонарь в своей руке. В голове у меня тут же что-то замкнуло, и я пулей вылетел из подвала, вбежал в первую попавшуюся дверь, закрыл и опёрся на неё спиной.
Я оказался в том самом холле, где произошла встреча с безумным стариком, лицо которого теперь казалось мне каким-то знакомым. Что это было? Наваждение? Морок? Или некачественный спирт так давал о себе знать? Я судорожно зашарил по карманам в поисках ключа от входной двери. Не обнаружив его, я выругался и ещё сильнее навалился на дверь. Мысли в моей голове смешались, образуя гремучую смесь из страха и любопытства, я прильнул к двери, силясь сдержать то, что находилось в подвале, но какой-то частью сознания я понимал, что никакие двери не смогут остановить его.
Однако вокруг воцарилась мертвенная тишина. Без сомнения, в старом клубе творились очень странные вещи. Одно успокаивало: в холле был свет, и я чувствовал иллюзию относительной безопасности. Но скоро иллюзиям пришёл конец.
У себя за спиной, за дверью я услышал шаркающие шаги и знакомый звук: тук-тук, тук-тук. Нет, в помещении кроме меня никого не могло быть: клуб был закрыт изнутри, а о возвращении Юрика я бы тут же узнал. Я отпрянул от двери и попятился назад. Звук приближался. Тук-тук, тук-тук. Я шёл спиной вперёд всё быстрее, не выпуская дверь из виду, пока, наконец, не уперся в стену, замерев в ожидании. Дверь медленно и со скрипом отворилась, но я не успел разглядеть незваного гостя из подвала: лампочка в дальнем конце холла замигала и погасла, погрузив его во мрак. Дверь захлопнулась, и я услышал шаги и постукивание. И началось. Дверь снова отворилась, захлопнулась и отворилась опять, её примеру последовали остальные двери, неистово хлопая и создавая невыносимый гам. Старенькие диванчики и теннисный стол затряслись в предсмертных конвульсиях, как во время землетрясения, люстры зашатались из стороны в сторону, свет замигал, готовясь вот-вот погаснуть. Я на секунду взглянул в зеркало на ближайшей колонне в ожидании увидеть там своё бледное от страха лицо, но то, что я там увидел, повергло меня в шок. Из зеркала на меня смотрел тот самый безумный старик, лицо которого расплывалось в блаженной улыбке, перерастающей в беззубый дьявольский оскал.
Я не мог понять, причем здесь этот старик, но у меня в голове пронеслась мысль: надо выбираться отсюда. С разбегу я ударил ногой в окно, но тут же повалился на пол, заливаясь воплями: стекло осталось невредимым, и только издало высокий пронзительный гул, зато моя нога горела от боли, будто бы я с размаху влетел в кирпичную стену. Нет, так просто я отсюда не выйду. Тем временем, со стороны дальней стены стали гаснуть лампочки одна за другой: тьма приближалась. Нечто двигалось ко мне, разметав старые диваны, зеркала на колоннах начали разлетаться, окатывая меня градом осколков.
Схватившись за ногу, я кинулся в первую попавшуюся дверь, в надежде отыскать черный ход. Я нёсся по абсолютно тёмному помещению без окон, переваливаясь через какие-то нагромождения, падая, поднимаясь, и снова падая, пока не остановился в полной тишине, пытаясь перевести дыхание. Нечто играло со мной в кошки-мышки. Фонарик до сих пор был в моей руке, в его бледном свете я увидел стройные ряды кресел, амбразуру кинопроектора и огромное белое полотнище на противоположной стене.

Часть третья. Кинозал.

Я стоял в темноте, стараясь собрать мысли в кучу, соткать из этого разноцветного клубка хоть что-то, поддающиеся логичному объяснению, но мои жалкие попытки были напрасны. Всё происходящие не укладывалось в голове, которая вообще отказывалась думать, я испытывал лишь страх. Всепоглощающий страх пронизывал меня, проникая в каждую клетку тела, казалось, теперь я весь состоял из страха.
Я медленно брёл по кинозалу обратно в сторону выхода, боязливо заглядывая между рядов кресел, держа спасительный фонарик в дрожащих руках. Подойдя к двери вплотную, я прислушался. Тишина. Но как только я потянулся к ручке, за моей спиной затарахтел старенький кинопроектор, пролив луч света на полотно и приведя меня в чувство. Резко обернувшись, я обмер. Зал был полон людей, обычных людей из плоти и крови, разных полов и возрастов: женщин с маленькими детьми, семейных пар, молодых девушек и парней… Моему ужасу не было предела: все присутствующие в зале уставились на меня, именно на меня, но у каждого из них было лицо того самого старика, даже маленькие первоклассницы глядели бешеными глазами, беззубо улыбаясь. А тем временем на экране изображения сменяли друг друга с огромной скоростью, не давая толком разглядеть себя: портреты каких-то людей, непонятные мне знаки и символы, а то и вовсе простые пятна причудливых форм.
Теперь, уже без колебаний, я распахнул дверь и проскользнул в холл. В голове вертелась одна-единственная мысль: бежать. Напоследок я оглянулся и увидел, что в зале было пусто, на экране плясал безумный старик, подпрыгивая на одной ноге и тряся руками, словно в эпилептическом припадке. А между рядов… Между рядов было нечто, оно рвалось за мной, вырывая и раскидывая кресла, выворачивая сосновый пол, разбивая доски вместе с гвоздями. Оно приближалось. Я рванулся с места, не обращая внимания на раскиданные диваны, обломки теннисного стола, осколки зеркал на полу. Из каждого осколка на меня смотрел старик, корчась и смеясь. Он был везде, как страх, растекшийся по всему зданию, в каждом коридоре, в каждом дверном проеме, во мне. Я вылетел из холла на лестницу. Взбегая по ней, я слышал, как что-то позади меня выкорчевывало железные перила, кроша бетонные ступени. Влетев в бильярдную, я успел только лишь заметить, как неистово метались по столу шары. Качалку я пересек за пару секунд, не обращая внимания на творившуюся вокруг вакханалию, лавируя между падающими тренажерами. Зловещее нечто настигало меня. «Логово» - заветное слово молнией пронеслось в голове. Я юркнул за дверь, тут же захлопнув её и задвинув тяжёлый засов. Нет, эта ничтожная преграда не в силах остановить то, что гналось за мною. Трясясь от озноба и ужаса, я заполз в дальний угол и стал ждать. Закрытый ноутбук всё так же мирно лежал на столике в окружении стаканов. Я взглянул на часы, но моя попытка сориентироваться во времени оказалась безрезультатной: стрелки неистово вращались в разные стороны. А где же Юрик? От клуба до магазина от силы пара минут ходьбы, мне казалось, что прошло не меньше часа.
Снаружи кто-то забарабанил в дверь так, что с потолка посыпалась штукатурка. Дверь вот-вот слетит с петель, и всё, конец. Меня колотил озноб, пот струился по спине, голова уже ничего не соображала, я сидел в углу, скрючившись и трясясь, как в припадке.
Внезапно я почувствовал острый приступ злобы и отчаяния. Схватив невесть откуда взявшуюся отвертку, я ринулся к двери. «С*ка! Тварь! Чего тебе надо?! Чего тебе надо от меня?! Я тебя не боюсь! Не боюсь, слышишь?!» - я орал, как сумасшедший, ответа не последовало. Резким движением я отодвинул засов, распахнул дверь и шагнул в темноту.

Часть четвёртая. Вспомнить всё.

И вокруг воцарилась тишина.
Я спускался по разбитой лестнице, шатаясь из стороны в сторону от изнеможения, силы моментально покинули меня, голова страшно гудела, раскалываясь.
Где-то внизу лязгнул замок. Я двинулся к входной двери через разгромленный холл. Дверь отворилась, и я увидел радостное лицо Юрика, сжимающего в руке чёрный пакет. Ну наконец.
-Юра, Юра! Тут такое… это вообще… вот, - я пытался что-то говорить, указывая руками на погром у себя за спиной, но обернувшись, я увидел абсолютно нетронутое помещение, со всё теми же диванчиками и зеркалами.
-Ты чё, обдолбиться уже успел? Пятку мою нашёл, а, бандит?! – Юрик загоготал, добродушно улыбаясь.
-Я? Не, я это… Не, не, не… – залепетал я в ответ, сходя с ума от увиденного.
-А внатуре, глаза-то вона, какие шальные. Жестокий химарь, ага?
Мы поднимались по лестнице, со стены всё так же лукаво глядел на нас Владимир Ильич, лестница была цела, перила на месте, и я засомневался: а было ли то, что я видел, на самом деле? Неужели я сошёл с ума? Нет, я же всё видел, слышал и чувствовал! Я молча проследовал за Юриком в его каморку, понимая, что переубедить его не удастся. Дрожащими руками я достал сигарету и нервно закурил.
-Ты чё так долго? Где шлялся? – спросил я, переводя дыхание.
-Долго? Дурной что ли? Минут семь прошло всего. А-а-а, ты ж под этим делом… Тогда ясно всё, так бывает. Чё-то быстро тебя торкнуло.
Юрик протянул мне телефон, на экране которого горели цифры: 00:01.
-Давай, что ли, по одной? – Юрик достал из пакета «торпеду» жигулёвского.
-Ну, давай, хотя погоди… - способность членораздельно разговаривать возвращалась ко мне, и я пытался поддерживать беседу, чтобы окончательно не сойти за сумасшедшего. – А между баб Тасей и Степановыми кто живёт?
-Через дорогу что ли? Ефим-погремун. А чё?
Меня передёрнуло.
-Кто?
-Ну, бабки его так прозвали. Ломом битый он какой-то, мудной, в общем. Алкаш, да ещё с гусями. Ходил по деревне, да всё по ведру палкой стучал, людей пугал, за это и прозвали так. Дед Ефим там живёт, через дорогу короче… Жил вернее. Помер позапрошлой зимой, – Юрик сплюнул и тоже закурил.
По спине у меня пробежал холодок.
-В смысле помер?
-Ну, в прямом. Взял да и помер. Хату свою спалил по пьяни.
Я слушал и не мог поверить своим ушам.
-Эх, да кому я рассказываю.… Пожгли его,- Юрик продолжил заговорческим тоном, – городские какие-то приезжали тогда, я помню. Только вот мне никто не верит, но ты поверишь, ага?
-Ага… - машинально повторил я.
-Ночью было дело, часа в три. Я тогда как раз тут сидел, бдел, так сказать. Приехали значит, из города видать, пьяные нажрались и давай по деревне кататься. Вон там проезжали, - Юрик махнул рукой куда-то в сторону, - а у Ефима во дворе «Волга» старенькая стояла. Они её приметили, и давай к деду в дом ломиться посреди ночи: продай, мол, дед, машину. Он ни в какую, нет, говорит, не продам, идите отсюда. Эти городские плюнули да уехали. А потом через час вернулись злые, да под таким градусом, что ели на ногах стояли. Так вот они тогда взяли и подожгли хату ефимовскую, пьяные ведь в усмерть были, шальные, не соображали нихрена. Соседи-то, ясен пень, спали все, а я не спал, я тут сидел, всё видел. Ну а потом, конечно, когда разгорелось, все повскакивали, да только этих городских уже в селе не было, смылись, гады. Помню, как старый орал, у меня аж волосы дыбом встали. Соседи пожарников вызвали из райцентра, да пока те приехали, тушить уже нечего было. Так вот Ефим до сих пор где-то там и лежит, никто его хоронить не стал. Кому он нужен, терпух старый.… А мусоров конечно никто и не подумал вызывать, всё на деда свалили, пьяный, мол, бычок уронил, и разгорелось, так что меня даже слушать не хотели, понял чё?
Я сидел, раскрыв рот от удивления. Мой рассудок моментально прояснился, мозг начал усиленно вытягивать откуда-то из своих глубин воспоминания, напрочь забытые в пьяном угаре и похмельном бреду: морозная январская ночь, шумная компания, старенькая «Волга»… Это стоило поистине титанических усилий, но я должен был вспомнить. Вспомнить всё.
Нет, этого не может быть. Почему я раньше не вспомнил? Почему друзья сразу не сказали, забыли или испугались? Нет, я бы не смог, я же не убийца…
В голове дьявольским хороводом носились мысли, страшные, пугающие. Я мечтал о покаянии, но было уже поздно.
-Юр, пойду-ка я домой, башка чё то болит…

Эпилог

Утром следующего дня я уехал домой в город, никому не объяснив причин. Я бежал подальше от того места, от клуба, от старика… После того, что произошло со мной, я стал совершенно другим человеком. Теперь я сижу за компьютером в своей квартире, пью кофе и пересматриваю фотографии давнего друга, перерезавшего вены пару дней назад. А ещё прошлой ночью я слышал на кухне знакомое постукивание. За всё надо платить. Старик нашёл меня и теперь уже не отпустит. Сейчас я пишу эти строки, а чьё-то ледяное дыхание обжигает мой затылок.
Отче мой Истинный, на Тебя Единого уповаю, и молю Тебя, Господи, лишь о спасении души своей, да будет воля Твоя Святая. Укреплением моим на пути сиём, ибо жизнь без Тебя мгновение пустое. И лишь в служении Тебе жизнь Вечная.
Аминь.