| IamSmorodin | Дата: Среда, 23.09.2015, 23:15 | Сообщение # 1 |
 Неизвестный персонаж
Группа: Пользователи
Сообщений: 14
Статус: Не в сети
| Мы лежали на Лазурном берегу Средиземного моря, в уединенном месте, где еще теплый от палящего дневного солнца золотистый песок широкой полосой протянулся вдоль водной кромки. Темнеющее небесное полотно, кое-где украшенное крохотными мерцающими звездами, словно брошками, на горизонте устрашающе потемнело. Изредка там вспыхивали редкие голубые молнии. Но здесь, под зелеными листьями диковинных деревьев, было относительно тихо; лишь море предвещало приближение шторма; оно шумело, волновалось, набегало темно-синими волнами на песчаный берег, превращалась в грязно-белую пену.
Настя лежала рядом. Измученная долгим, ребяческим плесканием в воде и еще более долгим занятием страстной любовью возле потрескивающего и пускающего в вечернее небо огненных светлячков костра она уснула. И лишь легкая улыбка на ее слегка загорелом лице говорила о приятно проведенном времени.
Я убрал упавшую на ее лицо прядь русых волос, нежно прикоснулся губами к ее щеке и поднялся. Мысли в голове кружили как рой мелких мошек. Я отошел к морю и почувствовал, как вода окутала утопающие в прибрежном песке ноги. Я смотрел на сверкающие вдали молнии и думал, как сильно изменили мою жизнь последние сорок восемь часов.
Мы отправились отдыхать, чтобы укрепить с Настей наши пошатнувшиеся отношения. Последние полгода они были похожи на погоду в нашем родном Санкт-Петербурге: прохладные, серые и дождливые. Видимо, в небесной канцелярии давно поставили печать под нашим приговором, и ни солнце, ни море, ни дурманящее красное вино нас уже не могли спасти.
И вчера утром, когда мы завтракали в маленьком кафе, приговор был приведен в исполнение. Она сказала это сухо и быстро. Не то, чтобы я был не готов к такому повороту событий, но в тот момент маленькая чашечка кофе задрожала в моих руках. Она забрала чашку у меня из рук, аккуратно поставила ее на столик и начала длинный монолог об угасшей страсти, прошедшей любви, безвозвратно утерянном времени. Но я ее не слушал. Я смотрел в ее большие зеленые глаза и думал, как больно отпускать их. Но мучить я ее не хотел. Я взял ее за руки, прервав на очередном факте в пользу нашего расставания, и тих произнес:
- Хорошо.
Наверное, то, что происходило после, противоречит всем канонам расставания двух человек. Мы взяли бутылочку дорогого красного вина, так и заявив официанту: «Принесите, пожалуйста, бутылку самого дорогого вина, что у вас есть», чем вызвали широкую улыбку на его лице и просто болтали, как две старые подружки. Мы вспоминали прожитое вместе, шутили, рассказывали друг другу, что нас сильно раздражало, а что нравилось в совместной жизни. Мы заказали еще бутылочку вина и не заметили, как на город лег южный теплый вечер.
В гостиницу возвращались не спеша. Она взяла меня под руку, а в другой несла свои босоножки, тихо, как кошка, шагая босиком по вымощенной камнем мостовой. Она напевала какую-то незнакомую мне песню, а я думал над вынесенным приговором. Ведь всегда же можно подать апелляцию.
Этой ночью я спал на диване под звуки включенного телевизора, с экрана которого молодая барышня с пятым размером груди и белоснежными зубами что-то объясняла мне на непонятном языке, при этом сильно жестикулируя. Еще до того момента, как сон смог накрыть меня своим одеялом, пытаясь втолкнуть в мое затуманенное алкоголем сознания только ему ведомые сны, я решил, что нельзя опускать руки. Это проще всего. Надо действовать. «Да», - решил я и провалился в мир грез.
Рано утром, едва крыш домов коснулись первые лучи восходящего солнца, я проснулся, умылся, оставил Насте записку, где просил ее в час Nприйти в уже знакомое нам кафе, и вышел из номера, наполненный оптимизмом в удачном исходе всех моих задумок.
Когда все было готово, я привел себя в порядок, нарядился и отправился к месту встречи. Настя была уже там. В ее завитые золотистые волосы, спадающие на плечи, был вставлен декоративные цветок. Она надело лазурное платье, которое мне нравилось, дополнив свой наряд бусами из жемчуга – подарка на нашу годовщину. При виде меня она встала из-за столика, крепко обняла меня и поцеловала в щеку, поинтересовавшись, что я задумал. Я лишь состроил невинное выражение лица и сказал, что этот вечер мы проведем не здесь, чем ее немного удивил, ведь это место стало одним из наших любимых в этом курортном городке.
Мы спустились к берегу моря и свернули прочь от пляжа, на котором было слишком много отдыхающих.
Через некоторое время я завязал ей глаза, взял за руку и повел по узкой тропинке на дикий, одинокий берег. Сюда редко кто заходил, об этом месте мне рассказал местный рыбак, который и дал мне своего отпрыска в помощь, когда я поведал ему, что замыслил. Не бесплатно, конечно, но это того стоило.
Там я и развязал ей глаза. Пред ее глазами открылся тихий берег; на его песке были выложены из свеч пятьдесят горящих сердец. Пока Настя стояла в неком оцепенении, я включил медленную композицию, под которую мы познакомились в одном из ночных клубов Северной столицы, подхватил ее и закружил в танце. Еще немного ошеломленная, Настя прижалась ко мне, я почувствовал, как ее руки крепко обняли меня. Она молчала, и я решил не нарушать эту волшебную тишину. Я наслаждался каждым мгновением; может, это последний танец с ней.
Потом я провел ее вглубь берега, развел костер и усадил на приготовленное покрывало. Из корзинки я достал бутылочку шампанского и два бокала. Открыл с хлопком бутылку, разлил пузырящийся напиток и предложил выпить за нас, чтобы не готовила нам в дальнейшем судьба.
Все это время Настя смотрела за моими действиями с улыбкой; я решил, что это хороший знак. Мы вновь разговаривали, окунались в прошлое, мечтали, строили планы на будущее. Нам вторил морской прибой и крики чаек, круживших над нашими головами. Закат солнца, словно ощутив важность момента, окрасил небо в золотисто-красные оттенки.
Солнце уже скрылось за линией горизонта, когда Настя поднялась, скинула с себя платье и побежала к морю, где через мгновение скрыла под толщей воды. Я допил оставшееся в бокале шампанское и последовал за ней.
Мы вспомнили детство. Дурачились, плескались, играли в «кто глубже нырнет» и «кто дальше проплывет», доставали со дна ракушки. И не было в этих плесканиях и дурачествах вчерашнего утра, ее монолога, моего чуть слышного «хорошо». Все казалось дурным сном, чьей-то злой шуткой, выдумкой завистников.
К костру, от которого остались лишь тлеющие угли, мы вернулись, когда на берегу осталось лишь несколько горящих свечей.
Я разлил остатки шампанского по бокалам. Мы выпили. Когда ее бокал оказался на земле я прижал ее к себе и поцеловал. Она не сопротивлялась. Теперь костер горел в нас обоих.
Я отвлекся от воспоминаний и вновь посмотрел на горизонт. Полоса грозовых туч приближалась, пора идти. Я вернулся к месту, где лежала Настя, взял уголки покрывала у ее головы и связал их. Потом бережно сложил ее ноги в коленях. Взявшись за оставшиеся свободными уголки, я почувствовал, как на меня упали первые капли дождя. Надо торопиться. Я дернул одеяло и потащил ее тело по берегу. Недалеко, на возвышенности стоял старый, полуразвалившийся маяк. Туристы часто ходили к нему, чтобы сделать несколько удачных фотографий, но купаться там было запрещено из-за огромного количества торчащих из-под воды камней и бурного течения. Идеальное место. Когда ее тело обнаружат, все будет выглядеть, как несчастный случай, а я, «убитый горем» вернусь домой.
Она хотела остаться другом. Лишь другом. Я прочитал это в ее глазах. А если не моя, то ничья.
Я брел по берегу моря, как призрак в освещающих меня вспышках молний, и мои мысли были чернее грозовых туч.
Я улыбнулся. Кажется, я сходил с ума.
|
| |
| |
