Добавлено (16.05.2011, 14:19)
---------------------------------------------
Человек волен делать все, что угодно, пока не столкнется еще с одним человеком…

Ночь наступила внезапно. Погода вообще в последнее время словно сошла с ума. Снега и ураганы проносились в то время как светило солнце.
День становился ночью просто по воле случая. Обычные закономерности сошли на нет. Звезды пропали с небосвода, или просто сами они не смогли определиться, когда же стоит показываться на небе. Мир изменился в одночасье.
Такое положение вещей длилось слишком долго, дети детей тех, что видели иную жизнь, с сомнением поглядывали на предков.
Единственное, что на протяжении десятилетий осталось неизменным – это снег.
Он шел почти всегда, постепенно обволакивая мир в белоснежную пелену.
Несмотря на это, мало кто на юге признавал наличие какой-либо угрозы их жизни. Ведь все так было всегда, и будет еще сотни лет.
Но вот люди Севера видели. Потому что белая мгла заставляла прятаться в страхе и лучших из воинов, подобно старой кухарке. Впрочем, так уж вышло, что старухи боялись этого меньше. Многие из них еще помнили дни своего детства, когда снег падал лишь раз в году, даже здесь, на Севере. Помнили, и не хотели задерживаться на этом свете дольше простой необходимости. Задерживаться на земле, проклятой, за нечто жуткое, потому что иначе, боги не могли подвергнуть их такому наказанию.
Но богов здесь забыли. Им не было места там, где человек боролся за выживание.

Уркан стянул с себя шарф, повязанный в три слоя, что бы не замерзнуть и не дать ветру сорвать с головы подбитый мехом капюшон. Ему исполнилось четырнадцать циклов. Впрочем, старая Аргоми говорила, что никто уже нынче считать не умеет, и что по всем старым канонам ему стукнуло семнадцать. Он не хотел обижать старуху, поэтому молча принимал ее слова. Она всегда была добра с ним. Когда он набрел во тьме голодный и замерзший на ее полуразвалившуюся хибарку, она дала ему приют. Его родители померли или бросили его, этого он вспомнить не мог, сколько не старался. Старая женщина стала ему всей родней.
Она любила говорить о тех днях, когда не было вечной мерзлоты, как она сама это называла. Впрочем Уркан никогда не слышал таких слов ни от кого другого. И честно говоря не слишком верил во все ее россказни. Но все же слушал. Из благодарности, из любви, заставлявшей обливаться его сердце всякий раз, как мысль о ее кончине посещала его разум. Он не тешил себя надеждой, он уже давно перестал быть ребенком. Он знал что смерть ждет каждого. Но все же… не хотел терять единственное родное существо.

To be cont… ..