| Eugene_Pulaski | Дата: Четверг, 07.11.2013, 17:58 | Сообщение # 1 |
|
Неизвестный персонаж
Группа: Пользователи
Сообщений: 11
Статус: Не в сети
| – Не могу тебе всё рассказать. Просто… всё становится проще. И мне как-то ЦЕНЗУРА что это не принято в обществе.
– Ладно, разыграем сцену, что на мне сыграло твоё природное обаяние, - с ухмылкой произнёс я и кивнул Денису.
На самом деле обаяние Дениса не так уже и велико. Ведь он обыкновенный парень, со своими принципами и заботами. Да и тем более он школьник, как и я. Что с него взять? Он, конечно, понял, что я высказал своё согласие с насмешкой над ним, но никак не отреагировал. Это проявление дружбы, дружбы в нашем веке. Все кругом любят издеваться друг над другом, и я не исключение.
Мы поднялись на седьмой этаж пешком. Шли мы тихо, чтобы нас никто не услышал – именно поэтому мы не воспользовались лифтом – нам нужна тишина. Он открыл ключом дверь, и мы вошли в его квартиру. Стены прихожей окрашены в оранжевый цвет, который становился ярче от недавно купленной лампочки, прикрученной к люстре. Комод, к которому прикреплено зеркало, тоже показался мне довольно новым. Я посмотрел на себя в зеркало, снял шапку и убрал чёлку со лба.
В целом, мне понравилась его прихожая. Проясняется, что у него обеспеченная семья, но почему тогда он так не похож на своих родителей, которые уже чего-то добились? И явно, упорным трудом.
Он повёл меня в свою комнату через гостиную, обратив взмахом руки моё внимание на плазменную панель, прикрепленную к телевизору. Плазма, несомненно, тоже сильно меня впечатлила. Но, если честно, она меня тогда совсем не интересовала. Я был в предвкушении того, что должно было произойти. Я этим ещё не занимался. Видел упоминания в фильмах и, само собой, видел фильмы, где эта тема была основной.
Денис плюхнулся на кожаное кресло, которое стояло напротив его гардероба, встроенного в стену:
- Вон, можешь сесть туда, – сказал он, показав пальцем на белый стул с колёсиками, задвинутый под компьютерный стол.
Я не понял, что это был за компьютер – я в них вообще не разбираюсь. Стол был гладким, из белого дерева. На нём были учебники для десятых классов и много тетрадей, тематических и двенадцати или восемнадцати листовых. Я взял одну тонкую тетрадь, которая опиралась о монитор. Она была неподписанной. Я открыл её, стал листать и с восхищением смотреть на многочисленные рисунки, которыми была забита вся тетрадь. В основном это были небольшие монстры, всякие зомби, граффити и рисунки на тематику смерти: розы с шипами, черепа, капли крови. Все рисунки были красиво раскрашены. Когда я смотрел на миниатюрные граффити, мне сразу представлялась компания из пяти парней, которые рисовали эти граффити на домах; маленькие монстры ни с чем не ассоциировались – мысли и образы в моём воображении сменялись в хаотичном порядке – поэтому я не уделял им много внимания. Больше всего мне понравились рисунки, которые как-то намекали мне на смерть. При взгляде на них, я сразу же представлял себе их в виде татуировок, которые набиты на моих руках, ладонях, торсе и, в особенности, на шее.
В последние два года я плотно подсел на тяжёлый рок: дэткор, металкор. Поскольку меня интересовало творчество групп, которые имели в одежде имидж новой школы металла (в него входило множество татуировок по всему телу), мне хотелось иногда быть похожими на них. Одному вокалисту из подобных групп я даже подражал, особенно во внешнем виде – у меня такие же черты лица, как и у него, и телосложения с ростом схожи – худощавое тело, рост примерно под метр девяносто – хоть он и старше меня на двенадцать лет. Это позволило мне быть похожим, поэтому я носил косую чёлку, за что меня иногда называли «эмо», что меня очень бесило, и одевался также.
Мои узкие чёрные джинсы совершенно не похожи на джинсы, которые носит Денис. Они у него, конечно, тоже узкие, но не до такой степени, как у меня. Да и тем более, у него кость более плотная, чем у меня – ведь раньше он был спортсменом. Сейчас он толстым не стал, но мышц стало меньше – и это заметно. А ещё, меня позабавило то, как он подвернул свои джинсы. Совсем недавно так узкие джинсы носили хипстеры, а теперь каждый из парней, подобных Денису, которые любят русский рэп и обработку фотографий «рыбным глазом», считает своим долгом надеть джинсы именно так. Меня бесят такие, как он, но не он сам – он добрый, спокойный, общительный и отзывчивый – но это, к сожалению, не отделяло его от признаков наличия его, так называемой, «субкультуры».
Уже прошло две минуты с того момента, как я пролистал тетрадь с его творчеством, а он по-прежнему болтал по телефону. Он разговаривал с нашей общей знакомой – Лизой. Лиза была на год старше нас, но это совершенно не мешало её общению с нами. В ней нам не нравилось лишь одно – она разносторонняя личность, когда речь идёт о музыке. Её совершенно не волнует жанр, хоть она и разбирается в них – ей главное, чтобы было приятно слушать. Вот поэтому, из-за неё у час с Денисом часто были дебаты на тему лучшей музыки – он говорил о русском рэпе, будто там поётся о том, как всё обстоит в России, а также это «просто круто и качает». Я же, наоборот, говорил о том, что моя музыка лучше – песни, во-первых, на английском, а значит Россию, которая меня и так достала меня, они не затрагивают. Во-вторых, крики, которые так яро не любил Денис – это выплеск эмоций.
- Рок должен пробуждать эмоции! Эмоции – это просто ЦЕНЗУРА! А не этот твой рэп, который читают всякие на голову ЦЕНЗУРА укурки. А их голос… ЦЕНЗУРА! Противно! Мне кажется, будто во время речитатива они ищут дозу! – именно так я обычно ему говорил, выражая свою отвращение. Ещё я любил заканчивать подобные фразы жестом, что меня тошнит: я раскрывал рот и показывал туда пальцем: - Буэ-э-э!
Денис убрал «Айфон» в карман и приподнятыми бровями улыбнулся мне и сказал:
– Она согласна.
Мне понравилась новость о том, что в этом участвовать будут не два парня, а два парня и девушка. Кто знает, что случится потом.
- Когда она придёт?
- Сказала, что через десять минут будет здесь, ага, - сказал Денис и встал с кресла. – Я на кухню. Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. На полу в гостиной был расстелен светло-серый шерстяной ковёр, поэтому шагов Дениса я не услышал. «Наверно, пожрать пошёл», - сказал я про себя.
Я решил поискать ещё тетрадей с его рисунками, но, как такового, ничего не нашёл. Максимум, который я нашёл – тетрадь с «тегами», где Денис, или ещё кто-то, искали себе хорошее написание их псевдонимов, которые, обычно, оставлялись маркерами или баллонами на стенах домов.
Денису предстоит делать это не в первый раз, а вот я новичок. Не имею представление, что со мной станет после.
Я пошёл и лёг на кровать, поверх зелёного одеяла в красную полоску. «Безвкусица», - подумал я. Создалось впечатление, что из оформления комнаты, родители ему разрешили самостоятельно выбрать только одеяло.
Через пять минут размышления над предстоящим и всевозможным будущим, в комнату вошёл Денис с белой кружкой, наполненной горячим чаем и Лиза. Я улыбнулся и встал с кровати. Мы были друг другу рады, поэтому при встрече обнялись. А затем, улыбчиво отодвинулись друг от друга. Мне хотелось смотреть на Лизу и ничего не говорить, ведь я испытывал к ней большие чувства, чем она ко мне, но мне показалось, что это будет похоже на нелепую паузу, которую спровоцировал неуверенный в себе школьник, и поскольку я таковым не являлся, я перевёл взгляд на Дениса:
– Ну что, скоро начнём?
– Ща всё будет! – ответил он мне, запивая кусочек бутерброда чаем. Затем он опять вышел из комнаты.
Я присел на диван, Лиза со мной. Я поинтересовался у неё, какой прошёл её день, спросил, никто ли не доставал её из-за её внушающей красоты. Она с улыбкой ответила, что всё хорошо. Я, всё ещё находясь в предвкушении, спросил у неё, бывало у неё такое раньше. Она сказала, что пару раз и добавила: «В этом нет ничего страшного и необычного, ты зря переживаешь. Сейчас так делают все».
Мне не нравилось, что сейчас делают «все» - все подростки, как и я. Половина их времени уходит на создание множества одинаковых фотографий, их обработку, переписку в социальных сетях и просмотра аккаунтов на «Твиттере» и «Инстраграмме» друг у друга. В отличии от других, полученные от друзей и знакомых фотографии я сохранял на компьютер и никуда не выкладывал. У меня не было аккаунта на «Твиттере» – мне неинтересно писать свои мысли насчёт какой-то глупой темы, на которую всем плевать. У меня не было аккаунта в «Инстраграмме» – несмотря на мой образ, я никогда не считал себя «сладким мальчиком», которые выкладывают свои фотографии, где они все такие милые в наушниках лежат на кровати, по которым так «сохли» многие мои ровесницы. Да, я всегда признавал, что выгляжу недостаточно мужественно, когда речь шла об этом, но я всегда защищался одной фразой:
– Это всё только внешне. У меня есть принципы, своё мнение и, естественно, я могу постоять за себя.
И я не врал. Это всё действительно так. Когда в ситуации всё сводилось к драке, обычно я первым совершал удар. В глаз, в нос или по щеке – не имеет значение. Я всегда придерживался следующего мнения: кто первый ударит – тот и победит. Обычно, так и случалось. Я не занимался никакими видами единоборств, я просто бил куда попало и соблюдал при этом координацию движений, а не как некоторые, кто махают руками и ногами куда попало и как попало. Именно поэтому не во всех случаях мне удавалось остаться на ногах – моментами, уходило секунды по две на то, чтобы подумать, куда совершить следующий удар.
Что касается моего мнения. Я всегда считал, что даже если оно и совпадало с мнением «стада», я приходил к нему сам. Надо всё продумать, обдумать, посмотреть на это с разных сторон. Но чисто своего мнения не существует, ведь все вокруг одного происхождения и, естественно, можно думать, что их мышление не сильно отличается от твоего. Получается парадокс, из-за которого не вычислить того, кто думает сам и того, кто собирает мнение по осколкам мнения остальных.
Я никогда не стеснялся обо всём это говорить, но меня никто не понимал. Даже моя мама сидит в «Одноклассниках», переписывается со своими, в прошлом, одноклассниками и одноклассницами, а также друзьями и близкими. Кто-то может это считать «удобным способом общения между людьми, которые далеко друг от друга» и добавлять, что «в этом нет никаких затрат», но, как по мне, живое общение намного лучше. У меня тогда даже не было мобильного телефона, всё по той же причине – живое общение лучше. Можно наблюдать эмоции собеседника, а не перекидываться смайликами, а что касается людей, которые далеко, то здесь, конечно же, придётся воспользоваться телефоном. Пускай придётся потратить некоторую сумму, чтобы осуществить общение, но лучше уж так с хоть какими-то эмоциями (которые, конечно, можно скрыть – ведь вы рядом), а не через переписку.
Раньше люди писали друг другу настоящие письма, на листах бумаги, чернилами потому, что другого вида связи друг с другом у них не было. Потом появился телефон и некоторые стали пользоваться им, а некоторые продолжали писать, поскольку не могли себе позволить такую вещь. А теперь эта техника доступна для каждого, да ещё и Интернет. Время перехода от писем к телефонам мне казалось эволюцией, а сейчас, когда все пользуются этими технологиями, имея возможность пообщаться вживую, происходит деградация.
В этот раз Денис вошёл в комнату не с кружкой чая. В его руках было нечто другое. То, чего я так ждал… то, что отвергает общество. Это: таблетки. Он сказал, что это ЛСД, и я поверил ему. Мне никогда раньше не приходилось иметь дел с наркотиками, но в этот вечер я решил испытать их действие на себе.
Тяжёлые наркотики – это гадость, а попробовать лёгкие, которые не вызывают зависимость, мне ничто не мешает.
Быть может я трус, который уходит от реальности, причём таким способом, но это сделать намного проще, чем попытаться всё изменить – у меня нет столько сил и должной власти.
– Кто хочет? – произнёс с порога Денис, натянув на лицо ехидную улыбку.
Добавлено (07.11.2013, 17:58)
---------------------------------------------
Прошу обратить ваше внимание на то, что вы подумали в процессе чтения насчёт того, что произойдёт между ГГ, от лица которого ведётся повествование, и Денисом. Текст также затрагивает и тему извращённого ума многих людей, живущих сейчас.
МАТ НА ФОРУМЕ ЗАПРЕЩЕН! ©DM
|
| |
| |
мат у нас Запрещён 
