Здесь познакомлю вас с ещё одной интересной статьёй. Кстати у Журавлёва я училась.

АНАТОЛИЙ ЖУРАВЛЕВ И ЕВГЕНИЙ ДОРОФЕЕВ: "АГРЕССИЕЙ ТОЛПЫ МОЖНО УПРАВЛЯТЬ"

Татьяна БАТЕНЕВА


Телевизионные кадры массовых беспорядков в центре Москвы, жертвами которых стали десятки людей, уже превратились в страницу нашей новейшей истории. Нет сомнения, что будут приняты административные меры, возможно, будут даже найдены и преданы суду зачинщики драки и актов вандализма. Гарантирует ли это нас от повторения подобного? Какие причины лежат в основе массовой агрессии? Действительно ли молодежь нового века стала "не такой", изощренно жестокой? Социальные психологи - доктор психологических наук Анатолий ЖУРАВЛЕВ, исполняющий обязанности директора Института психологии РАН, и кандидат психологических наук Евгений ДОРОФЕЕВ, ученый секретарь института - ответили на вопросы обозревателя "Известий-Науки" Татьяны БАТЕНЕВОЙ.

- То, что агрессивность присуща человеку как биологическому виду, известно. Действительно ли ее уровень растет?

Анатолий ЖУРАВЛЕВ: Агрессивность всегда связана с деструкцией - разрушением чего-либо, нанесением ущерба, насилием. Но существуют феномены индивидуальной агрессии и групповой, в частности, массовой агрессии. Они принципиально различны. Когда речь идет об агрессии индивидуальной, то значимы личностные особенности - например, конфликтность человека, степень его самоконтроля и т.п. В групповых, и особенно массовых ее формах значимым становится совершенно иное - социальный контекст, социальная ситуация. Индивидуально-психологические различия нивелируются, люди ведут себя одинаково, хотя могут быть разными.

- Срабатывает влияние толпы?

А.Ж.: Да, в толпе поведение человека отличается снижением способности к произвольной регуляции, то есть к самоконтролю. Второе - возникает эффект психического заражения. К примеру, люди не могут сдержать зевоту, когда кто-то рядом начинает зевать, но не потому, что подражают этому осознанно. Точно так же в толпе: человек заражается от поведения других людей. Феномен толпы ужасен, в ней человек может все осознавать, но ведет себя как все.

- Феномен психического заражения - это проявление механизмов, унаследованных нами от животных?

А.Ж.: Да, в поведении масс животных много схожего. Но, кроме того, в толпе человек ощущает особую силу, защищенность, особый прилив энергии - тоже на уровне подсознания. Он может совершать действия, которые вне толпы никогда не повторит: с такой силой не ударит, так высоко не прыгнет, не закричит и т.п.

- По силам ли отдельному человеку не попасть под влияние толпы?

А.Ж.: Многое зависит от индивидуально-психологических характеристик, прежде всего от критичности мышления. Если удается сохранить ее в толпе, то шанс не заразиться остается. Но если верить статистике, лишь у небольшой части людей. Единственный надежный способ - выйти из толпы.

Евгений ДОРОФЕЕВ: В толпе возникает еще один важный эффект - диффузия ответственности. Как вы думаете, если с кем-то станет плохо на автобусной остановке, он скорее получит помощь, когда вокруг много людей или когда мало?

- Скорее, когда мало.

Е.Д.: Вот это и есть диффузия ответственности. Когда людей много, каждый думает: почему отвечать должен я, а не другой? В толпе ответственность распыляется, человек уверен, что не отвечает за свои поступки. Возникает ощущение полной безнаказанности. И это усиливает степень насилия - в группе оно сильнее, чем у одного, в толпе еще сильнее. Это, кстати, учтено и в законах: ответственность за групповые преступления выше, чем за те, что совершены в одиночку.

- Сколько нужно инициаторов агрессии в толпе, чтобы заразить всех?

А.Ж.: Достаточно одного агрессивно настроенного человека на сотню. Зачинщиков беспорядков может быть очень мало, а беспорядки будут огромны.

- Почему этот один начинает вести себя агрессивно?

А.Ж.: Потому что есть общие закономерности в динамике психического напряжения. Когда мы напряженно что-то делаем, за чем-то наблюдаем, чего-то ждем, происходит накопление напряжения. Это состояние длится какое-то время, но затем неизбежна разрядка. Ее формы многообразны: алкоголь в большой дозе, интенсивные движения, жестикуляция, гримасы, выкрикивания, вербальные формы агрессии и т.п. И накопление напряжения, и его разрядка могут строиться на основе как негативных, так и позитивных эмоций - их физиологические механизмы общие. Так, после большой радости люди часто истерически смеются, плачут, не находят себе места, кричат.

- Значит, если бы сборная России победила, результат радости ее болельщиков тоже мог быть разрушительным?

А.Ж.: Вполне вероятно. Если есть аккумуляция напряжения - разрядка обязательна, это наш приспособительный механизм.

- Но не все так разряжают свое напряжение - избивая всех подряд, круша автомобили, витрины?

А.Ж.: Разрядка может быть разной, но если ее не будет - это движение либо к невротизации, либо к психо-соматическим заболеваниям типа язвы, гастрита и прочего. Кстати, сильнее всего невротизация выражена у интеллигентов - людей рефлексирующих, контролирующих свои эмоции, стремящихся выражать их культурно.

- А у кого неврозов вообще не бывает?

А.Ж.: Именно у активных болельщиков, которые ходят на стадионы, участвуют в происходящем - кричат, прыгают, выкрикивают. И я говорю так не потому, что это тема нашей беседы. Психологи знают это давно.

- Но агрессивность болельщиков на этот раз была даже выше, чем обычно. Значит, сработали еще какие-то факторы?

А.Ж.: Прежде всего ситуативное повышение значимости события для общества. Реклама чемпионата мира началась задолго до его начала. Телевидение постоянно твердило: чемпионат мира по футболу - это вопрос престижа страны, истинные патриоты должны болеть, помогать сборной и т.п. Во-вторых, в последние годы спортивные победы вообще используются и СМИ, и властями как способ повышения эмоциональной самооценки народа. Все последние 15 лет она неуклонно снижалась, поэтому нам внушают: вот в спорте мы можем побеждать, следовательно, мы - значимы, мы - великие. В СМИ в последние два года активно присутствовала еще одна тема: наши спортивные болельщики не такие, как во всем мире, они пассивные, беззубые, общество безразлично к спортивным событиям. При этом ТВ постоянно показывает поведение болельщиков других стран. Подражая им, наши в последние два года шли к тому же. Боюсь, ситуация будет еще более острой, а беспорядки - более массовыми.

- Так что же, показывать мировые спортивные события через цензуру - без драк болельщиков, без их эмоций?

А.Ж.: Вряд ли это удастся. В мире в игровых видах спорта драки стали составным элементом шоу, социальной нормой. Это в интересах спортивного бизнеса, часть пропаганды вида спорта, его реклама. Так же рекламируют товары, используя, к примеру, образ обнаженной женщины, хотя к товару это совершенно никак не относится. Если на стадионах не будет элементов насилия, драк, публика не придет на стадион. И этому тоже есть психологические обоснования: это форма удовлетворения потребности людей состязательных, с мотивацией соревнования, но реально не участвующих в спорте. Свою мотивацию им надо как-то удовлетворять, вот они ее и удовлетворяют замещенными формами

- Но, может быть, за актами агрессии стоят и еще чьи-то интересы?

А.Ж.: И это тоже есть во всем мире - феномен смещения цели. Спортивные зрелища и поведение болельщиков используются прежде всего политиками. Такой лидер приходит на стадион, чтобы все увидели: я такой же, как вы, я с вами - так он зарабатывает популистские очки. Способствовать беспорядкам политики могли и затем, чтобы потом решить какой-то политический вопрос. Так происходит во всем мире, и мы здесь не исключение. Кроме того, мировой опыт показывает, что необходима система работы с болельщиками. А у нас работает с ними только милиция.

- Ее действия в ситуации на Манежной вызвали много нареканий. Как они выглядят с точки зрения психолога?

А.Ж.: В экстремальных ситуациях прежде всего проверяется профессиональная подготовленность - она явно недостаточна. Ясно, что у нашей милиции не хватает и опыта профилактики такого рода явлений. Не происходит накопления, в ситуациях участвуют разные люди. Низок уровень мотивированности, невысока защищенность самой милиции. Каждый рядовой милиционер понимает: если что-то не выполнит, пострадают лишь его руководители, а рядовых максимум лишат премии. А потерять можно и здоровье, и даже жизнь.

- Во многих странах есть опыт управления агрессивной толпой.

А.Ж.: Эти приемы известны и не сложны для профессионалов: прежде всего необходимо рассечь группу на сектора, не связанные друг с другом, - феномен взаимного заражения исчезает. Но не все спецподразделения им владеют.

- Евгений Дмитриевич, вы не только сами много лет играете в футбол, но как психолог исследуете фанатов. Какие они?

Е.Д.: Для подростков характерна акцентуация характера - сильное проявление каких-то определенных черт личности. Часто это истероидность, связанная с тем, что физическое развитие завершено, а социализация, интеграция во взрослый мир запаздывает. Истероид склонен к демонстративности поведения, у него всегда и везде должны быть зрители - на улице, в классе, на стадионе. Кстати, истероидов много и среди взрослых - это и политики, и многие актеры. В интимной обстановке истероид может быть вполне милым, мягким, но если есть зрители - это совершенно другой человек: взвинченный, громко выражающий свои эмоции, стремящийся привлечь к себе внимание любым способом.

- Значит, беспорядки начинают истероиды?

Е.Д.: Скорее инициируют - истероид любит завести других, спровоцировать конфликт и убежать. Завершают его люди другого психотипа - эпилептоиды. Их обычно на стадионах тоже много. Как подтверждают многие кросскультурные исследования, у нас в стране этот психотип вообще превалирует. Это педанты, склонные всегда достигать своей цели, им присуще злобно-тоскливое настроение, провоцирующим фактором для них служит алкоголь - эпилептоид еще больше мрачнеет, легко прибегает к насилию. Он часто зациклен на одной идее: например: виноваты во всем "черные" или "желтые", все равно какие - не такие, как я. А дальше механизм понятен.

- Почему так яростны именно футбольные фанаты, ведь на теннисных матчах или даже на хоккее массовых драк не бывает?

Е.Д.: Футбол - более доступный и менее прогнозируемый вид спорта, здесь победа может зависеть от случая, от направления ветра, от многого. Этим он и завораживает.

- А вообще, зачем нам такие зрелища, если жертвы столь велики?

Е.Д.: Человек не может быть всегда рациональным. Где-то он должен играть, дурачиться, проявлять себя иррационально. Эти свойства хорошо канализуются через футбол и другие игры. Более того, футбол действительно способен сплотить нацию. Есть данные о том, что, когда в ответственных соревнованиях сборная страны выигрывает, на следующий день производительность труда повышается.

- Сейчас очень часто говорят, что наша молодежь утратила достоинства, присущие прежним поколениям, стала агрессивна как-то по-особому, даже более жестока, чем их сверстники за рубежом. Так ли это?

А.Ж.: Жизнь изменилась, наше общество интегрируется в мировые процессы, и ожидать, что мы сохраним прежние достоинства социализма, по меньшей мере наивно. Наша молодежь ведет себя так, как должна и как ведет везде в мире.