[ Новые сообщения · Обращение к новичкам · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страничка virarr (49) -- (virarr)
  • Адьёс, амигос (4) -- (TERNOX)
  • Обо всём на белом свете (381) -- (Валентина)
  • Воспоминания андроида (0) -- (Viktor_K)
  • Поэтическая страничка Hankō991988 (85) -- (Hankō991988)
  • два брата мозго-акробата (15) -- (Ботан-Шимпо)
  • Поздравлялки (3420) -- (vlad)
  • Флудильня (4262) -- (Viktor_K)
  • Зарисовка (52) -- (Hankō991988)
  • Что будет с человечеством после апокалипсиса (5) -- (Viktor_K)
    • Страница 1 из 1
    • 1
    Архив - только для чтения
    Модератор форума: fantasy-book, Donna  
    Форум Fantasy-Book » Популярные авторы сайта » Архив отрывков » "Изгой", глава 6 (Исторический роман, Древняя Русь, IX век)
    "Изгой", глава 6
    vladДата: Пятница, 08.10.2010, 17:25 | Сообщение # 1
    Первое место в конкурсе: "Месть вопреки всему"
    Группа: Проверенные
    Сообщений: 1071
    Статус: Не в сети
    ГЛАВА 6

    Новгород встретил нас слезами... Слезами не радости, слезами горя!
    Мы привезли в родной город победу, счастье и надежду, а были встречены плачем, испугом и растерянностью!
    Гостомысл, старый князь, умер. Уснул вечным сном на следующий же день после отбытия дружины.
    Похоронили князя со всеми почестями, положенными его титулу. Огонь, пожирающий краду, не утихал два долгих дня, поддерживаемый внимательными волхвами, а зарево его ночью освещало город не хуже солнца. Погребальные песни не умолкали ни на мгновение; сорвавших в причитаниях голос женщин сразу сменяли другие. В могилу князю положили горы золота, оружия, добрый десяток рабов отправили сопровождать хозяина в Ирий. Сам холм был вдвое выше самой большой могилы, доводившейся мне видеть. На тризну усердные волхвы трудились не покладая рук, заколов полсотни быков у подножия холма. А меду и хмеля было выпито столько, что самые горевавшие, или рьяные в пьянке - там уж не разберешь, мужи протрезвели только к нашему приезду.
    Мы еще полностью не осознавали происшедшее, удачный поход затмил собой все. Но Вадим, только узнав о смерти князя, помрачнел, от его хорошего настроения не осталось и следа.
    - Что ждет нас? - молвил он еле слышно. - Что еще приготовили нам боги?
    Навстречу дружине вышел весь город. Новгородцы со страхом вглядывались в ряды идущих воинов. Увидев родное лицо, они через силу улыбались, слали воздушные поцелуи. За нашими спинами раздался плач - женщины, узнавшие о потере кормильца, разрывали сердце криками и причитаниями. Увы, слезы, горе - неотъемлемая часть любого боевого похода, пусть даже удачного! И мы с этим ничего не сможем поделать, остается лишь смириться!
    Старуха Доброгнева с Даренкой встречали нас на пороге дома. Бабка расплылась в улыбке, увидев, что мы вернулись без потерь, а Даренка, взмахнув руками, взвизгнула и кинулась обнимать всех по очереди, чем немало смутила и меня, и Улеба. А доброе слово от Доброгневы досталось даже Харону. Весь этот день Даренка мучила нас расспросами о походе, о самом сражении, о погибших. Вадим сразу отбился от дочери, сказав:
    - Харон лучше обо всем поведает, нежели я. Не на один вечер разговоров будет! - И тихо шептался о чем-то в сторонке со старухой, пока та прикладывала травы к раненому плечу сына.
    А норманн, и правда отменный рассказчик, не унимался, описывая в красках тучи врагов, одиноких славен на холме, нашу храбрость в бою. Даренка хлопала в ладоши от счастья, а мы гордо задирали носы, хоть и краснели от смущения. Пусть во многие дома с возвращением дружины пришло горе, пусть весь Новгород скорбел о смерти старого князя, мы были счастливы!
    Тем временем наступила зима. Земля, деревья, крыши домов - все вокруг стало белым. Великая река стала, скованная льдом, и по ней уже вовсю бегали мальчишки. Я, да и Улеб, к стыду своему, и не заметили кончины Гостомысла. Да и немудрено! Город жил прежней жизнью: купцы продавали товар, воры крали, их ловили, старосты вершили закон, охотники били зверя, поднимали из берлоги медведя, женщины сплетничали о соседях, напившиеся мужики дрались. Так было до нас, так будет и после нашей смерти.
    Мы хозяйничали по дому, ухаживали за скотиной, ловили рыбу. Да еще Харон нежданно вспомнил о своем обещании.
    Как-то утром, когда серый свет только стал пробиваться в окна, он растолкал меня.
    - Неждан, вставай!
    Я отвернулся от него к стене.
    - Я - Улеб!
    Не успел я закрыть глаза, как получил оплеуху, напрочь прогнавшую сон.
    - А ну просыпайся, лысое отродье!
    Я взглянул на него, потирая шею. Старик лишь указал на меч, висевший на стене.
    - Я обещал!
    - Сейчас? - попытался я отсрочить подъем, поняв, что имел в виду норманн. Видимо, по его мнению, пришло время обучаться владению мечом.
    - Нет, подождем, пока я подохну! Живо вставай!
    Я встал, едва успел поймать шитую на медвежьем меху свиту, которую кинул мне старик, накинул ее на плечи, покрепче запахнулся, подвязал ее поясом. Выругавшись в сердцах, натянул на уши шапку, обулся и вышел вслед за Хароном в серое утро.
    - Идем!
    Норманн также был одет в свиту, доходившую ему до пят. Длинные седые волосы его выбились из-под шапки, развеваясь на легком ветру. В руках он держал две обструганные палки. Не смотря, иду ли я за ним, Харон скрылся в предрассветной мгле. Мне ничего не оставалось, как последовать за настырным стариком.
    Харон повел меня через весь город. За ночь выпал небольшой снег, и наши следы первыми оставались на пустой дороге. Стражник, скучающий возле набата, взглянул на нас, зевнул и отвернулся.
    - Куда мы идем? - нагнал я старика.
    - Заведу тебя, надоедливого, куда подальше, да брошу. Глядишь, и не найдешь обратной дороги! Свободней вздохну! - Ухмыльнулся Харон. И бросил: - К берегу.
    По реке стелился туман. Норманн вышел на лед, опираясь на палки, и какое-то время, молча, смотрел вдаль.
    - Скидывай одежу! - повернулся он ко мне.
    - Чего?
    - Раздевайся. Или ты в тулупе будешь мечом махать? - Харон подошел ко мне, бросив на снег свиту и шапку.
    - Мечом? - засмеялся я. - Ты это называешь мечом? - указал я на палки.
    - А ты что хотел? Чтоб Вадим мне голову снес из-за тебя? Научись поначалу палку в руках держать, а уж потом о клинках поговорим.
    Вскоре моя верхняя одежда лежала рядом с Хароновской, я остался в одной рубахе, нещадно насквозь продуваемой морозным ветром.
    - Держи, воин!
    Старик кинул мне одну из палок, я неловко ее поймал, чем вызвал усмешку на устах норманна.
    - Нападай, недотепа! - Приказал он.
    Я, сжав покрепче "меч", сделал пару шагов к Харону. Тот, хромая, отступал.
    - Ну же, смелее! - Подтрунивал он. - Покажи, на что способен!
    Я ускорил шаг, взмахнул "мечом"; Харон легко отбил удар, нырнул под моей рукой, и я получил увесистый удар по шее.
    - Ты еще не проснулся?
    Норманн заулыбался, а я, закричав, стал осыпать его ударами. Все без толку! Харон, не напрягаясь, отражал мои выпады, отступал. Отражал и вновь отступал. Затем я опять схлопотал деревянным клинком, на этот раз по ребрам. И даже не понял, как это произошло, настолько молниеносным был укол.
    - Ты уже дважды мертвец! - остановился старик.
    - Что я делаю не так? - Я тяжело дышал, а холодный воздух теперь освежал, но не морозил. Ушибленный бок саднил.
    - И почему ты не слушал отца в свое время?! - Вздыхая, покачал головой норманн. - Ты слишком много думаешь! - Харон, подойдя, положил руку мне на плечо. - У тебя все на лице написано: какой удар будешь наносить, как защищаться. Я зацепил тебя дважды, хотя мог сделать это еще не один раз. Ты предсказуем! Меньше думай! А еще лучше, вообще не думай! Ты должен стать с мечом одним целым, - он поднял палку, окинул ее нежным взглядом, будто, и правда, держал в руках стальной клинок. - Вы должны быть едины... - он перешел на шепот, что я его еле слышал. - Почувствуй его, дыши им! Только когда твоя голова будет такой же холодной, как лезвие, а черен сам запрыгивать в руку, ты сможешь овладеть им! Приручи сталь, покори клинок! И ты станешь богом битвы! Хозяином смерти! - Старик замолчал. - У тебя же он гуляет сам по себе! - От неожиданности я подпрыгнул. - Живет своей жизнью!
    - Как мне это сделать? Как покорить меч?
    Старик стал передо мной, заглянул в глаза.
    - Ты никогда не хотел этого. Так зачем тебе это понадобилось сейчас?
    Я глубоко вздохнул, выпустив при этом изо рта облачко пара.
    - Да, не хотел, - я смотрел под ноги, на утоптанный снег. - Может потому, как не думал, что мне, действительно, может пригодиться умение воевать. - Пожал плечами. У меня не было желания рассказывать Харону о зависти брату, которая исчезла с потерей отцовского меча. - Все изменил поход. Я - сын воеводы. Сын воина! И я должен стать таким же, как отец! А воину не пристало стоять за спинами других, посылая стрелы во врага! Я хочу убивать, стоя в первом ряду, чувствовать кровь поверженного противника на губах! И не так, как это делал я - неуверенно, с оглядкой. Хочу сеять вокруг ужас и панику!
    - Пока, конечно, ты сеял лишь хохот и жалость, - заулыбался норманн.
    Я засмеялся вслед за ним.
    - Ну, так помоги мне!
    Харон пригладил рукой бороду.
    - Самое главное, сынок, прекрати злиться. Теряя терпение, ты становишься уязвимым. Поэтому просто успокойся, пусть нервничает противник, а ты выжидай. Разозленный соперник нанесет уйму ударов, потеряет много сил и, рано или поздно, допустит ошибку, которая будет стоить ему жизни. Твоя же задача - лишь дождаться ее. Лишь дождаться.
    Старик вновь принял защитную позу, выставив вперед деревянный меч.
    - Давай-ка, нападай еще разок, сынок!
    И я нападал.
    Атаковал норманна вновь и вновь. Потом защищался. Атаковал и снова защищался.
    И так продолжалось почти каждое утро. Улеб с Изяславом, узнав о занятиях, посмеивались надо мной, называли неуклюжим увальнем, легкой добычей для любого воина, что я лучше управляюсь вилами, нежели мечом. Ну да меня это мало волновало! Мне нравились упражнения с Хароном, я с легкостью просыпался по утрам, старик много мне рассказывал о своей жизни, о битвах, в которых участвовал, о сражениях, воспеваемых в песнях. Я глотал его слова, впитывал с такой жадностью, с какой сухая земля пьет дождевую воду, готов был проводить с ним целые дни. Вадим с одобрением отнесся к моему увлечению, признав чудом то, что я выжил в битве с полянами, а Даренка с Доброгневой хвалили рвение, с которым я взялся за учебу.
    - Лишь бы дрова успевал колоть, - кивала головой старуха.
    За занятиями я мало следил за событиями в Новгороде, небо мне казалось чистым после победы, но тучи на горизонте, несмотря ни на что, сгущались...
    Обезглавленный город все же стал предметом пристального внимания наших соседей. С границ с пугающей частотой стали приходить новости о появлении вооруженных отрядов. Пока они не рисковали напасть на новгородские земли, но долго ли страх перед дружиной будет удерживать их на расстоянии - неизвестно. Мелкие стычки в деревнях, заканчивающиеся смертью одного-двух человек с той либо другой стороны, то и дело происходили, но убийства в приграничных землях не были какой-то редкостью, чтобы направлять дружину для разбирательств. Из Полоцка, между тем, нам донесли, что кривичи постепенно собирают силы, подпитывают их неугомонные поляне. Видно, урока, преподнесенного им, надолго не хватило. Группа охотников, пробыв неделю в лесу неподалеку от реки, вернувшись, уверяла, что ими вдали, на большой воде, был замечен норманнский парус. Правда это или нет - никто не знал, но к городу никто не подходил, да и по льду мы не ждали никаких гостей. Затем по городу прошел слух, что собаки только и делают, что воют на пожар, зазывают беду. По мне - так обычный лай, но старики в Новгороде упорно ждали неведомого горя.
    А потом мы узнали, что нам предстоит дорога.
    Несколько дней Вадим пропадал на вече - собраниях, на которые пришли старосты всех концов города, старцы-волхвы, купцы, сотники. Своих людей прислали варяги, норманны, кривичи, поляне - весь Новгород поднялся по удару набата. Горница княжеского дома была забита народом под завязку, яблоку негде было упасть, а дорогие стекла в окнах быстро запотели от горячего дыхания толпы.
    Ворон, как поведал нам потом Вадим, призвал всех собравшихся крепко призадуматься о нависшей над городом беде. Не с полдня так с полуночи, по его словам, надвигалась гроза. С каждым днем поступало все больше вестей, и ни одна из них не была доброй. Слишком выгодно расположение Новгорода, который лежал на торговых путях, следующих со всех концов земли, чтобы не возбудить зависть соседей. Больно богат город, чтобы алчный враг не решил воспользоваться слабостью хрупкого правления старост.
    Вадим возразил на это, приведя в пример победу над полянами. Однако волхв назвал удачный поход мимолетным успехом. От поражения враг постепенно отходит, и появление вооруженных отрядов вблизи новгородской земли тому подтверждение. Городу нужен князь, были его последние слова, и Новгород должен его выбрать.
    Сказать это было легче, чем сделать. Следующие несколько дней жаркий спор не утихал, и пререкания не прекращались до тех пор, пока дневной свет, пробивающийся в узкие оконца, не сменял быстро наступающий зимой вечерний сумрак, а следом и ночная мгла. Тогда приходилось зажигать лучины, в неярком, дрожащем сиянии которых по деревянным стенам, увешанным щитами, копьями, мечами и прочим оружием, начинали плясать диковинные тени. Кто-то предлагал соседних кривичей, другие намекали на грозных норманнов, третьи вспоминали далеких варягов. Против всего выступал Вадим. По его мнению, не стоит искать князя на стороне. Полоцк слаб и сам, и войска полян на их земле говорят об этом. Сами киевляне склонили головы перед хазарами, так нами и не увиденными, и не стоит звать униженного князя - не пристало даннику сидеть в Новгороде. С варягами, которым славене сами до недавнего времени платили дань, заключить союз будет значить новую кабалу. А норманны, только и думающие о наживе, придут, пограбят, разорят город, да и уберутся - с тем Новгород и останется! Князь, предложил Вадим, вовсе не нужен. Все можно решить собранием, концы города, как и прежде, будут под управлением старост, под присмотром дружины.
    Однако к его словам не прислушались. Более того, Вадима обвинили в желании самому править Новгородом - славенским концом города руководит, дружина также под его властью находится. Вадим едва удержался, чтобы не броситься на обидчиков. Благо, недовольный больше всех Велимудр был уже довольно старым человеком, и поднять руку на него воевода не смог. В сердцах махнув рукой, он замолчал и больше не вступал в споры.
    Споры, грозившие перерасти в ссоры. Кривичи, предлагавшие своих земляков, старались перекричать норманнов, убеждающих в своей правоте. Неревцы слушать никого не хотели и стеной стояли перед полянами, продолжающими упорствовать в своем мнении. Людинцы едва за ножи не хватались в стычке с варягами, а славене готовы были убить на месте мерян, хоть и прожили бок о бок не один год.
    Распри и негодование прервал Ворон. Он встал с резной скамьи, на которой просидел, не двигаясь, все эти дни. Шагнул, опираясь на длинный посох, вперед, утопая босыми, как всегда, ногами в источающей пар соломе, которой был щедро усыпан пол горницы; серый балахон, подвязанный веревкой, в тусклом свете лучин казался черным. Волхв презрительным взглядом окинул собравшихся, поднял сморщенную ладонь вверх.
    - Прекратите!
    Тишина воцарилась в горнице мгновенно, настолько велико было влияние Ворона, которого, возможно, боялись и не все, но вот уважали точно.
    - Сколько можно?! Или мы на ярмарке? - Он говорил негромко, однако слышал его каждый собравшийся в горнице новгородец. - Вы будто продаете своих князей. Кто больше предложит, лучше расхвалит - тому и править! Вздор! Вы все ищете выгоды себе, а найти ее должны для города! Ты, Полтвец, - палец с длинным ногтем уставился на стоящего в первом ряду кривича. - Ты глотку рвешь едва ли не громче всех, твердишь, что путь Новгорода лежит в Полоцк, и готов брюхо вспороть Ждану, думающему иначе, убежденному, что только варяги - верное решение. А ведь ваши дома стоят рядом вот уж сколько зим!
    Покрасневший кривич попытался скрыться от гневного взгляда волхва, но не смог протолкнуться сквозь плотные ряды стоявших позади него новгородцев.
    - А ты, Велимудр? - Обернулся Ворон к неревскому старосте. - Ты обвиняешь Вадима в желании править. Сам же спишь и видишь, как власть окажется у тебя в руках!
    Велимудр нахмурился, но не рискнул возразить разбушевавшемуся волхву.
    - Довольно! - Стукнул Ворон посохом в пол. - Глупцы! Вы все печетесь о личной выгоде, но должны думать лишь о Новгороде! Вы не славене, не кривичи, не неревцы. И даже не варяги или людинцы. Вы - новгородцы! - Старик замолчал, вышел в центр залы; тень его полезла на потолок и, казалось, заполнила всю горницу. - Вы же... Слушаете только себя. Ведаете одну нужную вам правду. Чужого же мнения и знать не желаете, хоть оно и будет единственно верным!
    Волхв окинул собравшихся взором еле видных в тусклом свете лучин черных глаз.
    - Ну так послушайте мою правду!
    Никто не прерывал Ворона. Затаив дыхание, новгородцы ловили каждое слово старика.
    - Гостомысл назвал имя человека, которого он хотел бы видеть в Новгороде. Человека, который мог бы княжить в нашем городе... Имя ему - Рюрик!
    - Варяг?! - взвизгнул Велимудр.
    - Не варяг, - спокойно прервал старосту волхв, - но внук князя.
    - И зимы не прошло, как от варяжского меча избавились, - поддержал Велимудра Жизномир, староста людинцев. - Неужели опять это ярмо на шею вешать?!
    - Гостомысл сам по весне прогнал внука своего, а перед смертью решил вернуть его? - Воспрял Велимудр, почувствовав, что он не единственный противник Ворона.
    - Не дань варягам платить за защиту предлагал князь, а чтобы жили они в Новгороде, правили городом, как сам Гостомысл это делал.
    По рядам новгородцем пробежал недовольный ропот.
    - Нас поносишь, на чем свет стоит, - завозмущался Жизномир, - а сам-то недалеко ушел! Как был правой рукой Гостомысла, так и при новом князе советником хочешь быть!
    - Еще одно слово, дурень, и твое тело, не преданное огню, сгниет в канаве, душа не будет знать покоя, мужская сила сыновей твоих иссохнет, а дочери будут рожать жаб и гадюк! - Ткнул в старосту посохом волхв. - Ты этого желаешь, тупица? Тогда продолжай, легко могу устроить!
    Ворон шагнул к Жизномиру, копна на голове встала дыбом, что шерсть у бешеной собаки на загривке. Староста вздрогнул, побледнел, склонился перед волхвом и молчал, боясь неосторожным словом еще больше разозлить всесильного старика. От былой прыти не осталось и следа, стоило волхву оказаться перед ним.
    - Ни ты, - произнес Ворон, остановившись перед дрожащим людинцем, - ни кто-либо другой в этой горнице, не помните, как был зван сам Гостомысл. И что творилось в Новгороде перед его приходом. Я бы мог рассказать, но ты не умеешь слушать, болван!
    Плюнув под ноги Жизномиру, волхв вернулся в центр залы.
    - Я передал вам лишь пожелание умирающего князя, не указ. Решать вам. Но помните! Уже сейчас на Новгород смотрят, как на лакомый кусок, все соседние города. И они захватят город, будьте уверены. Они не преминут это сделать, пока вы, дурни, пытаетесь глотки друг другу перегрызть!
    Ворон вновь сел на скамью.
    - Уходите, - усталым голосом произнес он. Видимо, долгие споры, которым конца и края не было видно, утомили старика, а смутные времена в городе непомерным грузом давили на его дряхлые плечи, настолько немощным он выглядел. - И думайте, а завтра объявите свое решение. Думайте...
    На следующий день, по словам Вадима, новгородцы с хмурыми, угрюмыми лицами согласились с Гостомыслом и Вороном. Промолчало лишь несколько человек, тогда как против данного решения никто не решился высказаться вовсе. Сам Вадим также поддержал волхва, хоть и не признавал приход Рюрика необходимым. Но, все-таки, варяжский князь должен еще дать свое согласие. А сделает он это, или нет - неизвестно.
    Чтобы убедить варяга бросить родную землю и сесть в городе, в котором правил его дед, порешили снарядить довольно большое посольство. От каждого рода, от всех сословий Новгорода в далекое путешествие отправлялось по одному человеку. Сопровождать послов надлежало небольшой дружине, которая вместе с охраняемыми людьми и дарами легко должна была уместиться на трех ладьях.
    В числе счастливчиков, попавших в малую дружину, оказались и мы с Улебом и Изяславом.
    - Думаю, вы захотели бы попасть к варягам, - улыбаясь, сообщил нам радостную новость Вадим, добившийся для нас места на ладьях. - Мало кто бывал на их далеком острове. Упустить такую возможность будет просто кощунством! Даже я, много чего повидавший на своем веку, и то не видел их землю! Если ты не варяг, не купец, или не раб, путь в Аркону тебе закрыт!
    Аркона!
    Этот город, одно имя которого окутывала тайна, о котором мы слышали только из сказок стариков, о котором ходила уйма легенд, который волхвы называли не иначе как священным и одно упоминание которого вызывало у нас, да и у любого новгородца, благоговейный трепет - этот город предстанет перед нашими глазами!
    Сказать, что мы были счастливы, узнав о предстоящем путешествии, ничего не сказать! Я на несколько дней потерял от волнения сон и аппетит, что бабка Доброгнева даже заволновалась и стала рыться в запасах трав, чтобы приготовить мне отвар. Харон же заметил, что лучшим лечением будет мое отсутствие на ладьях в рядах дружины. Испугавшись, что меня, действительно, могут оставить дома, я постарался меньше думать о посольстве и вернуться к прежнему образу жизни.
    Но меньше ждать приближения весны от этого я не стал. Занимаясь по утрам с Хароном, постоянно следил за льдом; смотря в небо, высматривал косяки перелетных птиц; воздух с каждым днем мне казался все теплее. Настолько длительную, тягостную и морозную зиму я, наверно, не видел никогда.
    Всю это время единственное, что меня согревало, было не "сражение" с Хароном, не теплые подбадривающие слова Вадима, и даже не горячий рябиновый отвар старухи, которым она, несмотря ни на что, меня напоила, но сознание того, что по весне, лишь тронется лед, ладьи спустят на воду, богатые дары погрузят в трюмы, а взоры наши устремятся навстречу неизвестной земле. Нам предстояло увидеть Аркону!
    И как жаль, что черные дни, которые должны были закончится с приходом варягов, на самом деле только начинались!
    Мы должны были вернуть в Новгород мир и спокойствие, защиту и надежность, но, как оказалось позднее, привезли лишь мрак и убийства, ужас и смерть!
    Увы, на тот момент мы об этом и не догадывались.
    Нас ждали варяги!

     
    Форум Fantasy-Book » Популярные авторы сайта » Архив отрывков » "Изгой", глава 6 (Исторический роман, Древняя Русь, IX век)
    • Страница 1 из 1
    • 1
    Поиск:

    Для добавления необходима авторизация
    Нас сегодня посетили
    Гость